Везде
Employment of Older People and Active Agеing Policies in Europe and Russia
Table of contents
Annotation Estimate Publication content
References Comments
Share
QR
Metrics
Employment of Older People and Active Agеing Policies in Europe and Russia
Annotation
PII
S013216250014015-9-1
DOI
10.31857/S013216250014015-9
Publication type
Article
Status
Published
Authors
Konstantin Galkin 
ORCID: 0000-0002-6403-6083
Occupation: Senior Researcher
Affiliation: Sociological Institute of FCTAS RAS
Address: Russian Federation, St. Petersburg
Edition
Issue 11
Pages
156-160
Abstract

The article highlights main strategies for the older people employment in European countries vs. Russia. Developed economies are characterized by tax incentives for employers and retraining older people. In low-income countries and in countries where social policy regarding active ageing is just beginning to develop, an important role is played by the initiative from below, and the employment of older people is mainly involuntary for employers. A similar situation is observed in Russia, where the grassroots initiative and a few practices related to retraining pensioners and training them in new computer technologies are not supported institutionally. The recently introduced increase in the retirement age is not accompanied by creation of conditions to integrate older people into the labor market, while the conditions of the global pandemic have revealed prospects and sustainability of the incentive and retraining strategy practically absent in our country.

Keywords
active ageing, social policy of active aging, employment of older people, successful employment programs for older people, Russia, Europe
Received
24.11.2021
Date of publication
22.12.2021
Number of purchasers
6
Views
46
Readers community rating
0.0 (0 votes)
Cite Download pdf
1 Дискриминация пожилых людей в сфере занятости отчетливо проявилась в конце XIX в. и долго рассматривалась как закономерное следствие индустриальных изменений. Лишь в 1967 г. в США был принят Закон о возрастной дискриминации в области занятости (The Age Discriminationin Employment Act), в котором главенствующими критериями при приеме на работу были признаны не возраст потенциального сотрудника, а его способность и желание трудиться. Во многих развитых странах сейчас запрещено даже упоминать возрастные ограничения при приеме работу, более того, там создаются условия для трудоустройства граждан старшего возраста [Geyer, 2013; Skórska et al., 2018].
2 В России дискриминация работающих пожилых людей начинается задолго до достижения ими пенсионного возраста. Положение усугубляется тем, что получить дополнительное образование или пройти профпереориентацию в преклонном возрасте весьма затруднительно, не говоря уже о том, что такие программы на государственном уровне отсутствуют. В то же время низкие пенсионные доходы вынуждают пожилых людей, обладающих зачастую хорошими знаниями, навыками и образованием, устраиваться на должности для низкоквалифицированных специалистов. При этом в ряде исследований отмечается значимость активности, инклюзии и трудовых отношений пожилых людей для их интеграции в социум [Смолькин, 2014; Григорьева и др., 2014], в том числе в рамках концепции активного старения или активного долголетия.
3 На сегодняшний день в России принят ряд документов, которые нацелены на развитие этой идеи и способствуют, что отмечается в них, формированию образа пожилого человека как активного гражданина, вовлеченного в трудовую деятельность. Важным концептуальным проектом выступает «Стратегия действий в интересах граждан старшего поколения в Российской Федерации». Пожилые люди в России определены в ней как «старшее поколение» «без привычных рассуждений об их нужде и слабости»1. Пожилой возраст, отмечается в Стратегии, начинается с 60 лет, т.е. становится таким образом хронологическим состоянием, но не медицинским определением, связанным с той или иной степенью телесной немощности и плохого самочувствия. При этом, согласно пенсионной реформе, эта возрастная линия отодвинется в России к 2028 г., т.е. налицо явное противоречие, причем не единственное – Стратегия «спорит» и с другими документами.
1. Об утверждении Стратегии действий в интересах граждан старшего поколения в Российской Федерации до 2025 года: Распоряжение Правительства РФ от 05.02.2016 № 164-р; О плане мероприятий на 2016–2020 годы по реализации первого этапа Стратегии действий в интересах граждан старшего поколения в Российской Федерации до 2025 г.: Распоряжение Правительства РФ от 05.11.2016 № 2539-р
4 Указ президента РФ «О национальных целях и стратегических задачах развития Российской Федерации на период до 2024 года»2 ориентирован на повышение качества жизни пожилых людей и отказ от дискриминационной политики в их отношении. Речь в нем идет об увеличении ожидаемой продолжительности жизни до 78 лет (к 2030 г. — до 80 лет); устойчивом росте реальных доходов граждан, в том числе пенсионного обеспечения – выше уровня инфляции.
