Везде
Resource Potential of Non-Formal Education in the Human Capital Development (the case of Tyumen oblast)
Table of contents
Annotation Estimate Publication content
References Comments
Share
QR
Metrics
Resource Potential of Non-Formal Education in the Human Capital Development (the case of Tyumen oblast)
Annotation
PII
S013216250010986-7-1
DOI
10.31857/S013216250010986-7
Publication type
Article
Status
Published
Authors
Marina Kicherova 
Occupation: Associate Professor
Affiliation: University of Tyumen
Address: Russian Federation, Tyumen
Galina Efimova
Occupation: Associate Professor
Affiliation: University of Tyumen
Address: Russian Federation, Tyumen
Maksim Semenov
Occupation: Associate Professor
Affiliation: University of Tyumen
Address: Russian Federation, Tyumen
Edition
Issue 1
Pages
98-109
Abstract

The study focuses on the factors that determine the place and role of non-formal education human capital development in modern Russia. Based on a questionnaire survey of Tyumen region residents (N = 1388) influence of micro - and meso-level factors, demands, interests, and independent activity of various socio-demographic groups in the field of non-formal education was studied, and its advantages/limitations were identified. The analysis showed that non-formal education practices are widespread, but relatively poorly integrated into processes of social and labor mobility. According to survey, 83% of respondents are involved in non-formal education, but most often they are developing personal (not directly related to work) skills. Only in every third case non-formal education leads to an increase in special human capital, and in every fifth case – in general human capital. The key advantages of non-formal education are often seen in inability to obtain relevant knowledge and necessary competencies, and to study at convenient time. Shortcomings are identified hindering formation of a national educational ecosystem.

Keywords
knowledge society, non-formal education, human capital, continuous education, educational goals, educational ecosystem
Acknowledgment
The reported study was funded by RFBR project № 19-011-00701.
Received
26.01.2021
Date of publication
10.02.2021
Number of purchasers
6
Views
51
Readers community rating
0.0 (0 votes)
Cite Download pdf
1

Постановка проблемы.
2 Переход к высокотехнологичному постиндустриальному обществу, основанному на знании, ведет к тому, что главным источником социально-экономического развития становится человеческий капитал, а не природные ресурсы и машины [Человеческий капитал..., 2016]. В этой связи XXI век объявлен ЮНЕСКО «веком образования», международные институты активно продвигают идею о центральной роли образования в развитии человеческого потенциала, общества и экономики [Власова и др., 2017]. Многие страны, в т.ч. Россия, предпринимают усилия по развитию человеческого капитала, рассматривая его как основу глобальной конкуренции в экономике знаний. Однако смена модели экономического роста в России осуществляется противоречиво и болезненно.
3 Хотя в России предпринимаются усилия по диверсификации экономики, однако на сегодняшний день «Россия не добилась успехов в конкуренции за место в экономике знаний. Доля высокотехнологичного производства мала, не более 17% рабочих мест страны можно отнести к категории “знание”» [Россия 2025, 2017: 8]. Причинами называют не только отсутствие критической массы спроса на знание, но и несостоятельность системы образования, которая плохо готовит кадры для экономики знаний. В частности, в России отсутствует практика обучения на протяжении всей жизни, а повышение квалификации часто носит формальный характер.
4 Как можно преодолеть инерцию социально-экономического развития и найти скрытые резервы? Цель нашего исследования – выявить возможности неформального образования, его потенциал для развития человеческого капитала и оценить вовлеченность населения в неформальное образование. Ресурсный потенциал неформального образования понимается при этом как система факторов и условий, необходимых, чтобы знания и навыки, полученные в неформальном образовании (в ходе интенсивных курсов и тренингов, корпоративном обучении), могли продуктивно использоваться в экономической и социально-культурной деятельности.
5

