Мое мнение о рецензируемой книге [Братерский, Кулешова, 2020] – однозначно: содержательная и полезная, однако это не означает, что я во всем согласен с ее авторами. Вместе с тем я не думаю, что в ближайшее время кто-либо рискнет дать свою версию ранней истории ВЦИОМ, столь же спокойную, детальную и документированную. Проблема в том, что рассмотрение места, роли общественного мнения (ОМ) в современной истории России весьма непростая и не имеющая единственного решения. Аналогичное можно сказать и применительно ко много более частной задаче – 30-и летней истории ВЦИОМ. Тем не менее обе задачи – актуальны и требуют специального анализа.

Ряд обстоятельств побудили меня прочесть книгу и попытаться рассказать о ней. Первое – именно интерес к истории изучения ОМ в СССР/России и желание узнать взгляд размышляющих людей на прошлое и настоящее (судя по всему, этому будет посвящен том 2 данной книги¹) ВЦИОМ – ведущего аналитического центра страны. Второе – моя многолетняя включенность в процесс познания отечественного ОМ, в частности недолгая работа во ВЦИОМ в годы его рождения и знакомство со многими героями этой книги. Третье – собственный опыт изучения ранней истории ВЦИОМ и биографий его создателей и сотрудников.

Прежде всего назову книгу [Докторов и др., 2002], охватившую весь период руководства страной Б.Н. Ельциным от 1991 до конца 1999 г. и характеризующую мнения россиян по всем кульминационным точкам этого периода. Она писалась буквально по «горячим событиям» того непростого времени, у нас не было возможности для углубленного анализа отношения населения к политике, но мы стремились по возможности широко представить разные точки зрения на окружавший мир людей. Информационной базой книги были результаты опросов ВЦИОМ и Фонда «Общественное мнение», и предложенный нами подход к отбору материалов, думаю, мог бы быть использован и в рецензируемой работе.

Рассмотрение ОМ в современной истории России – одна из задач исследования, осуществленного авторами книги – журналистом Александром Братерским, социологом и журналистом Анной Кулешовой. Отчасти подходы к ее решению намечены ветераном изучения ОМ в СССР Б.М. Фирсовым в предисловии и авторами в разделе «Пролегомены».

В предисловии обнаруживаются два важных функциональных момента. Первый, возможно, был задуман авторами и реализован – это явная связь темы книги с создателями ВЦИОМ: Б.А. Грушиным (1929–2007), Т.И. Заславской (1927–2013) и Ю.А. Левадой (1930–2006). Б.М. Фирсов – один из немногих живых ровесников этих социологов и их единомышленник по принципиальным вопросам роли ОМ в обществе и путях исследования этого сложного феномена. Второй момент – не априорный – в Москве в серии «Жизнь замечательных людей. Биография продолжается» вышла книга «Борис Фирсов» [Выжутович, 2021]. Его биография протекает на моих глазах уже 50 лет. Теперь нам, коллегам и друзьям Фирсова, надо привыкать к существованию еще одного Фирсова, которого годами, десятилетиями будут узнавать все новые и новые поколения. Благодаря Выжутовичу социология и социолог впервые в отечественной социологической историографии покинули профессиональную среду и пришли к общенациональной аудитории. Книга написана не на «социологическом» языке, она сделана вне многих традиций историко-научного подхода, и то, что нам (социологам) представляется в ней недостаточным, могло бы оказаться лишним и непонятным широкой аудитории.

Подобные соображения относительно книги Выжутовича стали для меня отправными для определения жанра рецензируемой книги, позиции ее авторов, ее анализа содержания и в целом – ее оценки. Жанр работы можно назвать журналистским взглядом на историю ВЦИОМ, более широко – на историю изучения ОМ в современной России. Здесь имеет смысл заметить, что в США и в СССР опросы как прием выявления установок возникли именно в журналистике для укрепления связи прессы с читателями. В Америке это был журнал «Fortune», стимулировавший появление опросов Э. Роупера, и консорциум независимых изданий, созданный для финансирования опросов Дж. Гэллапа. В СССР вспомним грушинские зондажи ОМ для «Комсомольской правды».

