Везде
The Factor of Influence of Armenia's Post-Protest Political Elites on Armenian-Russian Relations: Problems, Opportunities And Risks
Table of contents
Annotation Estimate Publication content
References Comments Additional materials
Share
QR
Metrics
The Factor of Influence of Armenia's Post-Protest Political Elites on Armenian-Russian Relations: Problems, Opportunities And Risks
Annotation
PII
S086904990015657-4-1
DOI
10.31857/S086904990015657-4
Publication type
Article
Status
Published
Authors
Arthur V. Atanesyan 
ORCID: 0000-0001-8458-2447
Occupation: Dr. Sci. (Political Science), Professor, Applied Sociology Department Chair
Affiliation: Yerevan State University
Address: Armenia, Yerevan
Diana Dmitrievna
ORCID: 0000-0001-6543-4406
Occupation: Cand. Sci. (Sociology), Senior Research Fellow
Affiliation: FSBI of Science "Federal Research Centre the Southern Scientific Centre of the Russian Academy of Sciences"
Address: Rostov-on-Don, Russian Federation
Edition
Issue 4
Pages
116-131
Abstract

The actual issue of the Armenian-Russian relationship as mirrored through domestic power changes in Armenia after the «Velvet Revolution» in the spring of 2018, is raised and discussed in the paper through the event analysis as well as public perceptions. Despite the significantly increased level of negative perceptions and criticism from the broad strata of society, on June 20 of 2021, the same post-protest elites have been re-elected to the Armenian parliament and made up the majority. Accordingly, the political course of Armenia in the near future will remain unchanged, and its study, in particular, in the context of relations with the Russian Federation, is extremely relevant. We focus here on the role and image of the Armenian post-protest elites, including Armenian prime-minister N. Pashinyan, in maintaining/transforming the traditional Armenian-Russian strategic relations in the new conditions. Leaving aside the emotional component of the issue which has become a quite popular component of the public discourse in Armenian and Russian societies, the authors try to trace the reasons for the decline in trust in the Russian Federation as an ally in Armenian society before and after the «Velvet revolution» through the identification of deep, long-term factors and patterns. Besides, one of the main objectives of the study is to characterize the behavioral models and actions of Armenia’s post-protest elites associated with Armenian-Russian relations and creating an anti-Russian rather than the pro-Russian image of the post-protest elites in Armenia, including the image of prime minister Pashinyan. By identifying public perceptions in Armenia before and especially after the «Velvet Revolution» regarding the assessment of the effectiveness of Armenian-Russian relations and the role of post-protest elites in them, the authors, in particular, conclude that the perception of the positive image of the Russian Federation as an ally correlates with the negative image of Pashinyan and the factor of post-protest elites. On the other hand, the anti-Russian perceptions of a staidly widening group of the Armenian population are not always correlated with either positive or negative image or the factor of Pashinyan and have other, deeper roots.

Keywords
Armenia, Russia, «Velvet Revolution», post-protest elites, public perceptions, the war in Nagorno-Karabakh in 2020, the Armenian-Russian strategic relationship
Acknowledgment
The reported study was funded by RFBR, project number 20-111-50414
Received
24.09.2021
Date of publication
24.09.2021
Number of purchasers
14
Views
2511
Readers community rating
0.0 (0 votes)
Cite   Download pdf
1 Подходы к проблеме
2 Большой объем научной и аналитической литературы, посвященной армяно-российским отношениям в послесоветский период, за исключением немногочисленных прагматических работ [Татунц, Пономарева 2017; Григорян 2017; Минасян 2013а], подготовлен в схожем с официальной риторикой декларативном ключе, отражающем преимущественно позитивные стороны двухсторонних отношений [Смирнова 2019; Смольев, Гукасян 2018] вплоть до их идеализации. Определенную настороженность вызывала декларированная и отчасти действительно проводимая Арменией политика комплементаризма, или балансирования между РФ, и Западом (ЕС и США), которую преподносили в качестве не противоречащей интересам РФ [Болгова 2018; Атоян 2015; Арутюнян 2011], однако все-же раздражающей российских партнеров «попыткой усидеть на двух стульях» [Жучкова, Мирошников 2017; Цедилина 2013; Минасян 2013б]. Параллельно в официальном политическом дискурсе обоих государств превалировало табуирование любых сомнений в их эффективности, а указание на их проблематичность или недостаточную эффективность нередко объективно или субъективно соотносилось с антироссийской риторикой и маргинализировалась. Конструктивная критика воспринималась как ненужная, отвлекающей обе стороны от более важных дел.
3 Соответственно, когда в Армении весной 2018 года случилась «Бархатная революция», многим показалось, что ее «прозевали» как элиты Армении, так и РФ, оказавшись в ситуации неопределенности, не сильно гармонирующей со стратегическим партнерством и даже угрожающей стратегической стабильности, необходимой обоим государствам. На волне и после «Бархатной революции» появилось больше прагматики в анализе состояния армяно-российских отношений [Айвазян 2018], включая попытки понять и спрогнозировать взаимоотношения между старыми элитами РФ и новыми элитами Армении [Тренин 2021; Токарев, Маргоев 2019]. Вместе с тем, стало существенно больше не всегда аргументированной, эмоционально окрашенной повседневной критики. Профессиональные и стихийные попытки анализа армяно-российских отношений после «Бархатной революции» являются объективной необходимостью, ответом на новые реалии, отчасти - несколько запоздалой реакцией на накопившиеся проблемы, а также отражением общей атмосферы протестного дискурса, в рамках которого постпротестные элиты и массы Армении попытались безоглядочно отрешиться от наработанного за последние десятилетия прежними армянскими элитами, в том числе в армяно-российских отношениях.
4 События весны 2018 года в Армении, изначально оптимистично и восторженно названные «Бархатной революцией» в плане ненасильственной и конструктивной протестной активности населения, желавшего существенных перемен [Атанесян 2018], довольно скоро привели к глубокому разочарованию общества, а также вызвали ряд принципиально важных вопросов, до сих пор не получивших обоснованных ответов. Среди этих вопросов – роль постпротестных элит Армении в традиционно союзнических армяно-российских отношениях. Изменились ли они в направлении ухудшения, или, наоборот, ряд новых событий и сюжетов, произошедших после «Бархатной революции», позволяет говорить о выводе этих взаимоотношений из состояния символической статики в стадию динамики? Любая динамика, в отличии от статики, связана как с возможностями, так и рисками. Однако не воспринимаются ли подобные риски именно как ухудшение, а не улучшение армяно-российских взаимоотношений прежде всего в армянском обществе, где фактор прихода к власти новых элит продолжает влиять на внутри- и внешнеполитические процессы, существенно затрагивая интересы союзников и соперников в плане открытия для них новых окон возможностей, причем, за счет уменьшения защищенности самого армянского государства и общества?
5 На эти и другие вопросы мы попытаемся ответить через анализ ряда постпротестных событий в Армении, затрагивающих взаимоотношения между РА и РФ, а также через общественные восприятия уровня и качества армяно-российских отношений и роли в них постпротестных армянских элит.
6 В частности, анализ связанных с армяно-российскими взаимоотношениями событий и ролью в них постпротестных элит будет дополняться результатами двух социологических опросов, проведенных авторами в июне-августе 2019 и 2020 года (через год и два года после «Бархатной революции»)1. Среди задач исследования – выявление общественных восприятий по поводу уровня эффективности армяно-российских отношений, а также факторов, повлиявших на армяно-российские отношения после смены правящих элит в стране, включая роль премьер-министра Никола Пашиняна как лидера массовых протестов и постпротестных событий. Результаты опроса демонстрируют динамику общественного мнения по исследуемому вопросу в течение двух лет после прихода к власти в Армении постпротестных элит, вплоть до военных действий в Нагорном Карабахе осенью 2020 года2.
1. Единый стандартизированный опросник создавался на базе платформы Survey Monkey для проведения социологических опросов, и распространялся в социальной сети Facebook как наиболее популярной среди населения Армении. На опрос в 2019 и 2020 годах ответили 471 и 470 респондентов соответственно.