2. О национальных целях и стратегических задачах развития Российской Федерации на период до 2024 года: Указ Президента Российской Федерации от 07.05.2018 № 204.
5 Закрепляет ряд показателей, важных для пожилых людей, и национальный проект «Демография»3. Его основные акценты: увеличение ожидаемой продолжительности здоровой жизни (ОПЗЖ) до 67 лет; снижение смертности населения старше трудоспособного возраста до 361 чел. на 10 тыс. чел. соответствующего возраста; повышение доли граждан, систематически занимающихся физической культурой и спортом, до 55 %.
3. Национальный проект «Демография». Паспорт. URL: >>>> (дата обращения: 13.09.2021).
6 В перечисленных документах, однако, не поясняется, как могут быть реализованы эти инициативы. Не способствует достижению намеченных показателей и нестабильность в сфере занятости, а также дискриминация пожилых людей на рынке труда.
7 Цель настоящей статьи – рассмотреть особенности того, как в странах Европы и в России решаются проблемы, связанные с реализацией концепции активного старения (долголетия) в сфере создания благоприятных условий и стимулирования трудоустройства пожилых людей, а также продолжения занятости пожилых людей. И какие существуют стратегии для реализации политики активного старения (долголетия) в странах Европы и в России.
8 Решение этих проблем в международной практике условно можно разделить на три основных направления: стимулирование работодателей; переобучение пожилых людей и стратегия самоорганизации.
9 Одна из наиболее успешных – стратегия стимулирования – выражается в предоставлении налоговых льгот работодателям, которые нанимают на работу пожилых людей. Она реализуется в Дании, Исландии, Финляндии, Швеции, Норвегии и др., т.е. так называемых европейских социально-демократических странах, где концепция активного долголетия хорошо развита. На практике это выражается прежде всего в отмене одного из социальных налогов при найме пожилых сотрудников на работу. Такой маневр, реализуемый с 2004 г. в Нидерландах, привел к снижению расходов работодателей в среднем на 5% [OECD, 2005a; Curristine, 2006].
10 В Польше в 2020 г. завершилась 12-летняя программа «Солидарность между поколениями», которая позволила сохранить занятость большому числу людей старше 50 лет [Urbaniak et al., 2014; Karpinska et al., 2019]. В ее рамках были реализованы комплексные меры на рынке труда, такие как субсидии для компаний при найме пожилых людей, помощь гражданам старшего возраста при трудоустройстве, например, консультации с экспертами рынка труда, индивидуальный подбор профессионального применения пожилого человека, а также диспансеризация.
11 Стратегия стимулирования не только создает условия привлечения в компании пожилых сотрудников, но и способствует росту продолжительности жизни населения. Это в первую очередь обусловлено медицинским страхованием занятых, к коим присоединяются люди старшего поколения, а также специальными врачебными осмотрами в организациях. Кроме того, работодатели становятся защищенными от проблем, связанных с возможным нездоровьем или неспособностью пожилого сотрудника исполнять привычные трудовые обязательства. Пандемии COVID-19 не помешала данной стратегии, основные сложности возникали, когда работники старшего возраста не могли выполнять трудовые обязанности, требующие физического присутствия на месте, а работодатели были вынуждены переводить их на дистанционную работу, что привело к ощутимым потерям ряда компаний. В России стратегия стимулирования не реализуется, а идеи налоговых льгот не включены ни в Стратегию действий в интересах граждан старшего поколения в Российской Федерации, ни в национальный проект «Демография».
12 Стратегия переобучения. Помимо налоговых льгот в ЕС реализуется политика равных возможностей, которая посредством рекламы и промоакций призывает пожилых людей получать новые профессии, т.е. менять траекторию занятости. Как правило, в странах, где распространено налоговое стимулирование, не осуществляются подобные проекты [Walker et al., 2019; Walker et al., 2016]. Стратегия переобучения пожилых европейцев реализуется в виде консультаций при их подготовке к новой работе и в формате профориентации. Этой линии придерживаются страны не только Западной, но и Центральной и Восточной Европы. Здесь стоит упомянуть австрийскую программу «Fit2Work» и чешскую «50+». Первая ориентирована на поддержку пожилых людей, продолжающих работать, несмотря на проблемы со здоровьем, а также на трудоустройство безработных пенсионеров. «Fit2Work» предлагает бесплатные консультации и услуги по поддержке работников и работодателей, стремящихся предотвратить профессиональную инвалидность и помочь вернуться к трудовой деятельности тем, кто долго не работал по состоянию здоровья4 [Dijkman et al., 2012].
4. Liebe fit2work-Kundinnen und Kunden! URL: >>>> (дата обращения: 13.09.2021).
