Везде
Soviet justice during the Great Patriotic War. A historiographical overview
Table of contents
Annotation Estimate Publication content
References Comments
Share
QR
Metrics
Soviet justice during the Great Patriotic War. A historiographical overview
Annotation
PII
S086956870010146-1-1
DOI
10.31857/S086956870010146-1
Publication type
Article
Status
Published
Authors
Arsenii Starkov 
Affiliation: National Research University Higher School of Economics
Address: Russian Federation, Moscow
Edition
Issue 3
Pages
95-107
Abstract

   

Received
17.02.2020
Date of publication
24.06.2020
Number of purchasers
36
Views
3075
Readers community rating
0.0 (0 votes)
Cite   Download pdf
1 Начало Великой Отечественной войны и стремительное продвижение фронта на Восток, оккупация западных регионов СССР, а также массовая эвакуация населения явились, пожалуй, наиболее значительным испытанием, которому когда-либо подвергалась советская система на протяжении всей её истории. Тем не менее, несмотря на экстремальные обстоятельства, система юстиции и суда – одного из центральных социальных регуляторов – продолжала функционировать и в своей основе опиралась на довоенную нормативно-правовую базу. Война не привела к отказу от «обычных» судебно-правовых процедур и переходу от судебных к внесудебным репрессивным практикам1. За 1941–1945 гг. было осуждено более 16 млн человек, из которых 81,7% – судами общей юрисдикции2.
1. Постановлением ГКО от 17 ноября 1941 г. Особому совещанию при НКВД СССР было предоставлено право во внесудебном порядке рассматривать дела о контрреволюционных преступлениях и особо опасных преступлениях против порядка управления СССР с вынесением приговора вплоть до высшей меры наказания. Тем не менее суды общей юрисдикции и другие специальные суды также продолжали рассматривать поступавшие к ним дела по указанным категориям и выносить по ним приговоры.

2. Статистика приведена по: Budnitskii O. The Great Terror of 1941: toward a history of wartime Stalinist criminal justice // Kritika: explorations in Russian and Eurasian history. 2019. Vol. 20. № 3. P. 447. Указанная статистика включает в себя также предвоенные и послевоенные месяцы 1941 и 1945 гг. соответственно.
2 Советское право в 1930–1950-х гг. обладало особым статусом одного из центральных элементов репрессивной (и в целом регулятивной) политики, использовавшегося И.В. Сталиным как орудие власти и важнейший политический инструмент3. Через органы юстиции, суда и прокуратуры проходили дела, касавшиеся широкого спектра социальных отношений – от политических и общеуголовных до гражданских и хозяйственных споров. Изучение этих материалов с исторической точки зрения (а не в качестве сугубо юридического феномена) позволяет проследить не только трансформацию государственной репрессивной политики в отношении населения в период Великой Отечественной войны, но и социальную реальность во всём её многообразии: от динамики настроений населения (на основе дел по политическим статьям) до тактик выживания в условиях ограниченных ресурсов (например, дела, связанные с экономическими преступлениями) и особенностей брачно-семейных отношений.
3. Соломон П. Советская юстиция при Сталине. М., 2008. С. 432.
3 В статье рассмотрены наиболее показательные работы, связанные с исследованием советской юстиции периода Великой Отечественной войны. Далеко не все из них напрямую касаются вопросов её функционирования в 1941–1945 гг., однако они значимы для понимания затрагиваемой проблематики, ряд исследований может быть полезен методологически. В центре моего внимания – исторические, а не историко-юридические работы, хотя знакомство с последними в опредёленной степени необходимо для понимания формальных условий, определявших особый статус юстиции внутри тоталитарного государства. Отмечу, что за рамками исследования остались внесудебные органы, в частности Особое совещание при НКВД (ОСО). Это связано не только с тем, что процессуальные аспекты работы ОСО значительно отличались от деятельности общих судов, но и с тем, что доступ к ведомственным архивным материалам органов НКВД за указанный период фактически до сих пор закрыт для исследователей4.
4. Проблема отсутствия доступа также возникает при работе с материалами специальных судов (трибуналов), которые в большинстве своём хранятся в закрытых ведомственных архивах. Однако ряд документов, отражающих деятельность специальных судов, может быть обнаружен, например, в ГА РФ, поскольку некоторые дела, рассмотренные специальными судами, рассматривались в порядке надзора Верховным судом СССР.
4 В целом, историография советской правовой системы достаточно обширна: анализ особенностей её функционирования был предметом интереса как советских, так и зарубежных исследователей фактически с самого начала её существования.
5 Уже в годы войны вышли работы, посвященные изучению советской юстиции5. Они затрагивали широкий круг вопросов, касающихся, во-первых, общих институциональных аспектов судебной системы (судоустройства); во-вторых, особенностей развития материального права; в-третьих, анализа процессуальных норм. В них уделено внимание историко-правовому аспекту, в том числе даны попытки выявить особенности советской правовой системы6. После окончания войны изучение правовой системы также касалось, в основном, уже перечисленных выше вопросов7. Последние, как и прежде, рассматривались главным образом на основе открытых источников нормативного характера и фактически не касались изучения социологии права в её историческом аспекте. Подобные исследования вряд ли помогут в изучении структурных проблем работы советской юстиции, но могут быть полезны в качестве справочных изданий.
5. См., например: Голунский С.А., Карев Д.С. Судоустройство. Ашхабад, 1942; Калашникова Н.Я. Основные проблемы советской кассации по уголовным делам. Дис. … канд. юрид. наук. М., 1944; Серебровский В. История развития советского наследственного права // Вопросы советского гражданского права. М.; Л., 1945. № 1; Строгович М. Военные трибуналы Советского государства. М., 1942.

6. Например, одной из особенностей советской правой системы было отсутствие апелляционной инстанции, а обжалованию подлежали лишь решения и приговоры, уже вступившие в законную силу. Поэтому особенный интерес представляет институт кассации. Об этом см., например: Олейник И.И., Олейник О.Ю. Становление института кассации в советском судопроизводстве: историография проблемы // Российский юридический журнал. 2015. № 6. С. 222–237.

7. См., например: Амфитеатров Г.Н. Право наследования в СССР. М., 1946; Бушуев Г.И. Военные суды. Суд в СССР: Сборник статей. М., 1977; Ельевич М.И., Поволоцкий Л.И. Исторический очерк развития советского гражданского процесса. Л., 1949 (Ученые записки Ленинградского государственного университета им. А.А. Жданова. Вып. 2); Казаков А.И. Органы судебного управления РСФСР в период с 1930 по 1970 годы. Дис. … канд. юрид. наук. Свердловск, 1984; Карев Д.С. Военные суды и военная прокуратура. Дис. … д-ра юрид. наук. М., 1951; Кожевников М. История советского суда (1917–1947). М., 1948; Кожевников М. История советского суда (1917–1956). М., 1957; Настюк М. Создание и деятельность советских органов юстиции в западных областях УССР (1939–1941 гг.). Львов, 1977; Хутыз М. Общие положения гражданского процесса: историко-правовое исследование. М., 1979; Шпилёв В.Н. Обжалование и опротестование судебных решений и определений в гражданском процессе СССР. Автореф. дис. … канд. юрид. наук. Л., 1949; Юдельсон К. Советский гражданский процесс. М., 1956.
6 В конце 1950-х гг. сформировался более критический взгляд на систему советского правосудия сталинского периода. Показательно в этом отношении издание, посвященное пятидесятилетию Верховного суда СССР, состоящее из очерков и статей его членов8. Несмотря на общую «праздничную» атмосферу, с характерными позитивными оценками деятельности Суда на страже социалистической законности, в сборнике всё же проскальзывает и критика созданной в конце 1930-х – начале 1950-х гг. системы с её «чрезмерной централизацией судебного надзора и ограничением прав судебных органов союзных республик», что «не содействовало правильному осуществлению надзора за законностью и обоснованностью приговоров и быстрейшему исправлению судебных ошибок»9.
8. Верховный суд СССР. Статьи и очерки о деятельности за 1924–1974 / Под ред. Л.Н. Смирнова, В.В. Куликова, Б.С. Никифорова. М., 1974.

