Везде
Vaccination against Disinformation
Table of contents
Annotation Estimate Publication content
References Comments
Share
QR
Metrics
Vaccination against Disinformation
Annotation
PII
S013216250016974-4-1
DOI
10.31857/S013216250016974-4
Publication type
Article
Status
Published
Authors
L. Zihan 
Occupation: Senior Lecturer
Affiliation: Southwest Minzu University
Address: China, Sichuan
Xiao Wang
Occupation: Senior Lecturer
Affiliation: Southwest Medical University
Address: China, Sichuan
Edition
Issue 1
Pages
134-142
Abstract

The purpose of this article is to examine the socio­psychological story of vaccination prophylaxis as the means of preventing the spread of dangerous diseases, preserving public health, and analyzing elements of social response to it. The attitudes of society to vaccination measures are evident at various stages of the evolution of the health­care in various countries. The reasons for the formation of anti­vaccination movements and groups are examined: social, psychological, and cultural ones. The main anxieties and misconceptions of vaccination skeptics about the risks of vaccine prophylaxis are identified. Psychological and social determinants of the perception of vaccination as a threat to safety, as well as belief in myths and scientifically unfounded views, were found to be significant. Compulsory vaccination programs are discussed in terms of their legitimacy and effectiveness. To improve public understanding of the immunization and vaccine benefits, some methods are suggested as part of an integral policy and communication strategy. High­quality research data and a careful analysis of the socio­demographic and cultural features of vaccine skepticism should serve as the foundation to implement eventual initiatives. 

Keywords
vaccine skepticism, vaccine prophylaxis, immunization, sociology of vaccination, psychology of vaccination, antivaccine movement, antivaccination, the right to health
Acknowledgment
The paper is prepared with support of the grant RQD2021013 “Psychic health of the bachelor students in the national Universities” (民族院校大学生心理健康教育对策研究). The authors are sincerely grateful to anonymous reviewers of the “Sociological Studies” journal for helpful productive criticism.
Received
21.01.2022
Date of publication
27.01.2022
Number of purchasers
11
Views
36
Readers community rating
0.0 (0 votes)
Cite Download pdf
1

Введение.