2. Для понимания общественных восприятий до и после войны, кроме проведенных авторами опросов, в исследовании приводятся данные социологических исследований, проведенных Кавказским ресурсным центром, а также Маркетинговой ассоциацией совместно с Gallup International.
7 Ухудшились ли армяно-российские взаимоотношения вследствие деятельности постпротестных армянских элит?
8 Прежде всего, следует отметить, что постепенный спад уровня доверия населения Армении к РФ как союзнику наблюдался еще до прихода к власти лидера «Бархатной революции» Н. Пашиняна и его единомышленников, о чем мы неоднократно пытались предупреждать [Атанесян 2011, 2015]. Причем, ошибочно говорить о спаде доверия армянского общества к РФ в пользу так называемого Запада: традиционно позитивное отношение армян к отдельным европейским странам (Франции) или США как государству с постоянно пополняемой армянском диаспорой, оставалось примерно одинаковым и на существенно новый уровень не вышло (рис. 1)3.
3. Рисунок построен на основе данный социологических опросов, проведенных Кавказским ресурсным центром: CRRC Caucasus Barometer. 2017. Доступ: >>>> (проверено 11.12.2020).
9

10 Рис. 1: Уровень доверия к ряду ключевых стран в армянском обществе до «Бархатной революции» (2011-2017, %).
см.
11 Причем, если посмотреть на динамику спада доверия к РФ как союзнику, то можно заметить, что она происходила параллельно со спадом доверия армянского общества к собственным элитам4; соответственно, можно предположить, что взаимоотношения с РФ, озвучиваемые прежними элитами страны, теряли в статусе вместе с теми, кто их олицетворял. Возможно, это стало одной из причин восприятия в обществе новых политических элит как принесших с собой новую повестку дня.
4. Там же.
12 Второй немаловажной причиной роста критики в адрес РФ как союзника еще до «Бархатной революции» было поступательное сближение РФ с Турцией и Азербайджаном как угрожающими безопасности Армении государствами, включая поставки российского вооружения, развитие экономического сотрудничества, и т.д. [Атанесян, Карапетян 2020]. На подобную критику в РФ, как правило, отвечали тем, что подобное сближение никак не угрожает безопасности Армении.
13 Таким образом, критические моменты в армяно-российских взаимоотношениях и их восприятиях в армянском обществе постепенно накапливались, и параллельно появлялись маргинальные с точки зрения общей картины представители как политической оппозиции, так и гражданского сектора, пытавшиеся сделать на обвинениях РФ в не всегда проармянской позиции политический капитал. И действительно, тот факт, что проблемными моментами в армяно-российских отношениях занимались не представители власти, а оппозиция, причем, в угоду своим политическим задачам, говорит о недостаточной системности и встроенности наших элит и обществ в дело обеспечения долгосрочных стратегических взаимоотношений. К сожалению, декларирование взаимного доверия и преданности общему делу уже многие годы подменяло функциональность и конкретику, обнажив слабые места, которыми нельзя было не воспользоваться как оппозиции, так и различным внешнеполитическим и теневым околополитическим акторам, причем, через ту же оппозицию.
14 Итак, несмотря на немаловажное отсутствие в действиях и выступлениях участников массовых протестов весны 2018 года в Армении каких-либо антироссийских заявлений, требований или решений, а также на периодические уверения лидера послереволюционной армянской элиты, премьер-министра Н. Пашиняна в том, что он – не антироссийский или прозападный, а проармянский политик [Внешняя политика Армении… 2018], ряд факторов вызывал подозрения и опасения именно в антироссийской направленности тех элит, которые, будучи в большинстве своем малоизвестными, пришли к власти не через профессиональную деятельность и политические усилия, а на волне протестной активности армянского общества.
15 Одним из подобных факторов является то, что именно Н. Пашинян, будучи до «революции» депутатом парламента от оппозиционной фракции «Елк» («Выход»), периодически выступал с критикой членства Армении в ОДКБ и ЕАЭС и неэффективности данных союзов, и через подобную критику обвинял в неэффективности правящую элиту страны. Логически выходило, что критика членства Армении в пророссийских экономическом и военно-политическом союзах предполагала пересмотр российского вектора армянской внешней политики. Придя к власти, Пашинян был обязан либо продолжать в том же духе, либо признать свою оппозиционную деятельность как минимум в плане антироссийской критики ошибочной, чего он не сделал и, соответственно, углубил подозрения в том, что после избрания премьер-министром Армении перенес антироссийскую деятельность в плоскость закулисных действий.
16 Во-вторых, вместе с премьер-министром Пашиняном к власти в Армении пришли представители различных неправительственных организаций и фондов, до этого активно реализовывавших пропаганду западных ценностей и осуществлявших программы по стажировкам и обмену со странами Запада в рамках демократических преобразований в стране [Ананьев 2021]. Учитывая важность подобного фактора в деле искусственного нагнетания существовавших еще до «революции» критических настроений в адрес роли РФ, не следует включать характерную для советского и отчасти послесоветского менталитета подозрительность в адрес тех людей как в Армении, так и в РФ, которые получили образование в западных вузах, однако служат на благо интересов своих государств и их союзнических отношений.
17 В-третьих, сразу же после прихода к власти Н. Пашинян затеял уголовное преследование в адрес представителей прежних элит страны, причем, в избирательном порядке и от имени «народа». Многие представители политической власти Армении, широко известные в обществе своей коррупционной деятельностью, не только не были затронуты уголовным преследованием, но даже не упомянуты. Вместе с тем, сразу же после своего избрания и несмотря на дружеские предупреждения с российской стороны в плане ослабления армянских позиций через подобное решение, премьер-министр Пашинян поспешил отозвать из ОДКБ генсека от Армении, генерала и участника первой карабахской войны Юрия Хачатурова. Уголовные дела были заведены не только на Хачатурова, но и на других представителей военно-политической элиты страны, обладавших эксклюзивным профессиональным опытом, а также экономическим и социальным капиталом, необходимым для обеспечения мобилизации и защиты страны, включая бывшего президента Нагорного Карабаха и Армении Р. Кочаряна, бывшего министра обороны С. Оганяна, генерала М. Григоряна. Параллельно осуществлялись многократные и краткосрочные назначения на должности руководителей Службы национальной безопасности и полиции, что свидетельствовало о поиске Пашиняном верных ему людей, а как следствие, дестабилизировало институциональные структуры безопасности страны.