Теоретические предпосылки и эмпирическая база.
6 Теоретическим основанием исследования являются концепции общества знания (knowledge society) и обучающегося общества (learning society), в которых новый тип общества рассматривается как особый тип социальных связей, «где приобретение знаний не ограничивается ни стенами образовательных учреждений (в пространстве), ни завершением определенных этапов образования (во времени)» [К обществам знания, 2005: 59]. Идеи непрерывного образования (lifelong learning), представленные П. Ленграндом в 1965 г. на форуме ЮНЕСКО и получившие развитие в Меморандуме непрерывного образования Европейского союза, доказывают, что человек может реализоваться исключительно благодаря процессу получения на протяжении всей жизни нового опыта и актуализации имеющегося. В этом Меморандуме подчеркивается, что Европа стала «обществом, основанном на знании» (knowledge-based society)1.
1. Меморандум непрерывного образования Европейского союза. URL: >>>> (дата обращения: 01.08.2020).
7 Концепция непрерывного образования рассматривает три типа образования – формальное, неформальное и информальное (самообразование). Неформальное образование рассматривается при этом как добровольное, осознанное обучение, которое носит намеренный и программный характер, но, как правило, не оценивается и не ведет к присуждению квалификации2. В соответствии с Международной стандартной классификацией образования неформальное образование понимается как «образование, которое институционализировано, целенаправленно и спланировано лицом или организацией, обеспечивающей предоставление образовательных услуг. Определяющей характеристикой неформального образования является то, что оно является дополнением и/или альтернативой формальному образованию в обучении в течение всей жизни индивидуума»3. Оно, как правило, организуется в форме краткосрочных курсов, мастер-классов или семинаров. Неформальное образование чаще всего ведет к получению квалификаций, которые не признаются квалификациями формального образования или их эквивалентами, соответствующими национальными или субнациональными органами образования, либо квалификации совсем не присваиваются.
2. Recognition of Non-formal and Informal Learning – Home. URL: >>>> ; Terms, concepts and models for analysing the value of recognition programmes // Third Meeting of National Representatives and International Organisations, 2 - 3 October 2007, Vienna, Austria. URL: >>>> (дата обращения: 01.08.2020).

3. Международная стандартная классификация образования. МСКО 2011, ЮНЕСКО. С.11. URL: >>>> (дата обращения: 01.08.2020).
8 При конструировании дизайна исследования авторы опирались на комплексный подход при трактовке неформального образования и классическое понимание человеческого капитала. Речь идет о его определении, согласно Г. Беккеру, как совокупности врожденных способностей и приобретенных знаний, навыков и мотиваций, целесообразное использование которых способствует увеличению дохода на уровне индивида, предприятия и общества [Беккер, 2003].
9 Деятельностно-активистский подход открывает новые возможности для социологической интерпретации неформального образования и оценки его потенциала. При таком подходе общество «рассматривается не как жесткая, «твердая» система, а скорее, как «”мягкое” поле взаимоотношений» [Штомпка, 1996]. В этом контексте неформальное образование предстаёт как сложное переплетение связей, динамичный процесс взаимодействия индивидуальных и коллективных субъектов.
10 Для анализа влияния неформального образования на человеческий капитал необходимо рассматривать разные уровни социальной системы. Вспомним, что, по мнению П. Штомпки, социокультурные поля имеют «три уровня сложности» – макро-, мезо- и микроуровни. Соответственно, можно выделить три группы ключевых факторов – макро-, мезо- и микросоциальные. Такая исследовательская оптика обеспечивает «переключение масштабов», давая возможность продуктивно изучать процессы на разных уровнях социального взаимодействия: макропоказатели отражают глобальные тренды в развитии технологий, рынка труда, образования и человеческого капитала, а мезофакторы детерминируют особые условия для стратегий и практик, которые реализуются на микроуровне.
11 В ходе исследования авторами выделены три уровня факторов, влияющих на развитие неформального образования. Во-первых, это – макросоциальные факторы: социетальный уровень научно-технологического развития, изменения глобального рынка труда, автоматизация труда и внедрение цифровых технологий, формирование и применение национальных квалификационных рамок. Во-вторых, мезосоциальные факторы, связанные с плотностью образовательной инфраструктуры, доступностью образовательных сервисов, признанием работодателями навыков и компетенций, полученных в неформальном образовании. Наконец, в-третьих, микросоциальные факторы проявляются в личностных установках на саморазвитие, готовности учиться и переучиваться, объемах инвестиций индивидов и домохозяйств в неформальное обучение, уровне мотивации, установках к получению неформального образования и обучению в течение всей жизни. Наличие/отсутствие указанных факторов, интенсивность их проявления определяют ресурсный потенциал неформального образования в приращении человеческого капитала. Макросоциальные факторы неформального образования рассмотрены авторами ранее в работе [Кичерова и др., 2020]. В рамках же данного исследования будут рассмотрены факторы преимущественно микро- и мезоуровня.
12 Исследование было проведено среди жителей Тюменской области в мае 2020 г. методом интернет-анкетирования (N = 1388, от 18 до 80 лет) через «Survey Monkey». Технические настройки исключили возможность многократного заполнения анкеты. Тип выборки – квотная с репрезентацией по возрасту и полу респондента. После завершения опроса и получения массива эмпирических данных было произведено взвешивание (ремонт) выборки по переменной «пол».
13 Выбор территории для проведения исследования определён социально-экономическими характеристиками региона. Тюменская область отличается высоким уровнем качества жизни населения, развитостью как наукоемких производств (на базе топливно-энергетического комплекса), так и агропромышленных, предприятий малого и среднего бизнеса. Социальное пространство региона отражает демографическую дифференциацию, а также представленность различных типов поселений. Эксперты в области исследования российских регионов отмечают, что «Тюменский регион во многом напоминает Россию в целом» [Социокультурный портрет…, 2011: 15]. Поэтому результаты исследования, проведенного в Тюменской области, можно с оговорками относить и к общероссийской ситуации.
14 В соответствии с исследовательской логикой, опирающейся на концепцию человеческого капитала, полученные в неформальном образовании знания и навыки имеют ценность при их практическом применении (капитализация знаний). Поэтому при разработке инструментария использовались два фильтра, позволяющих выделить из общей массы опрошенных лиц, имеющих опыт неформального образования (N = 1152), и лиц, трудоустроенных на момент опроса (N = 722). Далее в ходе анализа будут использоваться различные целевые подвыборки в зависимости от вовлеченности в неформальное образование, трудоустройства, места в должностной иерархии и уровня образования.
15 Для оценки ресурсного потенциала неформального образования рассмотрим полученные во время опроса данные по следующим ключевым блокам: вовлеченность в неформальное образование и интенсивность образовательных практик, причины обращения к неформальному образованию, готовность инвестировать в обучение, наиболее значимые преимущества неформального образования, препятствия к его получению и спектр применения полученных компетенций.
16