9. Смоленцев Е. На страже социалистической законности // Верховный суд СССР. Статьи и очерки о деятельности за 1924–1974 (URL: >>>>
7 Сразу же после войны юридическая наука обратилась к анализу особенностей функционирования советского права в 1941–1945 гг. Это, несомненно, вызывалось пониманием того, что оно не могло не отличаться от «нормальной» практики мирного времени. Рубежным в этом отношении является фундаментальный труд, изданный под общей редакцией И.Т. Голякова – председателя Верховного суда СССР в 1938–1948 гг.10 В двух томах сборника проанализированы особенности гражданского, трудового и уголовного права, а также уголовного процесса в военные годы. Помимо отражения правоприменительной практики и нормотворчества военных лет, одной из целей сборника обозначено теоретико-правовое осмысление процессов, происходивших в советском праве, а также сравнительно-правовой анализ советской и зарубежных правовых систем (в том числе нацистской).
10. Советское право в период Великой Отечественной войны / Под ред. И.Т. Голякова. В 2 т. М., 1948.
8 Этот сборник стал рубежным в историографии анализируемой проблемы: он заложил концептуальные основы восприятия правосудия и системы юстиции военных лет не только для советских историков и правоведов, но и для значительного числа современных российских исследователей. В частности, центральными в его историко-правовом обобщении являются идеи о превосходстве социалистического строя, быстрой перестройке работы советского государства (и, соответственно, перестройки государственно-правовой системы) на военный лад, широкой поддержке правовых мероприятий населением. Сама же система советской юстиции «в лице её руководящих органов и непосредственных вершителей правосудия на местах, карая на точном основании советского закона – материального и процессуального – преступников из числа неустойчивых элементов и уничтожая вражескую агентуру, со своей стороны содействовала укреплению фронта и тыла»11. Это утверждение прочно вошло в отечественный научный дискурс и, к сожалению, до сих пор вызывает подмену научного анализа слепой апологетикой юстиции военных лет.
11. Советское право в период Великой Отечественной войны. Т. 1. Гражданское право. Трудовое право. М., 1948. С. 9.
9 Что касается более поздних советских исследований, их число относительно небольшое12. Возможно, это объясняется закрытостью архивов, а также интересом к сугубо нормативной составляющей. К тому же вполне в духе сборника 1948 г. подчеркивался тезис о неукоснительном соблюдении законности в военное время. Более же критический, уже не узко правовой, а историко-социологический и институциональный анализ стал в полной мере возможен лишь с распадом СССР.
12. См., например: Грибанов З.П. Гражданское право в период Великой Отечественной войны // Вестник Московского университета. Сер. Право. 1985. № 3. С. 63–72; Коняхин Л.Г. Трудовое право в годы Великой Отечественной войны // Вестник Московского университета. Сер. Право. 1985. № 3. С. 23–41; Куликов В.В. Правосудие в СССР в военные годы // Советское государство и право. 1975. № 5. С. 31–37.
10 Интерес западных исследователей к вопросам советской юстиции также сопутствовал последней на протяжении всей её истории. Но он был связан с общим интересом к сталинской (и в целом советской) системе социально-политического устройства. Очевидно, что до начала 1990-х гг. зарубежные исследователи не имели доступа к советским архивам и были вынуждены опираться на очень ограниченный круг источников, в частности, открытые нормативные документы СССР, советские периодические издания и т.п. Особую ценность представляли материалы оказавшегося в США после войны архива Смоленского обкома ВКП(б)13 и материалы «Гарвардского проекта» (Harvard project on the Soviet social system)14.
13. См., например, одну из рубежных работ на основе документов «Смоленского архива»: Fainsod M. How Russia is ruled. Cambridge (Mass.), 1953.

14. См., например: Inkeles A., Bauer R.A. The Soviet citizen: daily life in a totalitarian society. Cambridge (Mass.), 1959.
11 Зарубежные исследования 1940–1980-х гг. можно условно разделить на две большие группы. Первая – работы, посвящённые непосредственно юридическим вопросам права и правоприменения. Это главным образом исследования отдельных отраслей права, а также об организационных аспектах системы юстиции в СССР15. Вторая группа затрагивает правовые вопросы в контексте изучения социально-политической системы и проблем сталинизма. Наибольшее внимание уделялось массовому террору 1930-х гг. и соотношению судебных и внесудебных мер воздействия, а также постепенной переориентации и стабилизации правовой политики после принятия Конституции 1936 г.16 Среди исследований, относящихся к обеим группам, стоит выделить работы Г. Бермана и Ю. Хаски17.
15. См., например: Berman H.J. Soviet family law in the light of Russian history and Marxist theory // The Yale Law journal. 1946. Vol. 56. № 1. P. 26–57; Chenoweth D.W. Soviet civil procedure: history and analysis // Transactions of the American Philosophical society. 1977. Vol. 67. № 6. P. 1–55; Gsovski V. Soviet law of inheritance: II // Michigan Law review. 1947. Vol. 45. № 4. P. 445–468; Huskey E. Russian lawyers and the Soviet state: the origins and development of the Soviet bar, 1917–1939. Princeton (N.J.), 1986; Kiralfy A.K.R. The Soviet Supreme Court as a source of law // Soviet studies. 1951. Vol. 2. № 4. P. 356–363; Luryi Y. Special courts in the USSR: a comment // Review of Socialist law. 1962. Vol. 8. P. 251–257.

16. См., например, наиболее характерные работы, относящиеся к этой группе: Berman H.J. Justice in the U.S.S.R. An interpretation of the Soviet Law. Cambridge, 1963; Berman H.J. Soviet justice and Soviet tyranny // Columbia Law review. 1955. Vol. 55. № 6. P. 795–807; Huskey E. Vyshinskii, Krylenko, and the shaping of Soviet legal order // Slavic review. 1987. Vol. 46. № 3/4. P. 414–428; Justice and the legal system in the USSR / Ed. by R. Conquest. L., 1968; Juviler P.H. Revolutionary law and order: politics and social change in the USSR. N.Y., 1976; Oda Н. Criminal law reform in the Soviet Union under Stalin. The distinctiveness of Soviet Law / Ed. by F.M. Feldbrugge. Dordrecht, 1987; Rittersporn G.T. Soviet officialdom and political evolution: judiciary apparatus and penal policy in the 1930s // Theory and Society. 1984. № 13. P. 211–237; Sharlet R., Beirne P. In search of Vyshinsky: the paradox of law and terror // International Journal of the sociology of Law. 1984. № 12. P. 153–177; Sharlet R. Stalin and Soviet legal culture // Stalinism / Ed. by R. Tucker. N.Y., 1977. P. 155–179.

17. Помимо перечисленных выше работ стоит выделить обзорную статью Ю. Хаски, которая вышла уже после распада СССР: Huskey E. From legal nihilism to «Pravovoe gosudarstvo»: Soviet legal development, 1917–1990 // Toward the «Rule of Law» in Russia? Political and legal reform in the Transition period / Ed. by D. Barry. Armonk (N.Y.), 1992. P. 23–42. О подходах в изучении и восприятии советского права (где, в том числе, упоминается точка зрения Бермана): Huskey E. A framework for the analysis of Soviet law // The Russian review. 1991. Vol. 50. № 1. P. 53–70.
12 Советская юстиция в годы войны фактически не была предметом отдельного интереса в зарубежной историографии, в чём заключается её опредёленное сходство с советской. Хотя ряд нормативных изменений тех лет так или иначе рассматривался в контексте общих перемен в советском праве18. Конец 1930-х гг. в зарубежной историографии традиционно оценивался как период стабилизации советской юстиции после принятия новой конституции, а также завершения массовых политических репрессий. Показательна в этом отношении статья Р. Шарлета19, где высказывается тезис, что в военные годы продолжалась начавшаяся в конце 1930-х гг. политика стабилизации и «дерадикализации» правовой культуры. Институциональные и социальные проблемы правовой политики в военные годы были вне поля зрения исследователей, вероятно, в первую очередь из-за отсутствия в их распоряжении открытых источников (например, материалов ревизий судебных органов, конкретных судебных дел20, статических данных).
18. См., например, статью, в которой дан достаточно подробный анализ указа Президиума Верховного совета СССР от 8 июля 1944 г. «Об увеличении государственной помощи беременным женщинам и одиноким матерям, усилении охраны материнства и детства…»: Berman H.J. Soviet Family law in the light of Russian history and Marxist theory.