18 В-четвертых, о рисках армяно-российским взаимоотношениям в эпоху Пашиняна и постпротестных элит Армении могла свидетельствовать логика их деятельности, соответствовавшая не управлению страной, а продолжающейся борьбе с прежними элитами. Отрицание роли прежних элит и гонения на них должны были иметь определенное оправдание, включая критику их внутри- и внешнеполитической деятельности. Соответственно, отрицая их роль и эффективность в управлении страной, новые политические элиты косвенным образом отрицали их достижения во внешней политике, включая наработанный десятилетиями пророссийский вектор. Однако, в отличие от лидеров протестной активности в Грузии или Украине, прямо заявивших о смене российского направления на западную ориентацию, постпротестные политические элиты этого не сделали, еще более усугубив подозрения в своей антироссийской закулисной деятельности.
19 Наконец, о негативных сдвигах в традиционных армяно-российских взаимоотношениях могли свидетельствовать (именно так и воспринимались, и освещались) отдельные сюжеты в деятельности постпротестных элит Армении. В частности, 24 июня 2020 года Пашинян не поехал на праздничный парад Победы в Москве; на парад поехали министр обороны и воинское подразделение ВС Армении. Официальные объяснения отсутствия премьера и президента Армении на праздничных мероприятиях в Москве со ссылкой на ситуацию с коронавирусом в Армении, а также на то, что и руководители других бывших советских республик (включая президента Азербайджана Алиева) туда не поехали, выглядели неубедительно и даже недостойно для руководства страны, чье общество, несмотря ни на какие причины и без оглядки на других, массово и героически сражалось с фашизмом и защищало общую родину.
20 Почти одновременно (18 июня 2020 года) Армянский парламент принял в первом чтении пакет законопроектов «Об аудиовизуальных медиа» и поправок в закон «О лицензировании», который должен полностью заменить действующий закон «О телевидении и радио». Законодательной инициативой, в частности, предполагалось исключение иностранных вещателей (фактически, в основном – российских телеканалов) из общественного мультиплекса Армении [Атанесян 2020а]. Данная законодательная инициатива взбудоражила массовое сознание армянского общества, причем, не всегда – в поддержку российских вещателей, однако затем вопрос был решен в пользу вещания в Армении российских телеканалов на стабильной основе [Налбандян 2021]. Данные негативные с точки зрения эмоциональных восприятий моменты являются факторами межгосударственных взаимоотношений лишь косвенно, когда как в СМИ их попытались представить в качестве «прямых доказательств» антироссийской направленности армянских элит. Причем, в этом деле сыграли существенную роль встроенные в российское медиа-пространство азербайджанские и проазербайджанские СМИ, активно конструирующие «антироссийский образ армянской власти» в рамках системной антиармянской информационной политики. Российское общество, приученное к подобному образу, стало реагировать на отдельные, неоднозначные факты поведения армянских элит острее, чем на подобные явления со стороны того же Азербайджана или других постсоветских республик, включенных в союзнические отношения с РФ. Опять же, речь идет о накапливавшихся за последнее десятилетие проблемах в армяно-российских взаимоотношениях, которые элиты обеих стран были обязаны совместно решать, а не запускать и не выводить на публичное, в основном эмоциональное и непрофессиональное обсуждение.
21 Определенным индикатором проблематичности армяно-российских отношений уже после «Бархатной революции» в Армении стали высказывания главреда информационного телеканала «Россия сегодня» (Russia Today) Маргариты Симоньян, прямо обвинившей премьер-министра Пашиняна и его правительство в антигосударственной (антиармянской, а также антироссийской) деятельности, причем, вероятно, предвидя риски военных действий осенью 2020 года. В частности, высказывания Симоньян о том, что «когда на вашей границе война, когда само существование вашего режима под угрозой, когда армяне всего мира уже видят ожившие призраки янычар с кривыми ножами, которыми резали наших предков, вы вспомнили, что Россия снова должна вас спасать» [Белоусов 2020], вызвали последующую острую, зачастую основанную на взаимных оскорблениях публичную дискуссию (включая общественность и экспертный уровень), и внесли существенный разлад в и без того проблемный армяно-российский диалог.
22 Наконец, широкую и вполне обоснованную негативную огласку получили публичные, противоречивые высказывания премьер-министра Пашиняна о качестве российского вооружения, поставленного Армении. В частноси, Пашинян заявлял о неработоспособности российских оперативно-тактических комплексов «Искандер» [Климентьев 2021], о купленнных у РФ истребителях Су-30СМ без ракет (соответственно, небоеспособных) [Котляр 2021], и несмотря на свои же собственные спорные выводы – о желании приобрести у РФ очередную партию вооружения, в том числе истребителей [Никол Пашинян: Ереван ориентирован... 2021]. Возникает впечатление, что через недостаточно обоснованные с точки зрения военно-технической экспертизы публичные высказывания Пашинян случайно или умышленно создает негативный общественный диссонанс, и как следствие – антироссийский дискурс.
23 Если посмотреть на фактор деятельности премьер-министра Пашиняна и его команды в армяно-российских отношениях, а также на указанные выше события с точки зрения общественного мнения, то уровень доверия Пашиняну через год после “Бархатной революции” оставался высоким [Атанесян, Посухова 2020], и стал идти на спад на второй год деятельности постпротестных элит, в частности, в связи с их неэффективностью в условиях распространения COVID-19 [Кармазин 2020]. Так, определенная разница в общественных восприятиях жителей Армении на первый и второй год после “Бархатной революции” прослеживается в вопросе о том, изменились ли армяно-российские отношения после прихода к власти в Армении новых элит (рис. 2).
24