2 Практика введения в организм человека вакцин для профилактики заболеваний имеет давнюю историю. Прогрессивные представители медицинского сообщества, ориентирующиеся на систему доказательной медицины и биомедицинские техно логии, признают, что вакцинопрофилактика является одним из наиболее действенных средств защиты от грозящих жизни и здоровью человека вирусов. За последние десятилетия благодаря научным разработкам в сфере медицины, биологии, фармакологии риск заражения более чем 50 болезнями, имеющими смертоносный характер, фактически сведен к нулю. Для современного поколения такие страшные заболевания, как оспа, холера, дифтерия, коклюш, полиомиелит и десяток других, навсегда останутся лишь терминами и названиями из научной литературы, частью истории эпидемий в мире.
3 Тем не менее ни прогресс научных знаний, ни положительная статистика борьбы с болезнями не убедительны для всех. Несмотря на эффективность и последовательную результативность иммунопрофилактики сегодня, открытия, изобретения в сфере медицины и биологии, вирусологии, существенная часть общества демонстрирует колебания, отказ от участия в вакцинопрофилактических мероприятиях. Данная проблема не так проста, как может показаться на первый взгляд, она имеет глубокие социальные, культурные и психологические корни.
4 Среди социальных причин ключевой движущей силой выступает внешняя опасность, в которой убежден человек. Убежденность способствует объединению людей, создает внутригрупповой климат, активизирует групповые защитные механизмы, формирует «внутренний» идеологический план совместной деятельности по сохранению привычной социальной реальности. Среди обстоятельств, способствующих объединению таких общественных сил, можно назвать: сложность социальной обстановки, низкое доверие к государственным институтам, сомнения в эффективности вакцинации, преобладание мифологической картины мира, ориентация на конспирологические теории. Сложность выбора и неочевидность выхода из проблем порой заставляют человека искать лидера мнений с надеждой, что он поможет сформировать правдоподобное устойчивое представление об угрожающем жизни и здоровью явлении. В таких социальных обстоятельствах антивакцинаторное движение выступает формой гражданской самоорганизации, вполне реакционно традиционалистской по идеологии и демократической (популистской) по структуре.
5 Психологическая (личная) причина заключена в том, что человек по природе склонен настороженно относиться ко всему новому, стремиться к конформизму. Это основа потребности в безопасности. Она приводит в действие защитный механизм обдумывания любых предложений, обращения к «народной мудрости», унаследованной от досовременных эпох в общественной памяти для принятия решения. Единицей абсолютного значения в таком случае выступает субъектность.
6 Каждый из макро и микрофакторов отказа от участия в профилактических мероприятиях делит людей на два лагеря. Оказавшись по разные стороны баррикад, они готовы на все, чтобы доказать свою правоту. Опасность массового противостояния и пассивно агрессивной демонстрации вакциноскептицизма усиливается влиянием напряженности в сфере здравоохранения, в то время как социум нуждается в максимальной кооперации и сотрудничестве для устранения угрожающей опасности здоровью и жизни. С другой стороны, чрезвычайные условия эпидемии, вспышки заболеваний и общественные кризисы являются «благоприятным» подспорьем для рождения и распространения суеверий, предрассудков, вымыслов, конспирологических теорий, идей всемирного заговора. К тому же в условиях распространения COVID19 настороженность к массовой обязательной вакцинации демонстрируют не только социум, но и представители медицинской элиты. Это усугубляет общественные разногласия и ставит под угрозу уклад жизни и здоровье людей.
7 Несмотря на актуальность исследований скептических настроений относительно массовой вакцинации и факторов, их вызывающих, в условиях кризиса здравоохранения и глобальной пандемии COVID19 ни у кого не вызывает сомнения, этой теме посвящено мало научных работ. В науке отсутствуют данные, в которых бы детально раскрывался или хотя бы косвенно затрагивался вопрос механизмов вакциносцептицизма и социального согласия на вакцинацию. При этом разработка эффективных коммуникативных вмешательств и повышение доверия общества к вакцинопрофилактическим мероприятиям требует понимания детерминант проявлений нерешительности относительно вакцинации среди групп населения.
8

Историко-социологический аспект антивакцинаторного движения.