19. Sharlet R. Stalinism and Soviet legal culture. P. 168, 178.

20. Хотя, например, в 1950 г. в США вышло издание, в котором были опубликованы ряд советских нормативно-правовых документов, а также решения судов, взятые из советской юридической периодики. Этот сборник преследовал, главным образом, цель ознакомления с советской судебной системой (очевидно, что выборка из периодических изданий СССР не демонстрировала особенной репрезентативности): Hazard J.N., Weisberg M.L. Cases and readings on Soviet law. N.Y., 1950. См., например, статью на основе опубликованных документов: Schlesinger R. Court cases as a source of information on Soviet society // The American Slavic and East European review. 1951. Vol. 10. № 3. P. 163–176.
13 «Архивная революция» начала 1990-х гг. дала мощнейший импульс отечественным и зарубежным исследованиям в области советской истории. Именно в результате рассекречивания большого количества документов стал возможен анализ практик реализации правосудия в СССР и социальных последствий подобной реализации, институциональных проблем многосоставной системы советской юстиции. В этой связи, прежде чем перейти к современной историографии темы, нельзя не остановиться на рубежном исследовании П. Соломона «Советская криминальная юстиция при Сталине»21, написанном на основе широкой источниковой базы из открывшихся в начале 1990-х гг. архивов.
21. Solomon P.H. Soviet criminal justice under Stalin. N.Y., 1996 (Соломон П. Советская юстиция при Сталине. М., 1998; М., 2008). Стоит упомянуть и ранние публикации Соломона, результаты которых также легли в основу обобщающей работы: Solomon P.H. Local political power and Soviet criminal justice, 1922–1941 // Soviet studies. 1985. Vol. 37. № 3. P. 305–329; Solomon P.H. Soviet criminal justice and the Great Terror // Slavic review. 1987. Vol. 46. № 3/4. P. 391–413; Solomon P.H. The case of the vanishing acquittal: informal norms and the practice of Soviet criminal justice // Soviet studies. 1987. Vol. 39. № 4. P. 531–555; Solomon P.H. The U.S.S.R. Supreme Court: history, role, and future prospects // The American journal of Comparative Law. 1990. Vol. 38. № 1. P. 127–142.
14 Анализ Соломона охватывает три с половиной десятилетия и начинается с исследования генезиса советской уголовной юстиции в годы революции и Гражданской войны. Завершается монография первой половиной 1950-х гг. В центре внимания «не только правосудие, но и роль права в советской системе, взгляды советских руководителей на значение права и на его взаимоотношения с политической действительностью»22. Также отдельное внимание уделено вопросам взаимодействия (в том числе конфликтам) партийных и советских органов на местах в осуществлении правовой политики. В исследовании отсутствует самостоятельная часть, посвящённая анализу уголовной юстиции в период войны, хотя упоминаются некоторые политические и институциональные процессы. Вероятно, это связано, с одной стороны, с упомянутой выше традицией восприятия юстиции военных лет как составляющей начавшейся в конце 1930-х гг. политики стабилизации (юридический аспект как таковой); с другой, с тем, что 1941–1945 гг. оказались периодом экстраординарных социально-экономических и политических потрясений, который следует рассматривать отдельно (аспект исторический).
22. Соломон П. Советская юстиция при Сталине. М., 2008. С. 10. Здесь и далее ссылки даются на второе издание книги.
15 Соломон пришёл к выводу, что в период сталинского правления право превратилось в один из двух (наравне с террором) центральных инструментов осуществления репрессивной политики; при этом фактически все законодательные изменения в отрасли уголовного права «несли на себе печать личного участия Сталина»23. Применение же уголовного права в этот период оказалось значительно расширено. Оно стало инструментом регулирования широкого круга социальных и экономических отношений – от сферы народного хозяйства (например, борьба с хищениями социалистической собственности) до трудовой дисциплины и запрета абортов24. Ко всему прочему, по мнению автора, в условиях советского режима профессионализация работников системы юстиции и централизация судебной системы25 привели к появлению гораздо более послушных судей, которые выносили более суровые приговоры, поскольку гораздо меньше хотели рисковать своим должностным положением, чем их предшественники-непрофессионалы26.
23. Там же. С. 389.

24. Там же. С. 435–436.

25. Элементы политики укрепления кадров и централизации судебной системы наблюдаются уже в середине 1930-х гг., но наиболее последовательно она проводилась после войны.

26. Соломон П. Советская юстиция при Сталине. С. 449–450.
16 Автор выдвинул предположение, что в период сталинского правления «антиправовой подход никогда не был главенствующим фактором при формировании советской уголовной юстиции», и даже в период наибольшего господства таких идей – Гражданской войны – работа над составлением Уголовного кодекса основывалась в большей степени на инструментальном подходе к праву27. К тому же использование органов юстиции (наравне с внесудебными органами) для реализации политических репрессий28 имело ограничения даже в условиях абсолютной сталинской диктатуры. Это проявлялось, например, в подспудном сопротивлении судебно-следственных работников осуществлению ряда репрессивных кампаний29. Данные тезисы стали во многом реакцией на историографические дискуссии западных историков о соотношении внесудебного произвола и формальной «законности» при осуществлении репрессивной политики 1930–1950-х гг., а также об институциональных границах правоприменения в тоталитарном государстве.
27. Там же. С. 439.

28. Там же. С. 451.

29. Там же. С. 442.
17 Нельзя не отметить, что эти выводы вызвали среди исследователей дискуссию. В наибольшей степени она коснулось утверждения об отсутствии определяющей роли антиправового подхода в 1930-х гг., поскольку некоторые историки придерживались прямо противоположной трактовки30, дискуссии же о соотношении идей правового нигилизма и установок на соблюдение формальной законности31 в период сталинской диктатуры продолжаются и сегодня. Также критике подверглись утверждения об определённом сопротивлении судебных работников реализации наиболее драконовских репрессивных кампаний: в контексте чисток 1930-х гг. крайне маловероятной представляется возможность судей не подчиняться государственным директивам, а примеры подобного сопротивления выглядят как единичные случаи32. Другие исследователи отмечали, что в работе не уделено должного внимания политическим процессам начала 1920-х гг., анализ которых также важен для понимания генезиса уголовной юстиции сталинского времени33.
30. Krug P. [Review of] Peter H. Solomon. Soviet criminal justice under Stalin (Cambridge: Cambridge University Press, 1996) // Law and History review. 2000. Vol. 18. № 3. P. 674.

31. Эти установки были нацелены на инструментальное использование права для достижения политических целей, а также провозглашали необходимость соблюдения процессуальных норм. Здесь проявляется сочетание двух подходов, которые Хаски характеризует как «statism» и «legalism», с явным преобладанием первого: Huskey E. A framework for the analysis of Soviet law // The Russian review. 1991. Vol. 50. №. 1. P. 57.

32. Salmonowicz S. [Review of] Peter H. Solomon. Soviet criminal justice under Stalin (Cambridge: Cambridge University Press, 1996) // Revue historique de droit Français et étranger. 1999. Vol. 77. № 4. P. 543.