25 Рис. 2. Изменились ли армяно-российские отношения после смены власти в Армении? (2019, 2020, %).
см.
26 Как видно из полученных результатов, в 2020 году (вплоть до войны в Карабахе) количество респондентов, считающих, что отношения между Российской Федерацией и Арменией после “Бархатной революции” остались прежними, резко уменьшилось, и в то же время увеличилось количество респондентов, наблюдающих их ухудшение. Улучшение отношений между двумя странами наблюдается у небольшого числа респондентов, в то время как значительному сегменту респондентов по прошествии двух лет после «революции» все еще было сложно понять, что же происходит с армянско-российскими стратегическими отношениями.
27 Мы попытались выяснить, как те или иные обсуждаемые в обществе факторы (до войны в Карабахе осенью 2020г.) повлияли на армяно-российские отношения в восприятиях представителей армянского общества (рис. 3).
28

29 Рис. 3. Оценка влияния различных факторов на армяно-российские отношения, 2020 г.,%
см.
30 Результаты опроса показывают, что, по мнению респондентов, на армяно-российские взаимоотношения в основном оказывают позитивное воздействие повседневные отношения между представителями обоих обществ, деятельность армянских общин в РФ, представленность в Армении российской культуры. Основными негативными факторами, влияющими на армяно-российские взаимоотношения, респонденты считают сотрудничество РФ с Азербайджаном и Турцией, а также в определенной степени - возбуждение уголовных дел в отношении бывших руководителей страны в постреволюционной Армении. Деятельность западных НПО в Армении также воспринимается как фактор, препятствующий доверительным армяно-российским отношениям. Можно заметить также, что освещение двухсторонних отношений в армянских СМИ в плане внесения в них негатива беспокоит граждан Армении меньше, чем аналогичная роль российских СМИ. Вместе с тем, как видно из рисунка, общество в данных вопросах в основном не консолидировано.
31 Сравним вышеназванные негативные факторы доверия армянского общества в отношении РФ как союзницы с восприятиями личной роли премьер-министра Пашиняна как фактора влияния на армяно-российские взаимоотношения (в период с 2019 до 2020 г., рис. 4). Напомним, опросы проводились в июне-августе, т.е. до осенних военных действий 2020 года.
32