9 Намеренное заражение организма вирусом для создания антител к нему – метод укрепления иммунитета человека, берущий начало в древности. Одним из ранних донаучных источников, упоминающих термин «иммунитет», является древнеримская поэма «Фарсалия, или Поэма о гражданской войне» (60е гг. до н.э.); иммунитет описывается там как «сопротивляемость змеиному яду». Это стало начальным базовым представлением о механизме получения иммунного ответа на чужеродные агенты, попадающие в тело человека, и о способе предварительного формирования устойчивости организма к заболеванию.
10 Первыми к такому способу защиты от болезней начали прибегать представители нетрадиционной медицины в Китае. Примерно в 1000-е гг. н.э. китайские экспериментаторы, собирая, высушивая и измельчая до порошкообразного состояния струпья от легких случаев «дикой» оспы, получали «присыпку», вдыхая которую человек заражался легкой формой заболевания. Это позволяло «познакомить» организм с вирусом и выработать стойкий иммунитет на случай заражения вирусом натуральной оспы. Впоследствии такой способ иммунизации назвали вариолизацией.
11 В Европе о вариолизации как способе борьбы с вирусными заболеваниями узнали в XVII–XVIII вв. – период пика эпидемии и уровня смертности от тяжелых форм оспы. В 1717 г. супруга британского посла леди Мэри Уортли Монтегю «привила» своих детей от оспы в Турции таким способом, что вызвало огромный общественный резонанс.
12 Идея борьбы с эпидемией оспы посредством втирания инфицированных струпьев, гноя в кожный прокол была воспринята в сознании масс как провальная. Основной аргумент был таков: этот путь формирования иммунитета крайне небезопасен, существует большой риск заражения натуральной оспой. К тому же при проведении процедуры «вакцинации» существовала высокая вероятность инфицирования другими патогенами. Однако экспериментаторов это не остановило. В попытках монополизировать, запатентовать на официальном уровне такой метод иммунопрофилактики в начале XVIII в. некоторые медики начали массово использовать вариолизацию для выработки иммунитета к заболеванию оспой [Callendеr, 2016]. Такие эксперименты были не всегда успешны, но ученые и биологи всего мира начали проявлять заинтересованность к методу вариолизации.
13 В России в 1768 г. от натуральной оспы умирал каждый седьмой ребенок, смертельность зараженных составляла примерно 40%. Общественные настроения доходили до паники, болезнь не щадила никого, ни крестьян, ни высшие слои общества. Молодая графиня Шереметьева, заболев вирусом оспы, скончалась накануне свадьбы. Это насторожило императрицу Екатерину II, которая всю жизнь опасалась подобного сценария. 12 октября 1768 г. английским врачом Т. Димсдейлом, приглашенным в Россию, Екатерине II и ее сыну была сделана первая в российской медицинской практике прививка от оспы. Шаг этот был рискованным, но императрица одержала победу1. Екатерина II для российского царского общества стала образцом «ответственного отношения к здоровью». В рамках этого действа в России была запущена пропагандистская кампания. 21 ноября 1768 г. был объявлен день торжества в честь «великодушного, беспримерного и знаменитого подвига» Екатерины II. Была выбита медаль с изображением императрицы и надписью «Собою подала пример», в театре спешно поставили балет «Торжествующая Минерва или побежденное предрассуждение». Для простонародья буквально сотнями печатались красочные картинки. В российском обществе прививаться стало модным.
1. Четверикова А. Почему Императрица Екатерина II первой в России сделала себе и сыну прививку от оспы // Родина. 2020. 1 июня. URL: >>>> (дата обращения: 02.10.2021).
14 В 1786 г. при поддержке Екатерины II был учрежден первый Оспенный дом в Петербурге, после него открыли оспенные дома в Москве, Царском Селе, Киеве и Иркутске. На официальном уровне государство выпускало постановления и наставления о прививании от инфекции оспы. Все это постепенно популяризировало применение вариолизации среди населения России2. Историки отмечают, что примерно на рубеже XVIII – XIX вв. прививка от оспы начала приобретать стандартно-обязательный характер и стала неотъемлемой процедурой императорской фамилии [Зимин, 2018].
2. Там же.
15 Однако подобные практики далеко не всегда однозначно воспринимались и трактовались политиками, философами, мыслителями и некоторыми медиками. Преподобный Мэсси, монашествующее лицо Соединенного Королевства, в 1803 г. объявил вакцинацию «дьявольским промыслом». Его поддержала парижская элита, говоря, что в руках недоброжелателей прививка может быть использована с целью массового убийства детей. Такие заявления стали почвой для построения цепочки лжефактов, активизации антивакцинаторного движения, которое заявляло о том, что такое вмешательство в организм серьезно нарушает телесные свободы человека [Otter, 2015].
16 Под влиянием подобных мнений в западном мире множились сопротивление, протесты и отказы от вакцинации под предлогами научных и идеологических факторов. Те, кто по тем или иным причинам соглашались на прививку, как правило, высмеивались и становились изгоями. Такие общественные практики напоминают поведение русских старообрядцев раскольников XVII и последующих столетий, чья борьба за традиции была исторической новацией: до того времени видоизменения обряда и учения воспринимались покорно равнодушно, а здесь сразу всплеск социальной активности и институализация альтернативной комьюнити/субкультуры. Однако даже это не помешало английским дипломатам в начале 1800х гг. на официальном уровне ввести штрафы и ограничения для отказывающихся от иммунопрофилактических мероприятий.