33. Rees E.A. [Review of] Peter H. Solomon. Soviet criminal justice under Stalin (Cambridge: Cambridge University Press, 1996) // Europe-Asia Studies. 1997. Vol. 49. № 7. P. 1358.
18 Несмотря на ряд спорных моментов и то, что периоду 1941–1945 гг. не уделено специального внимания, монография Соломона позволяет составить комплексное представление о практиках деятельности органов юстиции и судов в 1920–1953 гг. Выводы об активном применении права как политического инструмента для осуществления власти в указанный период во многом проясняют, «каким образом функционировал сталинизм как социальная система»34.
34. Burbank J. [Review of] Peter H. Solomon. Soviet criminal justice under Stalin (Cambridge: Cambridge University Press, 1996) // The Russian review. 1998. Vol. 57. № 2. P. 310.
19 Благодаря открытию архивов стал возможен анализ конкретных социально-политических и экономических проблем, сопутствовавших реализации политики 1930–1950-х гг.; это привело к более глубокому пониманию различных сфер общественной жизни. Работы современных российских исследователей, которые могут представлять интерес в рамках предложенной темы, можно разделить на три большие группы. Первая касается смежных с юстицией вопросов внесудебных репрессий и системы ГУЛАГа35. Они важны для более полного понимания правовой политики государства, при исследовании которой нельзя не обратиться и к внеправовым методам социального регулирования, от которых сталинизм никогда не отказывался.
35. См., например: Иванова Г.М. История ГУЛАГа, 1918–1958: социально-экономический и политико-правовой аспекты. М., 2006; Иванова Г.М. Лагерная юстиция в СССР. 1944–1954 // Труды Института российской истории. М., 2004. С. 287–308; Кудрявцев В.Н., Трусов А.И. Политическая юстиция в СССР М., 2000; Лунеев В.В. Преступность XX века: мировые, региональные и российские тенденции. М., 1997; Мозохин О.Б. Право на репрессии. Внесудебные полномочия органов государственной безопасности (1918–1953). М., 2006; Тепляков А.Г. Управление НКВД по Новосибирской области накануне и в начальный период Великой Отечественной войны // Западная Сибирь в Великой Отечественной войне (1941–1945 гг.). Сборник статей. Новосибирск, 2004. С. 260–290; Хлевнюк О.В. 1937: Сталин, НКВД и советское общество. М., 1992; Христофоров В.С. Органы госбезопасности СССР в 1941–1945 гг. М., 2011.
20 Вторая группа работ – исследования историко-правового характера, касающиеся вопросов становления политико-правовых институтов: органов судебной власти (сюда относятся исследования как системы судов общей юрисдикции, так и специальных судов), следственных и надзорных органов, органов адвокатуры и проч.36 Эта группа охватывает главным образом работы юристов, которые в меньшей степени обращаются к социально-политическим аспектам. Тем не менее эти исследования полезны в качестве справочных для понимания общих институциональных особенностей советской правовой системы, её генезиса и изменений. Также они опираются на широкий массив документов, в том числе и из региональных архивов.
36. См., например: Зайцева И.И. Адвокатура в России. Дис. … канд. юрид. наук. Екатеринбург, 2003; Клевцов А.В. Становление и развитие российской адвокатуры в советский период (1917–1991): историко-правовой аспект. Дис. … канд. юрид. наук. М., 2006; Кодинцев А.Я. Государственная политика в системе органов юстиции СССР в 1933–1956 гг. Дис … д-ра юрид. наук. Екатеринбург, 2010; Олейник И.И. Организационно-правовые основы становления и развития органов управления юстицией в РСФСР (1917–1936 гг.). Дис … д-ра юрид. наук. Владимир, 2006; Петухов Н.А. История военных судов России / Под ред. и с предисл. В.М. Лебедева. М., 2003; Смирнов В.Н. Партийно-государственное руководство адвокатурой в довоенное время: 1922–1940 гг. // Российский юридический журнал. 2014. №6. С. 151–168; Шкаревский Д.Н. О некоторых причинах создания органов транспортной юстиции в СССР в 30-е гг. XX в. // История государства и права. 2013. № 23. С. 16–19; Шкрыль Е.О. Становление и организационно-правовое развитие судебного управления и судебного надзора в РСФСР (1917–1940 гг.): историко-правовое исследование. Дис. … канд. юрид. наук. Ростов н/Д, 2005.
21 Третья и наиболее интересная в рамках общеисторической проблематики группа – работы, непосредственно посвящённые вопросам развития и функционирования системы юстиции в период Великой Отечественной войны. Помимо сугубо юридических, большое место здесь занимают исторические исследования, основанные на анализе нормативных документов и правоприменительной практики. Большая часть этого массива – статьи. До сих пор в отечественной историографии отсутствуют комплексные обобщающие работы. Возможно, это связано с относительной новизной подобной проблематики – интерес к военному времени в контексте юстиции обозначился лишь в начале XXI в. Можно выделить ряд тем, которые до настоящего времени представляли для историков и правоведов наибольший интерес.
22 Во-первых, это военная юстиция. Сюда можно отнести и исследования, связанные с военными трибуналами различных родов войск (особое внимание, конечно, уделяется военным трибуналам войск НКВД); здесь же –исследования военной преступности37. Во-вторых, это вопросы уголовного регулирования трудовых отношений: мобилизация и борьба с дезертирством. Особое внимание уделяется реализации указов Президиума Верховного совета СССР от 26 июня 1940 г. и 26 декабря 1941 г., а также совместного постановления СНК СССР и ЦК ВКП(б) от 13 апреля 1942 г. (о повышении обязательного минимума трудодней для работников колхозов)38. В-третьих, это частноправовые вопросы: гражданские и брачно-семейные отношения39. Последняя группа достаточно обширна и охватывает вопросы гражданской ответственности, изменений в наследственном праве и правовой политики в отношении институтов семьи, материнства и отцовства.
37. См., например: Белозёров Б.П. Деятельность органов военной юстиции в годы ВОВ // Государство и право. 1995. № 8. С. 82–107; Деятельность органов военной юстиции в годы Великой Отечественной войны (Круглый стол журнала «Государство и право») // Государство и право. 1995. № 8. С. 82–107; Епифанов А.Е. Ответственность за военные преступления, совершенные на территории СССР в период Великой Отечественной войны (историко-правовой аспект). Дис … д-ра юрид. наук. М., 2001; Звягинцев В.Е. Война на весах Фемиды: война 1941–1945 гг. в материалах следственно-судебных дел. М., 2006; Обухов В.В. Правовые основы организации и деятельности военных трибуналов войск НКВД СССР в годы Великой Отечественной войны 1941–1945 гг. (историко-правовое исследование). Дис … канд. юрид. наук. М., 2002; Шкаревский Д.Н. К вопросу о деятельности военных трибуналов транспорта в период Великой Отечественной войны // История государства и права. 2015. № 9. С. 48–55.

38. См., например: Емелин С.М. Историко-правовые аспекты борьбы с преступностью в годы Великой Отечественной войны (1941–1945 гг.) // История государства и права. 2000. № 17. С. 38–41; Емелин С.М. Обеспечение общественного порядка и борьба с дезертирством в годы Великой Отечественной войны (1941–1945) // История государства и права. 2009. № 21. С. 25–28; Земсков В.Н. Организация рабочей силы и ужесточение трудового законодательства в годы Великой Отечественной войны // Международные отношения. 2014. № 1. С. 104–114; Кодинцев А.Я. Уголовная ответственность за трудовые преступления в колхозах в годы сталинского режима // История государства и права. 2015. № 9. С. 60–64; Кодинцев А.Я. Уголовное судопроизводство в СССР в годы войны // История государства и права. 2012. № 16. С. 42–45; Папков С.А. Карательное правосудие в СССР в годы Второй мировой войны (1940–1945 гг.) // Наука и образование: Материалы V международной научной конференции (26–27 февраля 2004 г.). Ч. 3. Белово, 2004. С. 500–516; Папков С.А. «Контрреволюционная преступность» и особенности её подавления в годы Великой Отечественной войны (1941–1945) // Урал и Сибирь в сталинской политике / Отв. ред. С. Папков, К. Тэраяма. Новосибирск, 2002. С. 205–223; Папков С.А. Обыкновенный террор. Политика сталинизма в Сибири. М., 2012; Папков С.А. Правосудие как инструмент репрессий в СССР в годы Великой Отечественной войны // Западная Сибирь в Великой Отечественной войне (1941–1945 гг.) / Отв. ред. В.А. Исупов. Новосибирск, 2004. С. 235–259; Сомов В.А. По законам военного времени. Очерки истории трудовой политики СССР в годы Великой Отечественной войны (1941–1945 гг.). Н. Новгород, 2001.

39. См., например: Демичев А.А., Моисеев А.Б. Развитие советского наследственного права в период Великой Отечественной войны // История государства и права. 2010. № 9. С. 36–41; Кодинцев А.Я. Гражданский процесс в СССР. Практика применения в годы Великой Отечественной войны // Военно-юридический журнал. 2011. № 7. С. 29–32; Конохов М.В. Проблемы гражданско-правовой ответственности в военное время и пути их решения с учётом опыта Великой Отечественной войны // История государства и права. 2010. № 9. С. 41–44; Полянский П.П. Реформирование советского семейного права в годы Великой Отечественной войны. Дис. … канд. юрид. наук. М., 1998; Шаповалов С.Н., Шаповалова Я.А. Государственная политика в отношении семьи в годы Великой Отечественной войны // Актуальные социально-политические и правовые проблемы развития российского общества. Сборник материалов VI международной научной читательской конференции. Краснодар, 2010. С. 85–90.
23 В последние годы наблюдается заметный рост региональных исследований40, связанных с правовой политикой и деятельностью органов юстиции на местах. Во многом это стало возможным благодаря выходу большого количества обзорных исследований сталинизма. Изучение практики и особенностей отдельных регионов – логичный следующий шаг в этом процессе. Правда, многие работы носят скорее краеведческий характер, а некоторые являются юбилейными изданиями органов юстиции и судов. Тем не менее значительная часть «местных» исследований постепенно вводит в оборот новые значимые документы из региональных архивов.
40. См., например: Вдовенков В.М. Становление и развитие судебной власти на территории Хабаровского края. Хабаровск, 2003; Вдовенков В.М. 80 лет Верховному суду Республики Бурятия. Улан-Удэ, 2003; Вдовенков В.М. Встать! Суд идёт! (История самарской Фемиды). Самара, 2005; Винниченко О.Ю. Общественные правоприменительные и правоохранительные органы Советской России 1930-х годов (на материалах Урала) // История государства и права. 2005. № 4. С. 34–35; Иванов В.А. Правда, и ничего кроме правды о военном трибунале г. Ленинграда в период блокады // Россия. Век двадцатый. Сборник статей к 95-летию д-ра ист. наук В.М. Ковальчука. СПб., 2011. С. 20–37; Иванов В.А. Ленинградский городской суд в годы Великой Отечественной войны. 1941–1945 гг. // Новейшая история России. 2013. № 2. С. 48–69; Павлова Л.А. Творить суд по закону и чистой совести. Из истории судебной власти на Среднем Урале (1722–2004 гг.). Екатеринбург, 2004; Печерский В.А., Степанов М.Г. Советская юстиция в годы Великой Отечественной войны (1941–1945 гг.): на материалах Хакасии. Абакан, 2015; Смирнов В.Н., Усманов Р.Р. История адвокатуры Среднего Урала. Екатеринбург, 1999; Юристы военного времени. О деятельности Управления Народного комиссариата юстиции РСФСР по Кировской области в годы Великой Отечественной войны 1941–1945 гг. (Документы и материалы) / Авт.-сост. Ю.П. Малых. Киров, 2000.
24 «Архивная революция» привела и к появлению значительного количества исследований зарубежных историков. Они также по большей части посвящены общим проблемам функционирования тоталитарной системы, массовым репрессиям и т.п.41 Работ о юстиции в годы Великой Отечественной войны ещё меньше, чем в российской историографии. Работа Соломона остаётся наиболее крупным и обобщающим зарубежным исследованием вопросов сталинской юстиции. В последние годы появились статьи, в центре внимания которых отдельные вопросы правового регулирования в 1941–1945 гг.42 Среди них особенный интерес представляет исследование С. Грачовой, в которой рассмотрена борьба с контрреволюционными преступлениями (в частности, антисоветской агитацией). Автор пришла к выводу, что рост политических преследований после начала войны «стал ответом на действительно произошедшие изменения в советском общественном мнении, перемена которого была вызвана событиями на фронте», но тем не менее конечной целью этих преследований «было сохранение status quo в отношениях между населением и режимом, а не попытка трансформировать политическое сознание советских граждан»43.
41. См., например: Davies S. The crime of «Anti-Soviet agitation» in the Soviet Union in the 1930s // Cahiers du monde Russe. Les années 30: nouvelles directions de la recherche. 1998. Vol. 39. № 1/2. P. 149–167; Holquist P. State violence as technique: the logic of violence in Soviet totalitarianism // Landscaping the human garden: Twentieth-century population management in a comparative perspective / Ed. by A. Weiner. Stanford, 2003. P. 19–45; Jansen M., Petrov N. Mass terror and the court: the Military Collegium of the USSR // Europe-Asia Studies. 2006. Vol. 58. № 4. P. 589–602; Werth N. La terreur et le désarroi: Staline et son système. P., 2007.