33 Рис. 4. Роль ПМ Армении Н. Пашиняна в армяно-российских отношениях, 2019, 2020г.,%
см.
34 Можно заметить, что через год после «Бархатной революции» (в 2019 году) в армянском обществе, несмотря на большое количество публикаций как в армянских, так и в российских СМИ с обвинениями армянского премьера в проведении прозападной и, соответственно, антироссийской политики (подобное противопоставление является наиболее удобным клише, которым оперирует большинство участников публичного дискурса), все же превалировало восприятие скорее позитивно-нейтральной, нежели негативной роли Пашиняна в армяно-российских отношениях. Как можно видеть из полученных данных, на второй год после смены власти в Армении и параллельно росту разочарования существенного сегмента общества в эффективности деятельности правительства Армении и честности Пашиняна, позитивное восприятие фактора Пашиняна существенно снизилось и одновременно увеличилось восприятие его негативной роли в армяно-российских отношениях.
35 Важно иметь в виду, что в ряде вышеупомянутых факторов роль Пашиняна в восприятиях представителей армянского общества является не самой значимой и, в частности, уступает восприятию российско-азербайджанских и российско-турецких взаимоотношений как фактора, влияющего на армяно-российские отношения крайне негативно. Также интересно заметить, что одинаковый процент опрошенных (35%) указал на деятельность Пашиняна, а также на сотрудничество Армении с Западом (рис. 3, 4) в качестве негативных факторов в армяно-российских взаимоотношениях.
36 Характерной кульминацией в неэффективной деятельности прежних и новых армянских элит стала беспрецедентная угроза безопасности Армении и армянскому населению Нагорного Карабаха вследствие наступательных действий ВС Азербайджана и системной поддержки Турции 27 сентября – 10 ноября 2020 года. Кроме недостаточной подготовленности Армении к подобной войне как следствия системных проблем в самой Армении, существенным негативным фактором для действий армянской стороны следует считать конфликтную внутриполитическую и нездоровую социально-психологическую атмосферу в армянском обществе после прихода к власти постпротестных элит. Более того, стратегическое партнерство между Азербайджаном и Турцией в карабахской войне 2020 года продемонстрировало многоплановость и слаженность действий и решений на уровне данных государств и обществ по сравнению с армяно-российскими стратегическими взаимоотношениями, не одинаково и не всегда адекватно воспринимаемыми на уровне обоих обществ и вызывавшими разночтения не только до, но и во время военных действий. Ситуация с войной в Карабахе показала опасное отсутствие единой позиции по карабахскому вопросу в восприятиях элит, экспертных кругов и обществ РА и РФ как союзников [Атанесян 2020б], что вероятнее всего стало одной из причин успешности Азербайджана в карабахской войне 2020 года.
37 На протяжении 44 дней военных действий в Нагорном Карабахе премьер-министр Армении Пашинян многократно, почти ежедневно (как ни с кем из других лидеров) общался по телефону с президентом РФ В. Путиным, и вместе с российскими коллегами публично заявлял о принципиальной роли РФ в обеспечении безопасности Армении, в том числе через посредничество российского руководства в переговорах с Азербайджаном и Турцией. Параллельно с этим армянское общество испытывало глубокое разочарование в Евросоюзе и европейских структурах в связи с их пассивной реакции на действия Азербайджана и Турции в карабахской войне. Основной реакцией европейских структур был адресованный «всем сторонам конфликта» призыв прекратить боевые действия и вернуться в рамки переговоров. За исключением Франции, которая в определенной степени заняла активную позицию, в том числе через заявления президента и министра иностранных дел Франции относительно участия исламистов и террористов из Сирии на стороне Азербайджана [Макрон... 2020], конкретных действий со стороны европейских структур не было. Инициатива Норвегии по варианту размещения миротворческого контингента из скандинавских стран в Карабахе [Скандинавы начали помогать... 2020] также осталась на уровне идеи. Находившаяся в состоянии обороны от наступательных действий Азербайджана армянская сторона расценила подобную реакцию ЕС как слабую, пассивную и безразличную. Роль Соединенных Штатов как страны-сопредседателя Минской группы ОБСЕ в карабахской войне 2020 года также была объективно пассивной; армянское общество ожидало более активного участия США в защите прав человека в Карабахе и сдерживании роли Турции, однако этого не произошло, в частности, из-за предвыборных процессов, а затем и президентских выборов в США.
38 Подписание трехстороннего заявления о полном прекращении огня в Нагорном Карабахе в ночь с 9 по 10 ноября 2020 года окончательно закрепило эксклюзивную роль РФ в обеспечении безопасности Армении, а также в урегулировании Нагорно-Карабахского конфликта. В соответствии с данным заявлением и последующими действиями, в армянонаселенном анклаве, оставшемся от так и не признанной Нагорно-Карабахской Республики, были размещены российские миротворцы [Заявление... 2020]. После поражения армянской стороны в военных действиях в Карабахе вновь возник справедливый вопрос о роли армянских постпротестных элит и лично премьер-министра Пашиняна в условиях кризисного управления и, в частности, во взаимоотношениях с российской стороной, через которую, особенно после исхода войны, стала проходить вся система взаимодействий Армении с другими региональными акторами. Интересно заметить, что негативное отношение к роли Пашиняна и его команды в условиях войны в Нагорном Карабахе и после нее, включая обвинения, издевки и даже проклятия, озвучивается отнюдь не в формате армяно-российских отношений, и не российской стороной, а сугубо в национальном контексте, причем, примерно одинаково как в Армении, так и в Азербайджане с той разницей, что в Армении это – трагедия, а Пашинян – «предатель», а в Азербайджане это – ликование, а Пашинян – тот же «предатель», но выгодный.
39 В официальной российской риторике роль Пашиняна в условиях карабахской войны подавалась как данность, с которой российская сторона работает. В частности, президент РФ В. Путин публично поддержал премьер-министра Пашиняна, заявив в связи с решением о дислокации в Карабахе российских миротворцев, что Пашинян «эту ответственность на себя взял, и наша задача в том, чтобы поддержать сейчас и самого премьер-министра, и его команду с тем, чтобы наладить мирную жизнь, добиться исполнения всех принятых решений и помочь людям, который оказались в трудной жизненной ситуации» [Путин призвал страны ОДКБ... 2020]. Получается, что в РФ Пашиняном довольны существенно больше, чем в самой Армении, особенно в послевоенный период.
40 Как показывают результаты проведенного уже после военных действий в Нагорном Карабахе социологического опроса (25.11.2020 - 02.12.2020)5, поддерживающий Пашиняна сегмент армянского населения естественным образом еще более снизился, и параллельно увеличилось количество требующих его отставки (рис. 5).
5. Война 27.09.2020. – Маркетинговая ассоциация Армении, Gallup International. Доступ: >>>> ) (проверено 10.02.2021).
41