13 Основная цель такой стратегии – психологическая поддержка пожилых людей и помощь им в поиске своего места на рынке труда. Во главу угла ставится структурная переподготовка, в которую входит обучение цифровым навыкам и повышение компьютерной грамотности. Успешным примером выступает английская госпрограмма Digital Unite. Она помогает пожилым людям общаться в режиме онлайн, а также обучает работе с цифровыми технологиями. Немаловажную роль в ней играют занятия с психологами или тренерами для роста мотивации к работе и развития самостоятельности при реализации индивидуального карьерного плана.
14 Инициатива переобучения и трудоустройства пожилых людей в России в основном исходит снизу и реализуется, как правило, региональными службами занятости. К примеру, с 2014 г. в Республике Марий Эл организованы специальные курсы по переподготовке и переобучению граждан старшего возраста. Основной упор делается на получение новой профессии и обучение компьютерной грамотности. Еще один успешный проект «Бабушка и дедушка онлайн» был разработан МРОО «АВИП» при поддержке правительства Санкт-Петербурга в 2008 году. Основная его цель — вовлечь как можно больше пожилых людей в освоение информационных технологий и таким образом повысить уровень их обучения и переподготовки [Григорьева и др., 2014]. Преимущества этой программы состоят в бесплатном посещении курсов компьютерной грамотности и охвате целого мегаполиса. Кроме того, программа территориально расширяется. Похожие проекты действуют в библиотеках разных городов. Их главный недостаток – отсутствие профориентации и консультаций представителей служб занятости, которые бы трудоустраивали пожилых людей, к тому же такие программы в регионах в основном строятся на энтузиазме инициативных граждан и весьма немногочисленны [Кязимов, 2018]. Но если в крупных городах существуют хотя бы такие проекты, в сельской местности у пожилых практически нет шансов обучиться информационным технологиям. Между тем в период пандемии стратегия переобучения наиболее востребована, так как именно онлайн-занятость позволяет интегрироваться в новую реальность, обучаться и даже получить новую профессию.
15 Стратегией самоорганизации характеризуются страны, где отсутствуют централизованные меры по трудоустройству пожилых, однако низкие пенсии и необходимость содержать семьи, часто — детей и даже внуков, вынуждают лиц преклонного возраста работать. Такая картина типична для Болгарии, Латвии, Литвы и Румынии [Midtsundstad, 2014]. Главным приоритетом социальной политики в этих государствах выступает расширение прав пожилых людей и создание для них комфортной среды и социального включения. Направленность на трудоустройство при этом отсутствует, и пенсионеры вынуждены самостоятельно искать работу и устраиваться на низкооплачиваемые должности.
16 Так же обстоят дела в России, где меры по увеличению пенсионного возраста, как и различные государственные стратегии и национальный проект «Демография» в сущности не способствуют переобучению лиц преклонного возраста, смене профессии или специальности. Все это делает невозможным и активное долголетие, и повышение уровня жизни, потому что занятость вовлекает пожилых людей в социум и обеспечивает им мотивацию к тому, чтобы познавать новую профессию, интегрироваться в трудовую деятельность, быть психологически защищенными. В то же время сокращение периода пенсионных выплат, его перенос и отсрочки оказались более чувствительными для населения. Выигрыш государства от пенсионной реформы, в том числе накопления Пенсионного фонда государства, в этой ситуации наиболее заметны на фоне имиджевых потерь государства и развития теневой занятости, а также негативного общественного мнения относительно самой пенсионной реформы.
17 Кроме того, по материалам ВОЗ, в России низка продолжительность жизни по сравнению с другими странами Европы и СНГ. В связи с этим людям старшего возраста тяжело искать работу из-за возникающих проблем со здоровьем. Часто труд пожилых в России стигматизируется, особенно в небольших городах и сельской местности, единственным его вариантом нередко выступает низкоквалифицированный труд, связанный с физическими нагрузками. По сравнению с развитыми странами Европы в России отсутствует институциональная база и условия для трудоустройства пожилых людей, индивидуальной подготовки, переобучения и выбора новой профессии.
18 Кроме того, условия пандемии COVID-19 трансформируют, изменяют занятость, инспирируют переход к дистанционной работе. Поддержка пожилых людей, особенно в контексте их интеграции в социальные практики через продолжение занятости сейчас особенно важна. Наиболее уязвимой в этой ситуации становится стратегия самоорганизации. Между тем переобучение, ориентированное на долгосрочную перспективу, в том числе перевод пожилых людей на дистанционный формат работы, оказывается наиболее приемлемым и важным с точки зрения сохранения активности и интеграции их в социум в период пандемии COVID-19.