42. Grachova S. «Counter-revolutionary agitation» in the Soviet Union during the Great Patriotic War: the politics of legal prosecution // Cahiers du monde Russe. 2011. Vol. 52. № 2/3. P. 373–386; Kucherenko O. State vs Danila Kuz’mich: Soviet desertion laws and industrial child labor during World War II // The Russian review. 2012. Vol. 71. № 3. P. 391–412; Kudryashov S., Voisin V. The early stages of «Legal purges» in Soviet Russia (1941–1945) // Cahiers du monde Russe. 2012. Vol. 49. № 2/3. P. 263–295.

43. Grachova S. «Counter-revolutionary Agitation»… P. 378–379.
25 Нельзя не отметить работу Д. Ньюмана44. Правда, она выходит за хронологические рамки рассматриваемой проблематики и посвящена анализу уголовной юстиции в Московской губернии в 1921–1928 гг. Тем не менее это исследование – одно из основных для понимания генезиса советской судебной системы, в особенности института кассации, а также для знакомства с методологией работы с архивно-следственными документами45. Последнее важно, поскольку до сих пор большинство исследований строится на делопроизводственной документации (переписка, отчёты и проч.) органов юстиции и суда, а не на конкретных делах.
44. Newman D.A. Criminal strategies and institutional concerns in the Soviet legal system: an analysis of criminal appeals in Moscow province, 1921–1928. Phd dis. Los Angeles, 2013. Также см.: Newman D. Cassation of criminal cases from Moscow province courts and tribunals, 1921–1928 // The Soviet and Post-Soviet review. 2014. Vol. 41. № 2. P. 146–168.

45. Подробнее о методике работы с архивными документами см.: Newman D.A. Criminal strategies and institutional concerns… P. 24–25.
26 В последние годы вышло значительное число российских и зарубежных работ, посвящённых изучению судебных преследований советских коллаборационистов46. С. Бернштейном и И.А. Махаловой опубликована статья, в которой представлена сводная база данных с анализом более 900 судебных дел, рассмотренных военными трибуналами в Крыму и на Украине начиная с 1943 г.47 Разработанная исследователями аналитическая матрица и полученные метаданные позволяют проанализировать социально-политический портрет лиц, обвинённых в коллаборационизме. Авторы пришли к выводу, что классовые категории не играли определяющей роли в преследованиях, а целью судебно-следственной системы было установление действительных преступлений, совершённых советскими гражданами в период оккупации. Таким образом, судебно-следственные материалы основывались на имевших место реальных фактах и не могут рассматриваться как сфальсифицированные.
46. См., например: Епифанов А.Е. Ответственность гитлеровских военных преступников и их пособников в СССР (Историко-правовой аспект). Волгоград, 1997; Kaiser C.P. Betraying their Motherland: Soviet military tribunals of «Izmenniki Rodiny» in Kazakhstan and Uzbekistan, 1941–1953 // Soviet and Post-Soviet Review. 2019. Vol. 41. No. 1. P. 57–83; Kudryashov S., Voisin V. The early stages of «Legal purges» in Soviet Russia…; Penter T. Local collaborators on trial: Soviet war crimes trials under Stalin (1943–1953) // Cahiers du monde Russe. 2008. Vol. 49. № 2/3. P. 341–364.

47. Bernstein S., Makhalova I. Aggregate treason: a quantitative analysis of collaborator trials in Soviet Ukraine and Crimea // The Soviet and Post-Soviet review. 2019. Vol. 46. № 1. P. 1–25.
27 Богат на новые исторические исследования деятельности органов юстиции оказался 2019 г. Немецкий исследователь И. Ребичек опубликовал статью о взаимодействии и противостоянии между органами прокуратуры и милиции в 1940-х гг., основанную на материалах пермских партийного и советского архивов48. Проанализирована деятельность Д.Н. Куляпина, который в 1942–1949 гг. был прокурором Молотовской обл. Автор «раскрывает намерения и возможности прокуроров в реализации норм в сталинском государстве» и утверждает, что институциональное столкновение между милицией и прокуратурой являлось, по сути, конфликтом между двумя конкурирующими подходами к социальному контролю: произвола, более характерного для НКВД (МВД), и стремления к формальному соблюдению социалистической законности – установки работы прокуратуры49. Автор пришёл к выводу, что роль прокуратуры всё же превалировала50. Несмотря на то что хронологически статья анализирует деятельность прокуратуры, в том числе в период Великой Отечественной войны, автор не рассматривает обстоятельства военного времени и особенности социально-экономического существования Молотовской обл. в условиях тыла как факторы, влиявшие на систему юстиции, и концентрируется лишь на институциональном взаимодействии органов юстиции и правоохранительных органов. Тем не менее, благодаря использованию регионального архивного материала, автору удалось на одном конкретном примере достаточно полно и в динамике рассмотреть межведомственный конфликт в контексте проблематики правоприменения и социального контроля в целом.
48. Rebitschek I. Lessons from the Terror: Soviet prosecutors and police violence in Molotov province, 1942 to 1949 // Slavic review. 2019. Vol. 78. Issue 3. P. 738–757.

49. Rebitschek I. Lessons from the Terror… P. 738.

50. Ibid. P. 740.
28 В этом же году вышли две знаковые статьи О.В. Будницкого. Первая посвящена репрессиям советской власти в отношении верующих накануне и в период Великой Отечественной войны51. Вопреки сформировавшейся в историографии точке зрения о некоем компромиссе между властью и религией (церковью), сложившемся в те годы, автор на обширном архивном материале показал, как власть с началом войны, наоборот, фактически развернула кампанию преследования не только священнослужителей, но и «активных» верующих, используя для этого систему органов юстиции и уголовные нормы по контрреволюционным преступлениям. Иными словами, преследования верующих можно рассматривать в контексте общего усиления репрессий по политическим статьям в этот период.
51. Будницкий О.В. Репрессии против верующих накануне и во время Великой Отечественной войны 1939–1945 гг. // Российская история. 2019. № 3. С. 100–124.
29 Этой проблеме (росту численности осуждений и смертных приговоров по политическим статьям, в частности, ст. 5810 УК РСФСР) посвящена вторая статья Будницкого, основанная на материалах судебных дел52. Её центральный тезис состоит в том, что второе полугодие 1941 г. можно рассматривать как своеобразное возвращение практик Большого террора, хотя «террор 1941 г.» был гораздо менее массовым и реализовывался в основном через суды общей юрисдикции. Тем не менее общая «методика» кампании по выявлению политических врагов и «шитью» дел53, а также доля смертных приговоров среди осуждённых (порядка 40%54) сильно напоминают аналогичные события внесудебных расправ 1937–1938 гг. Будницкий пришёл к выводу, что репрессии имели превентивный характер и затронули всю страну, а не только прифронтовые территории. В этих и иных их аспектах проявляются не только преемственность уголовной юстиции 1930-х гг. и военного времени, но и её определенная эволюция в условиях войны55. Несмотря на то что в силу своего формата обе эти статьи рассмотрели лишь отдельные сюжеты карательной политики, можно утверждать, что фактически это первые работы в историографии, которые посвящены социально-политическим аспектам деятельности советской юстиции в 1941–1945 гг.
52. Budnitskii O. The Great Terror of 1941… P. 447–480.