42 Рис. 5. Как должен поступить премьер-министр Никол Пашинян после подписания трехстороннего заявления по Карабаху? (%)
см.
43 Важно отметить, что согласно тому же исследованию, вместе с очередным падением рейтинга Пашиняна, и несмотря на ключевую роль российского миротворческого контингента в обеспечении безопасности армянского населения Карабаха, определенный сегмент армянского общества с негативным восприятием роли России в политике Армении не только сохранился, но и по сравнению с предыдущими годами вырос (12%); кроме того, в списке врагов Армении появились Великобритания и Израиль (рис. 6).
44

45 Рис. 6. Страны, угрожающие безопасности Армении, ноябрь-декабрь 2020 г.6 (%)
см.

6. Там же.
46 Итак, несмотря на скорее негативную (в т.ч. приписываемую ему) роль Пашиняна в армяно-российских взаимоотношениях, отрицательное отношение к Пашиняну в армянском обществе коррелируется с положительным отношением населения Армении к роли РФ лишь частично. Иначе говоря, неприязнь к Пашиняну в армянском обществе не обязательно означает любовь к России. Более того, растущий сегмент армянского общества, воспринимающий роль РФ в Карабахской войне 2020 года в качестве негативной и не исходящей из интересов Армении (рис. 6), а также негативно воспринимающий деятельность Пашиняна, увязывает роль Пашиняна именно с российским фактором.
47 По результатам фактически послевоенных внеочередных парламентских выборов в Армении 20 июня 2021 года, в парламент не попала ни одна однозначно антироссийская партия или блок, которые, кроме антироссийской истерии, практически не имеют иных идеологических составляющих. Вместе с тем, однозначно пророссийские политические силы - блок экс-президента Р. Кочаряна «Армения» и сформированный вокруг Республиканской партии экс-президента С. Саргсяна и партии «Отечество» А. Ванецяна блока «Честь имею», оказались в парламентском меньшинстве, что может свидетельствовать не столько о недостаточной популярности пророссийского курса, сколько – о недостаточной популярности олицетворяющих его личностей. Фактически Н. Пашинян и возглавляемое им парламентское большинство нового созыва продолжают оставаться основным внутриполитическим фактором во взаимоотношениях Армении с РФ.
48 Заключение
49 Определенный сегмент армянского общества, настроенный на негативное восприятие армяно-российских отношений даже с учетом критической важности РФ в обеспечении безопасности Армении и армянского анклава (населения) в Нагорном Карабахе, был и продолжает существовать вне зависимости от роли Пашиняна, однако отчасти – в привязке к ней. Данный сегмент отнюдь не возник как следствие «Бархатной революции» 2018 года, однако мог подпитываться как из дореволюционных, так и из постреволюционных источников: антироссийских заявлений не столько самого премьер-министра Армении Пашиняна, сколько – его сторонников до и после «Бархатной революции», а также выступлений и виртуальной сетевой активности псевдопатриотов, считающих, что снижение степени присутствия РФ в делах Армении повысит уровень независимости страны.
50 Как до, так и после «Бархатной революции» антироссийские настроения в армянском обществе могли основываться на вышеперечисленных факторах, в том числе на интенсивном российско-турецком и российско-азербайджанском взаимодействии в экономической, и особенно – военно-технической сфере. Можно заметить, что такое взаимодействие привело к определенной ограниченности сдерживающих возможностей РФ в отношении Турции и Азербайджана в условиях войны в Карабахе 27 сентября – 10 ноября 2020 года, когда как риторика лидеров этих стран подтвердила опасения армянского общества в отношении высокого уровня подобного взаимодействия и исходящих от него угроз.
51 После войны 2020 года параллельно усилились как позитивные, так и негативные факторы, влияющие на восприятия роли РФ в армянском обществе, что может означать продолжение раскола армянского общества на пророссийски и антироссийски настроенных граждан, отчасти – вне зависимости от роли и места постпротестных армянских элит. Данный раскол все еще не имеет критической глубины и объема, о чем свидетельствуют результаты послевоенных парламентских выборов в Армении в июне 2021 года, по которым в парламент не попала ни одна однозначно антироссийская политическая сила.
52 Таким образом, кроме скорее негативного образа, чем роли Пашиняна в армяно-российских взаимоотношениях, следует учитывать более стойкие и системные факторы, определившие тенденцию ухудшения армяно-российских стратегических взаимоотношений на протяжении более длительного времени, нежели постреволюционный период, а также деятельность СМИ и сетевых структур, способствующих конструированию негативных образов в армяно-российских отношениях и нередко обслуживающих интересы третьих стран.

References

1. Ananiev A. V. (2021) Armyanskij informacionno-politicheskij razlom [Armenian information-political rift]. Obshchestvennye nauki i sovremennost', no. 1, pp. 145-156. (In Russ.) DOI: 10.31857/S086904990013998-9

2. Atanesyan A. (2020a) «Trudnosti dialoga»: kak preodolet' «poholodanie» v rossijsko-armyanskih otnosheniyah [«Difficulties of Dialogue»: How to Overcome the «Cold Snap» in Russian-Armenian Relations]. Eurasia expert. 05.08. (In Russ.) URL: https://eurasia.expert/trudnosti-dialoga-kak-preodolet-pokholodanie-v-rossiysko-armyanskikh-otnosheniyakh/ (accessed 12.12.2020).