References

1. Grigorieva I. A., Kvasova O. S. (2019) Discontent of the population with the pension reform: gender aspect. Zhurnal sociologii i social'noj antropologii [Journal of Sociology and Social Anthropology]. No. 4: 37–56 (In Russ.)

2. Grigorieva I.A., Bershadskaya L.A., Dmitrieva A.V. (2014) On the way to a normative model of society's relations with the elderly. Zhurnal sociologii i social'noj antropologii [Journal of Sociology and Social Anthropology]. Vol. 17. No. 3: 151–167. (In Russ.)

3. Kazimov K. G. (2018) Additional professional education as a condition for continuing employment of persons of retirement age. Professional'noe obrazovanie i rynok truda [Professional education and the labor market]. No. 3: 79–86. (In Russ.)

4. Smolkin A. A. (2014) Labor potential of elderly people. Sociologicheskie issledovaniya [Sociological Studies]. No. 5: 97–103. (In Russ.)

5. Curristine T. (2006) Performance Information in the Budget Process: Results of the OECD 2005 Questionnaire. OECD Journal on Budgeting. Vol. 5. No. 2: 87–131.

6. Dijkman A. et al. (2012) Promoting Healthy Work for Employees with Chronic Illness Appendix: Examples of Good Practice. Hoofddorp: 23–31.

7. Foster L., Walker A. (2015) Active and Successful Aging: A European Policy Perspective. The Gerontologist. Vol. 55. No. 1: 83–90.

8. Geyer R. R. (2013) Exploring European social policy. John Wiley & Sons.

9. Midtsundstad T. (2014) Active Ageing Policies Between Individual Needs and Collective Goods: A study of Active Ageing Policies and Practices in Norway. Nordic Journal of Working Life Studies. Vol. 4. No. 2: 343–361.

10. Organisation for Economic Co-operation and Development (OECD). (2017) Economic Surveys. Paris.

11. Questionnaire. (2006) OECD Journal on Budgeting. Vol. 5. No. 2: 87–131.

12. Skórska A., Ugryumova A., Wąsowicz J. (2018) Employment or self-employment of people aged 50 and over in the European Union. In: Methods and Models of Regional Development. Conference Proceedings of 9th International Scientific Conference Analysis of International Relations: 119–129.

13. Staubli S., Zweimüller J. (2013) Does Raising the Early Retirement Age Increase Employment of Older Workers? Journal of Public Economics. Vol. 108: 17–32.

14. Van Dalen H.P., Henkens K., Schippers J. (2010) Productivity of Older Workers: Perceptions of Employers and Employees. Population and Development Review. Vol. 36. No. 2: 309–330.

Comments

No posts found

Write a review
Translate