17 Такое решение, принятое в Великобритании на государственном уровне, многими было воспринято с непониманием. В России общественные деятели В. Острогорский и Ф. Батюшков писали, что насильственный и грубый призыв, принуждение к вакцинации в совокупности с общей неразвитостью общественных представлений о пользе такого метода иммунопрофилактики не приведут ни к чему хорошему. Принятие аналогичных европейским мер вакцинации в России не увенчалось успехом [Острогорский, Батюшков, 1986].
18 Постепенно многие страны начали разочаровываться в практике массовой вакцинации. В числе основных причин были не только опасения заражения вирусом оспы, но и то, что правительства пытались сделать вакцинацию обязательной для детей. Обосновывалась антивакцинаторная позиция тем, что подобные манипуляции противоречат якобы религиозным, научным и политическим догматам [Iannelli, 2021]. В России, отмечал историк С.М. Соловьев, медики под влиянием общественных настроений фактически поголовно выступали против новинки, с церковных кафедр звучали проповеди против прививок [Четверикова, 2020]. Вплоть до Октябрьской революции в стране не была введена обязательная вакцинация, что негативно влияло на статистику смертности от оспы.
19 В конце XIX в. в течение многих лет одним из очагов активности противников вакцинации, местом проведения десятков митингов протеста был город Лестер в Великобритании [Swales, 1992]. Среди знаковых событий для борцов с вакцинопрофилактикой стал Лестерский марш 1885 г. Он остается одной из самых громких общественных демонстраций против вакцинации, когда-либо организованных в мире [History of Antivaccination Мovements, 2018]. В 1898 г. после многочисленных забастовок и протестов британские родители добились возможности отказа от вакцинации детей.
20 В отличие от Европы и США в России ситуация в отношении массовой иммунизации посредством вакцинации складывалась иным образом. В 1919 г. 10 апреля был выпущен декрет СНК РСФСР «Об обязательном оспопрививании». Несколькими годами позднее был издан новый закон об обязательной вакцинации и ревакцинации. Несмотря на то что многие так и продолжили считать такие меры «негуманными» и антидемократичными, к 1936 г. в СССР удалось полностью ликвидировать заболевания натуральной оспой. В 1958 г. замминистра здравоохранения СССР В. Жданов выступил на XI сессии Всемирной ассамблеи здравоохранения с программой искоренения оспы во всем мире [Жданов, 1984]. В 1967 г. ВОЗ приняла решение об интенсификации борьбы с вирусом натуральной оспы посредством массовой вакцинации.
21 Вакцинопрофилактика, приобретя научно обоснованные черты, казалось бы, должна была удовлетворить интерес каждого, снизить уровень недоверия к ней в обществе. Однако ситуация в среде вакциноскептиков разворачивалась кардинально противоположным об разом. Ни достижения в области иммунизации, ни изменение статуса данной практики – признание на государственном уровне – не повлияли на доверие к вакцинации среди ее противников. Большую роль в этом сыграли неоднократные эксперименты, не до конца удавшиеся попытки защитить организм человека посредством вакцинаторной иммунизации.
22 В 1929 г. в Любеке (Германия) от использования зараженной партии вакцины от туберкулеза умерли 72 младенца. В 1974 г. в рамках исследования, опубликованного в «Архиве детских болезней», отмечалось, что у 36 детей, привитых от дифтерии, столбняка и коклюша, в течение 11 лет развивались неврологические осложнения, первые признаки которых диагностировались в течение первых 24 часов после введения вакцинации. Данная публикация спровоцировала массовые протесты в США и Великобритании, заметное снижение статистики вакцинированных. В России к 1986 г. охват вакцинацией упал до 70% – критическая отметка за всю практику массовой иммунизации. Люди массово отказывались делать прививку своим детям и прививаться сами, несмотря на то, что большинству людей для полноценной защиты организма нужна ревакцинация от дифтерии каждые десять лет. На фоне этого к антивакцинаторному движению и к движению «за вакцинацию» активно начали присоединяться «селебритиз», деятели кино и телевидения, а вместе с ними самопровозглашенные «эксперты», часто не имевшие опыта ни в медицине, ни в инфекционных заболеваниях [Iannelli, 2021]. Такая ситуация обострила общественные настроения против вакцины на всех континентах, но и увеличила процент заболеваемости смертельно опасными недугами.
23 В свете сказанного у читателя могут возникнуть закономерные вопросы. Почему с прогрессом вакцинаторной практики, ее более четким научным, логичным обоснованием, эмпирическим доказательством эффективности, доступностью препаратов для вакцинации, доверие к вакцинопрофилактике как средству защиты от вирусов и болезней среди населения регрессирует? Почему в XXI в. существуют сторонники антивакцинаторных движений, которые демонстрируют все более скептичное настроение относительно безопасности вакцины, чем когда-либо в истории медицины? Почему в сегодняшних условиях новой формы коронавирусной пневмонии общество дошло до максимума в колебании относительно вакцинации?3
3. Spinney L. Could Understanding the History of AntiVaccine Sentiment Help us to Overcome it? // The Guardian. 2021. January 26. URL: >>>> (дата обращения: 19.06.2021).
24