3. Atanesyan A. (2020b) Pochemu u Armenii i RF net edinoj pozicii po karabahskomu voprosu? [Why do Armenia and Russia have no common position on the Karabakh issue?]. IA Krasnaya Vesna. 21.10. (In Russ.) URL: https://rossaprimavera.ru/article/82550db6) (accessed 21.10.2020).

4. Atanesyan A. V., Posukhova O. Yu. (2020) Postprotestnye nastroeniya v armyanskom obshchestve [Post-protest Attitudes in the Armenian Society]. Sociologicheskie issledovaniya, no. 2, pp. 53-62. (In Russ.) DOI: 10.31857 / S013216250008494-6

5. Atanesyan A. V., Karapetyan R. R. (2020) Sostoyanie i perspektivy armyano-rossijskih vzaimootnoshenij: postprotestnoe vospriyatie v armyanskom obshchestve [Current State and Perspectives of Armenian-Russian Relations: Post-Protest Perception in the Armenian Society]. Gumanitarij Yuga Rossii, no. 9 (2), pp. 64-83. (In Russ.) DOI: https://doi.org/10.18522/2227-8656.2020.2.4

6. Atanesyan A. V. (2018) “Barhatnaya revolyuciya” v Armenii: potencial, dostizheniya i riski politiko-protestnoj aktivnosti [“Velvet Revolution” in Armenia: Potential, Gains and Risks of Political Protest Activity]. POLIS (Politicheskie issledovaniya), no. 6, pp. 80-98. (In Russ.) DOI: 10.17976/jpps/2018.06.06

7. Atanesyan A. V. (2015) Armeniya i Rossiya: aktual'nye problemy i potencial sotrudnichestva (v vospriyatiyah pol'zovatelej social'noj seti Facebook v Armenii) [Russia and Armenia: Current Problems and Cooperation Potential (on Perceptions of Facebook Users in Armenia)]. Sovremennye Evrazijskie issledovaniya, no. 3, pp. 50-65 (In Russ.)

8. Atanesyan A. V. (2011) Problemy bezopasnosti informacionnogo polya na prostranstve ODKB [Security problems of the information field in the CSTO space]. ODKB i YUzhnyj Kavkaz: perspektivy mira i bezopasnosti v regione. Materialy mezhdunarodnoj konferencii [The CSTO and the South Caucasus: Prospects for Peace and Security in the Region. Materials of the international conference]. Yerevan, pp. 126-140. (In Russ.)

9. Atoyan V. K. (2015) Vneshnepoliticheskij vybor Armenii: politika obespecheniya maksimal'noj bezopasnosti [Armenia’s Foreign Policy Choice: Maximum Security Policy]. Problemy postsovetskogo prostranstva, no. 5 (3), pp. 96-120. (In Russ.)

10. Ayvazyan A. M. (2018) Kollaps ili restart: konceptual'nye aspekty rossijsko-armyanskogo strategicheskogo soyuza. [Collapse or Restart: Conceptual Aspects of the Russian-Armenian Strategic Union]. Ekonomiko-politicheskie strategii stabilizacii Kavkaza. Materialy Mezhdunarodnoj nauchno-prakticheskoj konferencii, priurochennoj k 100-letiyu Finansovogo universiteta pri Pravitel'stve RF (pod red. V.T. Betanova). Vladikavkaz: IPC IP Copanova A.YU., pp. 14-33. (In Russ.)

11. Belousov Ya. (2020) «Plyunut' i rasteret'»: Simon'yan derzko napomnila Armenii pro nepriznannyj Krym [“Spit and grind”: Simonyan boldly reminded Armenia about the unrecognized Crimea]. Moskovskij komsomolec, 18.07. (In Russ.) URL: https://www.mk.ru/politics/2020/07/18/plyunut-i-rasteret-simonyan-derzko-napomnila-armenii-pro-nepriznannyy-krym.html (accessed 07.19.2020).

12. Bolgova I. V. (2018) Otnosheniya mezhdu Evropejskim soyuzom i Armeniej: model' «tihogo» sopryazheniya? [EU-Armenia Relations: A Silent Pairing Model?]. Mezhdunarodnaya analitika, no. 2 (24), pp. 37-46. (In Russ.)

13. Grigoryan G. P. (2017) Mezhgosudarstvennye otnosheniya Armenii i Rossii v 1991–2016 godah [Interstate relations between Armenia and Russia in 1991–2016]. Rossiya i novye gosudarstva Evrazii, no. 1, pp. 77-91. (In Russ.)

14. Harutyunyan O. V. (2011) Armeniya mezhdu Rossiej i ES [Armenia between Russia and the EU]. Vestnik Volgogradskogo gosudarstvennogo universiteta, Seriya 4, no. 1 (19), pp. 160-164. (In Russ.)

15. Karmazin I. (2020) Bol'naya tema: pochemu Armeniya b'et rekordy po koronavirusu [Sick Topic: Why Armenia is Breaking Records for Coronavirus]. Izvestia, 06.06. (In Russ.) URL: https://iz.ru/1019832/igor-karmazin/bolnaia-tema-pochemu-armeniia-bet-rekordy-po-koronavirusu (accessed 07.06.2020).

16. Klimentyev M. (2021) Pashinyan zayavil o nerabotosposobnosti kuplennyh u Rossii «Iskanderov» [Pashinyan announced the inoperability of the Iskander purchased from Russia]. RIA Novosti, 02.24. (In Russ.) URL: https://ria.ru/20210224/pashinyan-1598701678.html (accessed 24.02.2021).

17. Kotlyar M. (2021) Pashinyan priznal pokupku u Rossii Su-30SM bez raket [Pashinyan acknowledged the purchase from Russia of the Su-30SM without missiles]. RBC, 21.03. (In Russ.) URL: https://www.rbc.ru/politics/21/03/2021/6056f0509a794781c3b24cc9 (accessed 23.03.2021).