53. Хотя теперь органами суда, а не внесудебными институтами («тройками»), и в экстраординарных условиях начавшейся войны.

54. Budnitskii O. The Great Terror of 1941… P. 479.

55. Ibid. P. 450, 448.
30 Подводя итог, отмечу, что, несмотря на значительное количество исследований, посвященных деятельности центральных социально-регулятивных институтов – органов юстиции и суда – в 1930–1950-х гг., деятельность этих структур в годы войны до сих пор рассмотрена лишь фрагментарно и требует дальнейшего изучения. Хотя эти вопросы вызывают всё больший интерес учёных и выходят за рамки исключительно историко-юридических исследований. Это связано с тем, что документы, отражающие деятельность судебных органов, прокуратуры и наркомата юстиции, обнаруживают богатый материал не только для исследований социальной реальности в условиях войны, но и для изучения трансформации сталинизма в указанный период в целом. Не вызывает сомнения, что дальнейший исторический анализ позволит гораздо глубже изучить драматический опыт существования власти и общества в условиях войны и, более того, рассмотреть этот опыт как рубежный в переходе от предвоенного сталинизма к послевоенному.

References

1. Statistika privedena po: Budnitskii O. The Great Terror of 1941: toward a history of wartime Stalinist criminal justice // Kritika: explorations in Russian and Eurasian history. 2019. Vol. 20. № 3. P. 447. Ukazannaya statistika vklyuchaet v sebya takzhe predvoennye i poslevoennye mesyatsy 1941 i 1945 gg. sootvetstvenno.

2. Solomon P. Sovetskaya yustitsiya pri Staline. M., 2008. S. 432.

3. Sm., naprimer: Golunskij S.A., Karev D.S. Sudoustrojstvo. Ashkhabad, 1942; Kalashnikova N.Ya. Osnovnye problemy sovetskoj kassatsii po ugolovnym delam. Dis. … kand. yurid. nauk. M., 1944; Serebrovskij V. Istoriya razvitiya sovetskogo nasledstvennogo prava // Voprosy sovetskogo grazhdanskogo prava. M.; L., 1945. № 1; Strogovich M. Voennye tribunaly Sovetskogo gosudarstva. M., 1942.

4. Naprimer, odnoj iz osobennostej sovetskoj pravoj sistemy bylo otsutstvie apellyatsionnoj instantsii, a obzhalovaniyu podlezhali lish' resheniya i prigovory, uzhe vstupivshie v zakonnuyu silu. Poehtomu osobennyj interes predstavlyaet institut kassatsii. Ob ehtom sm., naprimer: Olejnik I.I., Olejnik O.Yu. Stanovlenie instituta kassatsii v sovetskom sudoproizvodstve: istoriografiya problemy // Rossijskij yuridicheskij zhurnal. 2015. № 6. S. 222–237.

5. Sm., naprimer: Amfiteatrov G.N. Pravo nasledovaniya v SSSR. M., 1946; Bushuev G.I. Voennye sudy. Sud v SSSR: Sbornik statej. M., 1977; El'evich M.I., Povolotskij L.I. Istoricheskij ocherk razvitiya sovetskogo grazhdanskogo protsessa. L., 1949 (Uchenye zapiski Leningradskogo gosudarstvennogo universiteta im. A.A. Zhdanova. Vyp. 2); Kazakov A.I. Organy sudebnogo upravleniya RSFSR v period s 1930 po 1970 gody. Dis. … kand. yurid. nauk. Sverdlovsk, 1984; Karev D.S. Voennye sudy i voennaya prokuratura. Dis. … d-ra yurid. nauk. M., 1951; Kozhevnikov M. Istoriya sovetskogo suda (1917–1947). M., 1948; Kozhevnikov M. Istoriya sovetskogo suda (1917–1956). M., 1957; Nastyuk M. Sozdanie i deyatel'nost' sovetskikh organov yustitsii v zapadnykh oblastyakh USSR (1939–1941 gg.). L'vov, 1977; Khutyz M. Obschie polozheniya grazhdanskogo protsessa: istoriko-pravovoe issledovanie. M., 1979; Shpilyov V.N. Obzhalovanie i oprotestovanie sudebnykh reshenij i opredelenij v grazhdanskom protsesse SSSR. Avtoref. dis. … kand. yurid. nauk. L., 1949; Yudel'son K. Sovetskij grazhdanskij protsess. M., 1956.

6. Verkhovnyj sud SSSR. Stat'i i ocherki o deyatel'nosti za 1924–1974 / Pod red. L.N. Smirnova, V.V. Kulikova, B.S. Nikiforova. M., 1974.

7. Smolentsev E. Na strazhe sotsialisticheskoj zakonnosti // Verkhovnyj sud SSSR. Stat'i i ocherki o deyatel'nosti za 1924–1974 (URL: http://wysotsky.com/0009/523.htm#05).

8. Sovetskoe pravo v period Velikoj Otechestvennoj vojny / Pod red. I.T. Golyakova. V 2 t. M., 1948.

9. Sovetskoe pravo v period Velikoj Otechestvennoj vojny. T. 1. Grazhdanskoe pravo. Trudovoe pravo. M., 1948. S. 9.

10. Sm., naprimer: Gribanov Z.P. Grazhdanskoe pravo v period Velikoj Otechestvennoj vojny // Vestnik Moskovskogo universiteta. Ser. Pravo. 1985. № 3. S. 63–72; Konyakhin L.G. Trudovoe pravo v gody Velikoj Otechestvennoj vojny // Vestnik Moskovskogo universiteta. Ser. Pravo. 1985. № 3. S. 23–41; Kulikov V.V. Pravosudie v SSSR v voennye gody // Sovetskoe gosudarstvo i pravo. 1975. № 5. S. 31–37.

11. Sm., naprimer, odnu iz rubezhnykh rabot na osnove dokumentov «Smolenskogo arkhiva»: Fainsod M. How Russia is ruled. Cambridge (Mass.), 1953.

12. Sm., naprimer: Inkeles A., Bauer R.A. The Soviet citizen: daily life in a totalitarian society. Cambridge (Mass.), 1959.

13. Sm., naprimer: Berman H.J. Soviet family law in the light of Russian history and Marxist theory // The Yale Law journal. 1946. Vol. 56. № 1. P. 26–57; Chenoweth D.W. Soviet civil procedure: history and analysis // Transactions of the American Philosophical society. 1977. Vol. 67. № 6. P. 1–55; Gsovski V. Soviet law of inheritance: II // Michigan Law review. 1947. Vol. 45. № 4. P. 445–468; Huskey E. Russian lawyers and the Soviet state: the origins and development of the Soviet bar, 1917–1939. Princeton (N.J.), 1986; Kiralfy A.K.R. The Soviet Supreme Court as a source of law // Soviet studies. 1951. Vol. 2. № 4. P. 356–363; Luryi Y. Special courts in the USSR: a comment // Review of Socialist law. 1962. Vol. 8. P. 251–257.

14. Sm., naprimer, naibolee kharakternye raboty, otnosyaschiesya k ehtoj gruppe: Berman H.J. Justice in the U.S.S.R. An interpretation of the Soviet Law. Cambridge, 1963; Berman H.J. Soviet justice and Soviet tyranny // Columbia Law review. 1955. Vol. 55. № 6. P. 795–807; Huskey E. Vyshinskii, Krylenko, and the shaping of Soviet legal order // Slavic review. 1987. Vol. 46. № 3/4. P. 414–428; Justice and the legal system in the USSR / Ed. by R. Conquest. L., 1968; Juviler P.H. Revolutionary law and order: politics and social change in the USSR. N.Y., 1976; Oda N. Criminal law reform in the Soviet Union under Stalin. The distinctiveness of Soviet Law / Ed. by F.M. Feldbrugge. Dordrecht, 1987; Rittersporn G.T. Soviet officialdom and political evolution: judiciary apparatus and penal policy in the 1930s // Theory and Society. 1984. № 13. P. 211–237; Sharlet R., Beirne P. In search of Vyshinsky: the paradox of law and terror // International Journal of the sociology of Law. 1984. № 12. P. 153–177; Sharlet R. Stalin and Soviet legal culture // Stalinism / Ed. by R. Tucker. N.Y., 1977. P. 155–179.