Предикторы вакциноскептицизма и антивакцинаторного движения.

25 Несмотря на то что с точки зрения прогрессивной, доказательной медицины фактически не осталось сомнений в том, что всеобщая вакцинация – единственный и наиболее рентабельный медицинский ресурс, с помощью которого может быть побеждена передача смертельных болезней и вирусов, на международном уровне в течение последних двух лет ведутся острые дебаты относительно легитимности и законности программ обязательной вакцинации [D’Errico, 2021]. Поспешная разработка вакцины против новой формы вирусной пневмонии COVID-19 обострила не только общественные настроения в отношении обязательной вакцинации, но в значительной степени подорвала интеллектуальную основу современного мира, бросив вызов врачам и ведущим медицинским специалистам, сформировав фундаменталистскую реакционную оппозицию им.
26 В рамках опроса сотрудников системы здравоохранения, проведенного Мичиганским университетом в Анн-Арборе, выяснено, что 8,4% (954 человека из 11 387) медицинских работников проявляют нерешительность в отношении вакцинопрофилактических мероприятий [Gustafson, 2021]. Можно утверждать, что подорваны усилия по вакцинации населения, достижению коллективного иммунитета; формируется сложная социальная реальность – ключевой фактор развития антивакцинаторных движений.
27 Вакциноскептицизм, проявление недоверия, чрезмерная бдительность и осторожности в принятии решения о вакцинации сегодня в своем основании имеют разные предикторы. В течение последних десятилетий ученые неоднократно признавали, что отношение к вакцинированию зависит от социального и культурного измерения, в котором находится человек. На признание действенности вакцин как эффективного средства защиты от болезней влияет прежде всего уровень образования, объем и качество знаний, взаимоотношения в кругу семьи, ее благополучие и финансовое положение, настроение относительно вакцинации в обществе, другие факторы [Luman, 2002; Bardenheir, 2004]. Недавнее исследование в африканском городе Мозамбик показало, что стремление сохранить здоровье детей и ценность общественного благосостояния являются главными мотивами родителей, принявших решение сделать вакцинацию себе и своим детям [Bingham, 2012].
28 Ключевыми предпосылками веры современного человека в конспирологические теории являются чувство потери контроля над ситуацией и низкий уровень социального доверия. Повышение доступности информации, общее состояние неопределенности приводят к широкому распространению псевдонаучных заявлений [Kollataj, 2020]. Сталкиваясь с редукционистской, шаблонной, стилизованной информацией вместо экспертных мнений, люди в них находят подтверждение своим опасениям. При этом, чем глубже базовый страх человека относительно вакцинации, тем большей будут толерантность и интерес к псевдонаучным каналам коммуникации, где такие концепции поддерживаются и распространяются. В таких условиях при срабатывании механизмов психики человека попытки оспорить аргументы противников прививок провоцируют эффект бумеранга: развенчание мифов закрепляет сами мифы. Внутри мифа хаос представляет собой нечто упорядоченное, любая бессмыслица обретает смысл [Автономова, 1990]. Теории заговора, конспирологические концепции, несомненно, одни из самых несложных объяснений необъяснимо сложной социальной реальности посредством максимально простых схем. Собственно, поэтому современные психологи, социологи и ученые других областей говорят, что при водить нужно не только актуальные научные данные о безопасности вакцин, но и объяснять на государственном уровне то, как и откуда появляются конспирологические теории, повышать уверенность населения в том, что они в силах контролировать ситуации, поддерживать самооценку, демонстрировать доверие к рекомендуемым средствам.
29 Медицинский персонал проявляет некоторое недоверие в отношении вакцин. Однако оно коренится не в общем скептицизме относительно вакцинопрофилактики, а скорее в конкретных опасениях по поводу отсутствия долгосрочных данных о безопасности, эффективности и потенциальных побочных эффектах конкретного препарата, незавершенности клинических его испытаний. В таком контексте озабоченность относительно вакцин хоть и видится рациональной [Gustafson, 2021], но далеко не всегда является обоснованной. К примеру, недавние опасения по поводу скорости разработки вакцины против COVID19 со стороны медицинских работников были основаны на ошибочном убеждении, что технология мРНК, используемая для некоторых препаратов, совершенно новая. Однако первое успешное использование их на животных подтверждено клиническими испытаниями более 30 лет назад; за последнее десятилетие сделан настоящий прорыв в области РНК. Все это говорит о том, что уровень восприятия и своевременная эффективная коммуникация между медицинскими работниками – важнейший инструмент понимания новаторских эмпирических данных в области иммунологии, ключевой фактор принятия решений об участии в вакцинопрофилактических мероприятиях.
30 Россия сегодня одна из стран с критически низким уровнем доверия к массовым мероприятиям в области здравоохранения. Во многом причиной этому являются слабое общественное доверие к институтам власти и официальным ее заявлениям, политические разногласия вокруг вакцинации4. В таких условиях люди, придерживающиеся разных политических взглядов, по-разному воспринимают социальные проблемы из-за скептицизма к правительственным решениям и действиям. Данный фактор остается серьезным барьером к формированию коллективного иммунитета в России посредством массовой вакцинации.