18. Makron zayavil, chto bolee 300 sirijskih islamistov perebrosheny cherez Turciyu v Karabah [Macron said more than 300 Syrian Islamists were deployed through Turkey to Karabakh]. (2020) TASS.ru, 02.10. (In Russ.) URL: https://tass.ru/mezhdunarodnaya-panorama/9608753 (accessed 21.10.2020).

19. Minasyan S. (2013a) Rossijsko-armyanskie otnosheniya: emocii ili pragmatizm? [Russian-Armenian Relations: Emotions or Pragmatism?]. PONARS Eurasia. (In Russ.) URL: https://www.ponarseurasia.org/6377/ (accessed 03.07.2021).

20. Minasyan S. (2013b) Vneshnyaya politika postsovetskoj Armenii: 20 let odnovremenno na neskol'kih stul'yah [Post-Soviet Armenia’s Foreign Policy: Twenty Years at Several Chairs Simultaneously]. Mirovaya ekonomika i mezhdunarodnye otnosheniya, no. 1, pp. 85-92. (In Russ.)

21. Nalbandyan N. (2021) Tri rossijskih telekanala ostanutsya v armyanskom efire za schet obshchestvennyh sredstv [Three Russian TV channels will remain at Armenian air at the expense of public funds]. Radio Liberty, 13.01. (In Russ.) URL: https://rus.azatutyun.am/a/31045413.html (accessed 13.01.2021).

22. Nikol Pashinyan: Erevan orientirovan na shirokoe i dolgosrochnoe voenno-tekhnicheskoe sotrudnichestvo s Moskvoj [Nikol Pashinyan: Yerevan is focused on broad and long-term military-technical cooperation with Moscow] (2021) Interfax, 06.04. (In Russ.) URL: https://www.interfax.ru/interview/759603 (accessed 06.04.2021).

23. Putin prizval strany ODKB podderzhat' Pashinyana [Putin urged CSTO countries to support Pashinyan] (2020) Interfax, 02.12. (In Russ.) URL: https://www.interfax.ru/world/739572 (accessed 02.12.2020).

24. Skandinavy nachali pomogat' s problemami Nagornogo Karabaha [Scandinavians began to help with the problems of Nagorno-Karabakh] (2020) Lenta.ru, 02.11. (In Russ.) URL: https://lenta.ru/news/2020/11/02/norway/ (accessed 03.11.2020).

25. Smirnova A. V. (2019) Vzaimootnosheniya Rossii i Armenii: istoricheskie realii i perspektivy [Relations between Russia and Armenia: Historical Realities and Prospects]. Bulletin Social-Economic and Humanitarian Research, no. 4 (6), pp. 29-41. (In Russ.) Doi: 10.5281/zenodo.3528153

26. Smoliev V., Ghukasyan V. (2018) Armyano-rossijskie otnosheniya v period nezavisimosti. Kratkaya hronologiya [Armenian-Russian relations during the period of independence. Brief chronology]. Yerevan: Union of Informed Citizens. (In Russ.) URL: https://uic.am/wp-content/uploads/2018/06/russian.pdf (accessed 12.03.2021).

27. Tatunts S. A., Ponomareva A. M. (2017) Energeticheskaya bezopasnost' Respubliki Armeniya v kontekste ee vzaimootnoshenij s Rossijskoj Federaciej [Energy security of the Republic of Armenia in the context of its relationship with the Russian Federation]. Vestnik Moskovskogo universiteta. Seriya 25: Mezhdunarodnye otnosheniya i mirovaya politika, no. 3, pp. 89-115. (In Russ.)

28. Tokarev A. A., Margoev A. R. (2019) Vliyanie armyanskih elitnyh grupp na otnosheniya s Rossiej posle tranzita vlasti [Impact of Armenian Elite Groups on Relations with Russia after the Transition of Power]. Mezhdunarodnaya analitika, no. 4 (30), pp. 50-57. (In Russ.)

29. Trenin D. (2021) Mezhdu nevmeshatel'stvom i bezdejstviem. Kak Rossii reagirovat' na krizis v Armenii [Between non-intervention and inaction. How Russia should react to the crisis in Armenia]. Moskovskij centr Karnegi (In Russ.) URL: https://carnegie.ru/commentary/84002 (accessed 13.03.2021).

30. Tsedilina E. V. (2013) Strategicheskaya dilemma Armenii [The Strategic Dilemma of Armenia]. Rossiya i novye gosudarstva Evrazii, no. 2, pp. 17-28. (In Russ.)

31. Vneshnyaya politika Armenii ne prozapadnaya i ne prorossijskaya, my – proarmyanskie: prostrannoe interv'yu Nikola Pashinyana radiokanalu RFI [Armenia’s foreign policy is neither pro-Western nor pro-Russian, we are pro-Armenian – PM’s interview to RFI]. (2018) Armenpress. 31.07. (In Russ.) URL: https://armenpress.am/rus/news/942283.html (accessed 12.12.2020).

32. Zayavlenie Prezidenta Azerbajdzhanskoj Respubliki, Prem'er-ministra Respubliki Armeniya i Prezidenta Rossijskoj Federacii [Statement by President of the Republic of Azerbaijan, Prime Minister of the Republic of Armenia and President of the Russian Federation]. (2020) Oficial'nye setevye resursy Prezidenta Rossii, 10.11. (In Russ.) URL: http://kremlin.ru/events/president/news/64384) (accessed 11.10.2020).

33. Zhuchkova Yu. V., Miroshnikov S. N. ES i Armeniya: ne vse poteryano? [EU and Armenia: All Is Not Lost?] Vestnik Tomskogo gosudarstvennogo universiteta, Istoriya, no. 50, pp. 64-68. (In Russ.)

Comments

No posts found

Write a review

(additional_1.jpg) [Link]

(additional_2.jpg) [Link]

Translate