15. Pomimo perechislennykh vyshe rabot stoit vydelit' obzornuyu stat'yu Yu. Khaski, kotoraya vyshla uzhe posle raspada SSSR: Huskey E. From legal nihilism to «Pravovoe gosudarstvo»: Soviet legal development, 1917–1990 // Toward the «Rule of Law» in Russia? Political and legal reform in the Transition period / Ed. by D. Barry. Armonk (N.Y.), 1992. P. 23–42. O podkhodakh v izuchenii i vospriyatii sovetskogo prava (gde, v tom chisle, upominaetsya tochka zreniya Bermana): Huskey E. A framework for the analysis of Soviet law // The Russian review. 1991. Vol. 50. № 1. P. 53–70.

16. Sm., naprimer, stat'yu, v kotoroj dan dostatochno podrobnyj analiz ukaza Prezidiuma Verkhovnogo soveta SSSR ot 8 iyulya 1944 g. «Ob uvelichenii gosudarstvennoj pomoschi beremennym zhenschinam i odinokim materyam, usilenii okhrany materinstva i detstva…»: Berman H.J. Soviet Family law in the light of Russian history and Marxist theory.

17. Sharlet R. Stalinism and Soviet legal culture. P. 168, 178.

18. Khotya, naprimer, v 1950 g. v SShA vyshlo izdanie, v kotorom byli opublikovany ryad sovetskikh normativno-pravovykh dokumentov, a takzhe resheniya sudov, vzyatye iz sovetskoj yuridicheskoj periodiki. Ehtot sbornik presledoval, glavnym obrazom, tsel' oznakomleniya s sovetskoj sudebnoj sistemoj (ochevidno, chto vyborka iz periodicheskikh izdanij SSSR ne demonstrirovala osobennoj reprezentativnosti): Hazard J.N., Weisberg M.L. Cases and readings on Soviet law. N.Y., 1950. Sm., naprimer, stat'yu na osnove opublikovannykh dokumentov: Schlesinger R. Court cases as a source of information on Soviet society // The American Slavic and East European review. 1951. Vol. 10. № 3. P. 163–176.

19. Solomon P.H. Soviet criminal justice under Stalin. N.Y., 1996 (Solomon P. Sovetskaya yustitsiya pri Staline. M., 1998; M., 2008). Stoit upomyanut' i rannie publikatsii Solomona, rezul'taty kotorykh takzhe legli v osnovu obobschayuschej raboty: Solomon P.H. Local political power and Soviet criminal justice, 1922–1941 // Soviet studies. 1985. Vol. 37. № 3. P. 305–329; Solomon P.H. Soviet criminal justice and the Great Terror // Slavic review. 1987. Vol. 46. № 3/4. P. 391–413; Solomon P.H. The case of the vanishing acquittal: informal norms and the practice of Soviet criminal justice // Soviet studies. 1987. Vol. 39. № 4. P. 531–555; Solomon P.H. The U.S.S.R. Supreme Court: history, role, and future prospects // The American journal of Comparative Law. 1990. Vol. 38. № 1. P. 127–142.

20. Solomon P. Sovetskaya yustitsiya pri Staline. M., 2008. S. 10. Zdes' i dalee ssylki dayutsya na vtoroe izdanie knigi.

21. Krug P. [Review of] Peter H. Solomon. Soviet criminal justice under Stalin (Cambridge: Cambridge University Press, 1996) // Law and History review. 2000. Vol. 18. № 3. P. 674.

22. Ehti ustanovki byli natseleny na instrumental'noe ispol'zovanie prava dlya dostizheniya politicheskikh tselej, a takzhe provozglashali neobkhodimost' soblyudeniya protsessual'nykh norm. Zdes' proyavlyaetsya sochetanie dvukh podkhodov, kotorye Khaski kharakterizuet kak «statism» i «legalism», s yavnym preobladaniem pervogo: Huskey E. A framework for the analysis of Soviet law // The Russian review. 1991. Vol. 50. №. 1. P. 57.

23. Salmonowicz S. [Review of] Peter H. Solomon. Soviet criminal justice under Stalin (Cambridge: Cambridge University Press, 1996) // Revue historique de droit Français et étranger. 1999. Vol. 77. № 4. P. 543.

24. Rees E.A. [Review of] Peter H. Solomon. Soviet criminal justice under Stalin (Cambridge: Cambridge University Press, 1996) // Europe-Asia Studies. 1997. Vol. 49. № 7. P. 1358.

25. Burbank J. [Review of] Peter H. Solomon. Soviet criminal justice under Stalin (Cambridge: Cambridge University Press, 1996) // The Russian review. 1998. Vol. 57. № 2. P. 310.

26. Sm., naprimer: Ivanova G.M. Istoriya GULAGa, 1918–1958: sotsial'no-ehkonomicheskij i politiko-pravovoj aspekty. M., 2006; Ivanova G.M. Lagernaya yustitsiya v SSSR. 1944–1954 // Trudy Instituta rossijskoj istorii. M., 2004. S. 287–308; Kudryavtsev V.N., Trusov A.I. Politicheskaya yustitsiya v SSSR M., 2000; Luneev V.V. Prestupnost' XX veka: mirovye, regional'nye i rossijskie tendentsii. M., 1997; Mozokhin O.B. Pravo na repressii. Vnesudebnye polnomochiya organov gosudarstvennoj bezopasnosti (1918–1953). M., 2006; Teplyakov A.G. Upravlenie NKVD po Novosibirskoj oblasti nakanune i v nachal'nyj period Velikoj Otechestvennoj vojny // Zapadnaya Sibir' v Velikoj Otechestvennoj vojne (1941–1945 gg.). Sbornik statej. Novosibirsk, 2004. S. 260–290; Khlevnyuk O.V. 1937: Stalin, NKVD i sovetskoe obschestvo. M., 1992; Khristoforov V.S. Organy gosbezopasnosti SSSR v 1941–1945 gg. M., 2011.

27. Sm., naprimer: Zajtseva I.I. Advokatura v Rossii. Dis. … kand. yurid. nauk. Ekaterinburg, 2003; Klevtsov A.V. Stanovlenie i razvitie rossijskoj advokatury v sovetskij period (1917–1991): istoriko-pravovoj aspekt. Dis. … kand. yurid. nauk. M., 2006; Kodintsev A.Ya. Gosudarstvennaya politika v sisteme organov yustitsii SSSR v 1933–1956 gg. Dis … d-ra yurid. nauk. Ekaterinburg, 2010; Olejnik I.I. Organizatsionno-pravovye osnovy stanovleniya i razvitiya organov upravleniya yustitsiej v RSFSR (1917–1936 gg.). Dis … d-ra yurid. nauk. Vladimir, 2006; Petukhov N.A. Istoriya voennykh sudov Rossii / Pod red. i s predisl. V.M. Lebedeva. M., 2003; Smirnov V.N. Partijno-gosudarstvennoe rukovodstvo advokaturoj v dovoennoe vremya: 1922–1940 gg. // Rossijskij yuridicheskij zhurnal. 2014. №6. S. 151–168; Shkarevskij D.N. O nekotorykh prichinakh sozdaniya organov transportnoj yustitsii v SSSR v 30-e gg. XX v. // Istoriya gosudarstva i prava. 2013. № 23. S. 16–19; Shkryl' E.O. Stanovlenie i organizatsionno-pravovoe razvitie sudebnogo upravleniya i sudebnogo nadzora v RSFSR (1917–1940 gg.): istoriko-pravovoe issledovanie. Dis. … kand. yurid. nauk. Rostov n/D, 2005.

28. Sm., naprimer: Belozyorov B.P. Deyatel'nost' organov voennoj yustitsii v gody VOV // Gosudarstvo i pravo. 1995. № 8. S. 82–107; Deyatel'nost' organov voennoj yustitsii v gody Velikoj Otechestvennoj vojny (Kruglyj stol zhurnala «Gosudarstvo i pravo») // Gosudarstvo i pravo. 1995. № 8. S. 82–107; Epifanov A.E. Otvetstvennost' za voennye prestupleniya, sovershennye na territorii SSSR v period Velikoj Otechestvennoj vojny (istoriko-pravovoj aspekt). Dis … d-ra yurid. nauk. M., 2001; Zvyagintsev V.E. Vojna na vesakh Femidy: vojna 1941–1945 gg. v materialakh sledstvenno-sudebnykh del. M., 2006; Obukhov V.V. Pravovye osnovy organizatsii i deyatel'nosti voennykh tribunalov vojsk NKVD SSSR v gody Velikoj Otechestvennoj vojny 1941–1945 gg. (istoriko-pravovoe issledovanie). Dis … kand. yurid. nauk. M., 2002; Shkarevskij D.N. K voprosu o deyatel'nosti voennykh tribunalov transporta v period Velikoj Otechestvennoj vojny // Istoriya gosudarstva i prava. 2015. № 9. S. 48–55.