4. Директор Института психологии РАН: нет ясности – нет веры в вакцину // Интерфакс. 2021. 25 июня. URL: >>>> (дата обращения: 09.07.2021).
31 Практика иммунизации населения в странах мира показывает, что наиболее эффективной моделью здравоохранения XXI в. может стать политика перехода от медицинского патернализма к терапевтическому альянсу [D'Errico, 2021]. Безусловно, прямой обязанностью правительства является обеспечение гарантий надлежащего уровня вакцинации населения с целью защиты права человека на здоровье, особенно – наиболее уязвимых с этой точки зрения групп, которым противопоказана вакцинация по тем или иным клиническим причинам. Соответственно, современные социологи, психологи, иммунологи, медики, ученые других специальностей, занимающиеся вопросами общественного здравоохранения, признают, что единственным действенным способом достижения минимального уровня вакцинированности населения может стать внедрение процедуры информированного согласия [D'Errico, 2021]. Речь идет о выработке интегрированной политической стратегии формирования научно обоснованных убеждений, опровержения лжефактов относительно иммунизации и вакцинопрофилактических действий.
32 В современной ситуации это может быть достигнуто путем:
33 1) повышения уровня общественного доверия к политическим институтам власти, государственной политике, выстраивания структур коммуникации между работниками сферы образования, здравоохранения, государственными и правительственными институтами разных уровней, мер просвещения и убеждения населения о балансе рисков и пре имуществах вакцинации посредством введения алгоритма подготовки работников сферы здравоохранения к противодействию антивакцинаторам. Это позволит создать условия свободного выбора, самоопределения и культуру осознанного участия в мероприятиях по иммунизации населения, снизить конвергенцию движения против вакцин с крайне правым антипрививочным экстремизмом;
34 2) введения системы научного и эпидемиологического просвещения всего населения для повышения уровня научной грамотности и сознательности, формирования правильной свободной гражданской позиции относительно вакцинопрофилактических мероприятий [Doustmohammadi, 2020]. Важно проявлять сочувствие к людям, опасающимся вакцинации, со стороны работников общественного здравоохранения, медицинского персонала и понимать обоснованность их сопротивления; последствия перенесенного вируса в условиях социально чрезвычайной ситуации могут оказаться гораздо сложнее, страшнее и опаснее, чем незавершенность финальных клинических испытаний препарата. Правительство, органы общественного здравоохранения и частные медицинские службы в условиях повышенного общественного риска должны вместе своевременно предоставлять медработникам точную информацию о механизмах разработки вакцин, об их безопасности и эффективности. Доверие среди врачей может быть повышено посредством дискуссий, выявления опасений и вовлечения в разработку рекомендаций по вакцинам. Когда каждый ответственный работник сферы здравоохранения будет чувствовать, что его мнение слушают и ценят, возможно, он будет более склонен рассматривать участие в вакцинопрофилактике как личный выбор, а не принуждение. Впоследствии прямые сообщения от личных врачей, сотрудников медицинской помощи относительно эффективности и безопасности вакцин могут быть особенно эффективны для уменьшения сомнений относительно вакцинации и противодействия антивакцинным настроениям;
35 3) ремифологизации общественных предрассудков, стереотипных и упрощенных, ненаучных объяснений в отношении опасности вакцинации, побочных эффектов и возможных проблем со здоровьем, а также в отношении естественного физиологического иммунитета, который часто предпочитается лицами, считающими опасность вирусов преувеличенной, следует противопоставлять формулирование репрезентативных и полных научных, логически обоснованных доказательств в пользу принятия решения о вакцинации, выходящих за рамки ошибочного восприятия представителей антивакцинаторного движения, их распространение с помощью медиаисточников и цифровых технологий, повышение публичной роли ученых и задействование их лично в предотвращении информационных войн. Это позволит общественности начать идентифицировать себя не с некими «авторитетными публичными лицами», распространяющими часто недостоверную и запутанную информацию, способствующую антивакцинным настроениям, а с учеными, научными брендами, что может способствовать противостоянию ложным и оскорбительным заявлениям противников вакцинации, предотвращению развития неправильных представлений о рисках и созданию дополнительных стимулов к иммунизации тех, кто и без того по собственным убеждениям является сторонником вакцинопрофилактики.
36 Важно, чтобы реализация этих мер осуществлялась на основании данных высоко качественных научных исследований и детального изучения социально-демографических и культурных характеристик вакциноскептиков. Несмотря на сложность и дороговизну, в долгосрочной перспективе это позволит полноценно реализовать программы иммунизации населения, фундаментом которых будет поощрение, а не принуждение и наказание. Это создаст беспроигрышную ситуацию для здоровья общества и обеспечит соблюдение прав каждого человека.
37