Одна из особенностей книги – авторы предоставляют слово самим участникам, акторам истории – исследователям общественного мнения, в книге приводится немалое число их биографий. В этом отношении выделяется раздел «Они были первыми». Он построен так, что складывается впечатление о вечере, чаепитии давних друзей, добрых знакомых, которые делятся воспоминаниями о давних днях в московской гостинице «Центральный Дом туристов» (теперь – «Аструс») на Ленинском проспекте – первом доме ВЦИОМ. Все были молодыми, романтичными, уверенными в том, что занимаются нужным для общества делом. Конечно, по ходу чтения книги возникает желание ознакомиться с авторскими комментариями, особенно в тех случаях, когда прошлое напрямую связано с актуальным настоящим, но авторы и здесь воздерживаются от этого.

Наличие в книге биографического материала, пусть фрагментарного, обосновано и в литературном отношении, и с точки зрения изложения истории ВЦИОМ. Конечно, в первую очередь я имею ввиду создателей Центра – Б.А. Грушина, Т.И. Заславскую и Ю.А. Леваду. Думаю, было бы целесообразно дать их портреты более развернуто и четче указать роль каждого в организации ВЦИОМ.

Татьяна Ивановна в начале перестройки, в том числе в первые годы существования Центра, была для интеллигенции, для граждански активной части населения одним из самых известных в стране ученых и политиков. Для многих она была «лицом» ВЦИОМ, ее имя придавало весомость публикуемой статистике мнений и выводам о его состоянии.

Борис Андреевич Грушин был мотором всей деятельности по созданию региональных отделений ВЦИОМ, формированию всесоюзной выборки и конструированию опросных документов. За полтора десятилетия до рождения ВЦИОМ Грушиным было сделано очень много, скажу определеннее – больше всех советских социологов, для создания в стране общенациональной службы изучения ОМ. В этом он видел свой научный и гражданский долг, свое назначение.

Для Юрия Александровича Левады приглашение возглавить научный отдел ВЦИОМ, полученное от его давнего друга Грушина и Заславской, было вторым рождением. Изучением ОМ до этого он не занимался, но был одним из сильнейших в стране теоретиков и методологов социологии. Его заслуга в том, что после ухода из ВЦИОМ Заславской и Грушина, а также превращения нескольких сильных структурных подразделений Центра в независимые аналитические организации, он смог продолжить проведение общероссийских опросов и долго оставаться лидером в этой исследовательской нише.

Приведу здесь воспоминания о них В.А. Ядова, дружившего с ними несколько десятилетий [Докторов, Ядов, 2011–2020]. «Стиль Бориса Грушина – прямо противоположный [стилю И.С. Кона. – <em>Прим. Б</em><em>.</em><em>Д</em><em>.</em>]. Борис предпочитал командную работу, поскольку это были массовые обследования и программу проекта сочиняли коллективно. Подобный стиль деятельности идеально отвечал его характеру и темпераменту крайнего экстраверта, в отличие от явного интроверта Кона. Стиль деятельности Юрия Левады, я бы сказал, – нечто среднее между двумя описанными. Он был книжник, но не «книжный червь», как Игорь Кон. И вместе с тем он являлся великолепным лидером в коллективной работе. Интересно, что по характеру Юрий был интровертом, что сказывалось и на его отношении к другим исследователям. Одних он полагал интересными для себя и был готов часами обсуждать интересующую его или собеседника проблему, быстро вникал в нее и мобилизовал свои знания по предмету. Неинтересных для себя он сторонился, экономил время ради дела, которым был занят в данное время». «…Татьяну Ивановну отличало обостренное, даже мучительное восприятие социальной несправедливости. Это находило свое проявление и в тематике ее исследований как социального экономиста, и в гражданской позиции. Почему она инициировала экономсоциологию? Да по той причине, что следовало понять, как экономические процессы воздействуют на повседневную жизнь людей и структурные изменения в обществе с тем, чтобы ослабить многообразные детерминанты социальной несправедливости. Не экономика сельского хозяйства, но условия жизни людей в деревнях были в фокусе исследований школы Заславской. Общеизвестна ее роль в создании ВЦИОМ вместе с Грушиным и Левадой. Трудно перечислить заслуги Татьяны Ивановны как ученого и гражданина. Ко всему прочему Татьяна фантастически скрупулезно вычитывала тексты коллег, испещряя их замечаниями и советами. Была предельно внимательна к собеседнику, вживалась в его заботы. Общаться с нею было удовольствием, а дружить – истинной жизненной наградой».