29. Sm., naprimer: Emelin S.M. Istoriko-pravovye aspekty bor'by s prestupnost'yu v gody Velikoj Otechestvennoj vojny (1941–1945 gg.) // Istoriya gosudarstva i prava. 2000. № 17. S. 38–41; Emelin S.M. Obespechenie obschestvennogo poryadka i bor'ba s dezertirstvom v gody Velikoj Otechestvennoj vojny (1941–1945) // Istoriya gosudarstva i prava. 2009. № 21. S. 25–28; Zemskov V.N. Organizatsiya rabochej sily i uzhestochenie trudovogo zakonodatel'stva v gody Velikoj Otechestvennoj vojny // Mezhdunarodnye otnosheniya. 2014. № 1. S. 104–114; Kodintsev A.Ya. Ugolovnaya otvetstvennost' za trudovye prestupleniya v kolkhozakh v gody stalinskogo rezhima // Istoriya gosudarstva i prava. 2015. № 9. S. 60–64; Kodintsev A.Ya. Ugolovnoe sudoproizvodstvo v SSSR v gody vojny // Istoriya gosudarstva i prava. 2012. № 16. S. 42–45; Papkov S.A. Karatel'noe pravosudie v SSSR v gody Vtoroj mirovoj vojny (1940–1945 gg.) // Nauka i obrazovanie: Materialy V mezhdunarodnoj nauchnoj konferentsii (26–27 fevralya 2004 g.). Ch. 3. Belovo, 2004. S. 500–516; Papkov S.A. «Kontrrevolyutsionnaya prestupnost'» i osobennosti eyo podavleniya v gody Velikoj Otechestvennoj vojny (1941–1945) // Ural i Sibir' v stalinskoj politike / Otv. red. S. Papkov, K. Tehrayama. Novosibirsk, 2002. S. 205–223; Papkov S.A. Obyknovennyj terror. Politika stalinizma v Sibiri. M., 2012; Papkov S.A. Pravosudie kak instrument repressij v SSSR v gody Velikoj Otechestvennoj vojny // Zapadnaya Sibir' v Velikoj Otechestvennoj vojne (1941–1945 gg.) / Otv. red. V.A. Isupov. Novosibirsk, 2004. S. 235–259; Somov V.A. Po zakonam voennogo vremeni. Ocherki istorii trudovoj politiki SSSR v gody Velikoj Otechestvennoj vojny (1941–1945 gg.). N. Novgorod, 2001.

30. Sm., naprimer: Demichev A.A., Moiseev A.B. Razvitie sovetskogo nasledstvennogo prava v period Velikoj Otechestvennoj vojny // Istoriya gosudarstva i prava. 2010. № 9. S. 36–41; Kodintsev A.Ya. Grazhdanskij protsess v SSSR. Praktika primeneniya v gody Velikoj Otechestvennoj vojny // Voenno-yuridicheskij zhurnal. 2011. № 7. S. 29–32; Konokhov M.V. Problemy grazhdansko-pravovoj otvetstvennosti v voennoe vremya i puti ikh resheniya s uchyotom opyta Velikoj Otechestvennoj vojny // Istoriya gosudarstva i prava. 2010. № 9. S. 41–44; Polyanskij P.P. Reformirovanie sovetskogo semejnogo prava v gody Velikoj Otechestvennoj vojny. Dis. … kand. yurid. nauk. M., 1998; Shapovalov S.N., Shapovalova Ya.A. Gosudarstvennaya politika v otnoshenii sem'i v gody Velikoj Otechestvennoj vojny // Aktual'nye sotsial'no-politicheskie i pravovye problemy razvitiya rossijskogo obschestva. Sbornik materialov VI mezhdunarodnoj nauchnoj chitatel'skoj konferentsii. Krasnodar, 2010. S. 85–90.

31. Sm., naprimer: Vdovenkov V.M. Stanovlenie i razvitie sudebnoj vlasti na territorii Khabarovskogo kraya. Khabarovsk, 2003; Vdovenkov V.M. 80 let Verkhovnomu sudu Respubliki Buryatiya. Ulan-Udeh, 2003; Vdovenkov V.M. Vstat'! Sud idyot! (Istoriya samarskoj Femidy). Samara, 2005; Vinnichenko O.Yu. Obschestvennye pravoprimenitel'nye i pravookhranitel'nye organy Sovetskoj Rossii 1930-kh godov (na materialakh Urala) // Istoriya gosudarstva i prava. 2005. № 4. S. 34–35; Ivanov V.A. Pravda, i nichego krome pravdy o voennom tribunale g. Leningrada v period blokady // Rossiya. Vek dvadtsatyj. Sbornik statej k 95-letiyu d-ra ist. nauk V.M. Koval'chuka. SPb., 2011. S. 20–37; Ivanov V.A. Leningradskij gorodskoj sud v gody Velikoj Otechestvennoj vojny. 1941–1945 gg. // Novejshaya istoriya Rossii. 2013. № 2. S. 48–69; Pavlova L.A. Tvorit' sud po zakonu i chistoj sovesti. Iz istorii sudebnoj vlasti na Srednem Urale (1722–2004 gg.). Ekaterinburg, 2004; Pecherskij V.A., Stepanov M.G. Sovetskaya yustitsiya v gody Velikoj Otechestvennoj vojny (1941–1945 gg.): na materialakh Khakasii. Abakan, 2015; Smirnov V.N., Usmanov R.R. Istoriya advokatury Srednego Urala. Ekaterinburg, 1999; Yuristy voennogo vremeni. O deyatel'nosti Upravleniya Narodnogo komissariata yustitsii RSFSR po Kirovskoj oblasti v gody Velikoj Otechestvennoj vojny 1941–1945 gg. (Dokumenty i materialy) / Avt.-sost. Yu.P. Malykh. Kirov, 2000.

32. Sm., naprimer: Davies S. The crime of «Anti-Soviet agitation» in the Soviet Union in the 1930s // Cahiers du monde Russe. Les années 30: nouvelles directions de la recherche. 1998. Vol. 39. № 1/2. P. 149–167; Holquist P. State violence as technique: the logic of violence in Soviet totalitarianism // Landscaping the human garden: Twentieth-century population management in a comparative perspective / Ed. by A. Weiner. Stanford, 2003. P. 19–45; Jansen M., Petrov N. Mass terror and the court: the Military Collegium of the USSR // Europe-Asia Studies. 2006. Vol. 58. № 4. P. 589–602; Werth N. La terreur et le désarroi: Staline et son système. P., 2007.

33. Grachova S. «Counter-revolutionary agitation» in the Soviet Union during the Great Patriotic War: the politics of legal prosecution // Cahiers du monde Russe. 2011. Vol. 52. № 2/3. P. 373–386; Kucherenko O. State vs Danila Kuz’mich: Soviet desertion laws and industrial child labor during World War II // The Russian review. 2012. Vol. 71. № 3. P. 391–412; Kudryashov S., Voisin V. The early stages of «Legal purges» in Soviet Russia (1941–1945) // Cahiers du monde Russe. 2012. Vol. 49. № 2/3. P. 263–295.

34. Newman D.A. Criminal strategies and institutional concerns in the Soviet legal system: an analysis of criminal appeals in Moscow province, 1921–1928. Phd dis. Los Angeles, 2013. Takzhe sm.: Newman D. Cassation of criminal cases from Moscow province courts and tribunals, 1921–1928 // The Soviet and Post-Soviet review. 2014. Vol. 41. № 2. P. 146–168.

35. Sm., naprimer: Epifanov A.E. Otvetstvennost' gitlerovskikh voennykh prestupnikov i ikh posobnikov v SSSR (Istoriko-pravovoj aspekt). Volgograd, 1997; Kaiser C.P. Betraying their Motherland: Soviet military tribunals of «Izmenniki Rodiny» in Kazakhstan and Uzbekistan, 1941–1953 // Soviet and Post-Soviet Review. 2019. Vol. 41. No. 1. P. 57–83; Kudryashov S., Voisin V. The early stages of «Legal purges» in Soviet Russia…; Penter T. Local collaborators on trial: Soviet war crimes trials under Stalin (1943–1953) // Cahiers du monde Russe. 2008. Vol. 49. № 2/3. P. 341–364.

36. Bernstein S., Makhalova I. Aggregate treason: a quantitative analysis of collaborator trials in Soviet Ukraine and Crimea // The Soviet and Post-Soviet review. 2019. Vol. 46. № 1. P. 1–25.

37. Rebitschek I. Lessons from the Terror: Soviet prosecutors and police violence in Molotov province, 1942 to 1949 // Slavic review. 2019. Vol. 78. Issue 3. P. 738–757.

38. Budnitskij O.V. Repressii protiv veruyuschikh nakanune i vo vremya Velikoj Otechestvennoj vojny 1939–1945 gg. // Rossijskaya istoriya. 2019. № 3. S. 100–124.

Comments

No posts found

Write a review
Translate