Выводы.

38 Проблема вакциноскептицизма в современном мире является многогранной, исторически сложной и острой. Несмотря на развитие технологий, доступность вакцин, спасение миллионов жизней по всему миру, в отдельных странах и регионах высока степень опасений по поводу безопасности, низок уровень общественного и политического доверия к вакцинации и программам массовой вакцинопрофилактики, в том числе среди медицинского персонала. В сегодняшних условиях наибольший риск и опасность принятия населением неверных решений представляет низкий уровень объективной информированности и Интернет, многообразие ценностно-смысловых конструкций в быстро меняющемся мире; мифологичное мышление как фактор национальной идентификации и способ упорядочивания мира. На самом деле, если кажется, что многие из причин отказа от вакцин абсурдны, научно не обоснованы, далеки от реальности, механизм психики человека таков, что в определенных обстоятельствах, особенно с учетом негативного опыта прошлых поколений, связанного с вакцинированием, проявлением медицинского расизма в отношении отдельных народов и слоев населения, угрозами биотерроризма и тому подобными рисками, любая лжеинформация при умелой подаче и отсутствии внутренней опоры может быть воспринята как истинная. Все эти факторы и причины вакциноскептицизма ставят данную проблему в ранг наиболее значимых и требующих как можно скорейшего разрешения. Речь идет об обеспечении национальной безопасности. Да и глобальные эффекты вакцинации невозможно переоценить. С точки зрения этического подхода в современных условиях необходима ориентация прежде всего на прагматическую позицию, в которой не будет места насильственному принуждению, а будет работа, направленная на формирование общественного мнения в пользу вакцинации в соответствии с конкретным историческим, социальным и эмпидемиологическим контекстом. Баланс политических решений, здравый смысл и научный подход смогут обеспечить национальную безопасность, реализацию права на здоровье гражданина, иммунизацию населения против дезинформации. Это станет основой процветания нации, фундаментом ее физического и ментального здоровья, высокого качества жизни и благополучия.