Безлюдной истории не бывает, это относится и к истории ВЦИОМ, и большая заслуга авторов в том, что в разделе «Они были первыми» приведено много биографической информации о сотрудниках ВЦИОМ «первой волны». Но этот заголовок в полной мере можно распространить и на первые опросы, проведенные ими. Несмотря на многие трудности становления организации, первые данные о состоянии ОМ населения СССР были получены уже в 1988 г.

Книга и в рассматриваемом разделе, и в следующем – «Время Левады» – обильно представляет статистику мнений населения, но мне не кажется, что это сделано оптимально: у читателей может возникнуть множество вопросов. Дело в том, что, приводя данные опросов, авторы выходят из одной области риторики в другую, из сферы биографического анализа, во многом близкого к литературному, в социолого-статистическую, и здесь, в моем понимании, не может быть единого языка, одного стиля подачи материалов. Дизайн рецензируемой работы богаче и интереснее, чем структура указанной выше книги «Эпоха Ельцина», два десятилетия назад мы ограничились лишь рассмотрением мнений россиян, но не предусмотрели включение биографического материала. Авторы рецензируемой книги пошли дальше нас в раскрытии истории ВЦИОМ, однако, читателю было бы значительно легче освоить содержание книги, если бы биографические и статистические материалы были бы структурно четче разъединены.

Очевидно, статистика мнений приводится, чтобы показать какие события переживало население, чем оно было озабочено, как приспосабливалось к меняющейся социально-политической обстановке и экономическим преобразованиям в стране. И еще одно принципиальное обстоятельство. Сегодня, глядя в 1980–1990-е, в начало века, читатель может понять, какова историческая, политическая, познавательная значимость тех уже далеких замеров мнений. Имели ли они лишь сиюминутное значение, были моментными фотографиями настроений, мнений населения или позволяют старшим читателям увидеть, какими они были в относительно недалеком прошлом, а молодым – узнать, о чем думали их родители. Другими словами, насколько эффективными были (и есть) опросы ОМ.

К сожалению, авторы не раскрыли правила, критерии, которыми они руководствовались при отборе той или иной статистики, не указали на ее процессуальность, не приоткрыли структуру выборки. А это все предусмотрено современными правилами публикации данных опросов.

В разделе «Время Левады» я предполагал подчерпнуть многое о деятельности ВЦИОМ под руководством Ю.А. Левады, об основных исследовательских направлениях, получить картину мнений россиян. Не могу сказать, что сложилось исчерпывающее представление, но ответы на ряд вопросов нашел. Неожиданно многое узнал о социальном видении Левады, о его политических представлениях, взглядах на политику и власть. Сегодня его книги и статьи – история, и для меня чтение этого раздела книги стало началом рассмотрения творчества Юрия Александровича как части его биографии. В первые годы его работы он лишь осваивал, отчасти восстанавливал умение работать со статистикой, да и много в ткани социально-экономической, политической жизни было для всех новым, малопонятным. Левада конца 1990 – начала 2000-х гг. – совсем иной исследователь, интерпретатор происходящего, с огромным опытом и высоким статусом в науке, журналистике, политике. Пожалуй, Левада как никто другой в СССР, России смог привнести в анализ ОМ и текущей политики достижения социологической теории.

Авторы не решились воспользоваться привилегией завершить книгу емким послесловием, по-видимому это будет сделано во втором томе работы. Жаль, в книге много линий продолжения повествования, и они могло бы обозначить важнейшие из них. Будем ждать каким же будет ответ на «открытый (в)опрос». Но познамиться с содержанием книги интересно, уверен, что буду заглядывать в нее.