References

1. Avtonomova N.S. (1990) Myth: Chaos and Logos. In: A Deluded Mind? Diversity of Extrascientific Knowledge. Moscow: Politizdat: 30–57. (In Russ.)

2. Zhdanov V.M. (1984) Man and Viruses. In: Science and Humanity. Moscow: Znanie: 44–55. (In Russ.)

3. Zimin I. (2018) Doctors of the Court of His Imperial Majesty, or How the Royal Family was Treated. Moscow: Tsentrpoligraf. (In Russ.)

4. Ostrogorsky V., Batyushkov F. (1896) Оn the Оccasion of Centenary of Smallpox Vaccination. Mir Bozhiy [God’s World]. (In Russ.)

5. Bardenheier B., Yusuf H., Schwartz B., Gust D., Barker L., Rodewald L. (2004) Are Parental Vaccine Safety Concerns Associated with Receipt of Measles­mumps­rubella, Diphtheria and Tetanus Toxoids with Acellular Pertussis, or Hepatitis B Vaccines by Children? Archives of Pediatrics and Adolescent Medicine. Vol. 158. No. 6: 569–75. DOI: 10.1001/archpedi.158.6.569.

6. Bingham A., Gaspar F., Lancaster K., Conjera J., Collymore Y., Ba­Nguz A. (2012) Community Perceptions of Malaria and Vaccines in Two Districts of Mozambique. Malaria Journal. Vol. 11. Article no. 394. DOI: 10.1186/1475­2875­11­394.

7. Callender D. (2016) Vaccine Hesitancy: More than a Movement. Human Vaccines & Immunotherapeutics. Vol. 12. No. 9: 2464–2468. DOI: 10.1080/21645515.2016.1178434.

8. D’Errico S., Turillazi E., Zanon M. (2021) The Model of “Informed Refusal” for Vaccination: How to Fight against Anti­Vaccinationist Misinformation without Disregarding the Principle of Self­Determination. Vaccines. Vol. 9. No. 2. Article no. 110. DOI: 10.3390/vaccines9020110.

9. Doustmohammadi S., Cherry L.D. (2020) The Sociology of the Antivaccine Movement. Emerging Topics in Life Sciences. Vol. 4. No 2: 241–245. DOI: 10.1042/ETLS20190198.

10. Gustafson A. (2021) Why Are Some Healthcare Workers Refusing COVID Vaccines? Modern Healthcare. May 21. URL: https://www.modernhealthcare.com/labor/why­are­some­healthcare­workers­refusing­covid­vaccines (accessed 12.06.2021).

11. History of Anti­Vaccination Movements. (2018) The History of Vaccines. January 10. URL: https://www.historyofvaccines.org/content/articles/history­anti­vaccination­movements (accessed 12.06.2021). Iannelli V. (2021) History of the Anti­Vaccine Movement: From the 18th Century to the COVID­19

12. Pandemic. Verywell Health. June 03. URL: https://www.verywellhealth.com/history­anti­vaccine­movement­4054321 (accessed 23.07.2021).
Kołłątaj B.M., Kołłątaj W.P, Karwat I.D, Sobieszczański J., Panasiuk L. (2020) Anti­Vaccine Movements –Health Care, Ignorance or a Diversion Aimed at Destabilizing the Health Situation? Part 2: Contemporary Conditions for the Functioning and Development of Anti­Vaccination Movements. Annals of Agricultural and Environmental Medicine. Vol. 27. No. 4: 553–561. DOI: 10.26444/aaem/126014.

13. Luman E.T., McCauley M.M., Stokley S., Chu S.Y., Pickering L.K. (2002) Timeliness of Childhood Immunizations. Pediatrics. Vol. 110. No. 5: 935–939. DOI: 10.1542/peds.110.5.935.

14. Swales J.D. (1992) The Leicester Anti­Vaccination Movement. Lancet. Vol. 340. No. 8826: 1019–1021. DOI: 10.1016/0140­6736(92)93021­e.

15. Otter Ch. (2015) Top Ten Origins: Vaccination. (2021) Origins. March 5. URL: https://origins.osu.edu/connecting­history/352015­top­ten­origins­vaccination (accessed 19.06.2021).

Comments

No posts found

Write a review
Translate