Вовлеченность в неформальное образование.

17 Как показал опрос, опыт получения неформального образования имеет подавляющее большинство взрослого населения. На вопрос «Приходилось ли вам на протяжении жизни получать неформальное образование (курсы, тренинги, семинары, занятия с репетитором, обучающие видео и пр.)?» ответили утвердительно 83% респондентов. Наименее вовлечены в неформальное образование респонденты со средним профессиональным образованием (53%), наиболее – с высшим / послевузовским или ученой степенью (86%). Практики неформального образования весьма распространены в образе жизни современных россиян всех возрастов: лишь в возрастной группе старше 60 лет 50% не участвовали в неформальном образовании, а в остальных возрастных группах – не более 18%. Социальная политика ориентирует население на «профессиональное долголетие», которое предполагает готовность повышать квалификацию и даже сменить профессиональный профиль. При ответе на вопрос «Когда в последний раз вы участвовали в семинарах (за пределами образовательного учреждения), тренингах или образовательных марафонах?» из прошедших через неформальное образование 27% респондентов выбрали вариант «на этой неделе», суммарно 23% – «на прошлой неделе» и «в прошлом месяце», 25% – «менее года назад» и 25% – «более года назад».
18 Формат образовательных программ по длительности отличается многообразием: есть как краткие/интенсивные образовательные программы, так и длительные (до 250 часов). Краткосрочные курсы обеспечивают «точечный эффект», поэтому именно их предпочитают компании, имеющие долгосрочные стратегии в области развития человеческого капитала. Наше исследование показало, что при выборе курсов предпочтение отдаётся интенсивным (до 16 часов) и краткосрочным (не более 36-40 часов). В интенсивных курсах на протяжении 12 месяцев, предшествовавших опросу, принимали участие 64% респондентов, имеющих опыт неформального образования, в краткосрочных курсах – 50%, среднесрочные курсы посещали 32%, долгосрочные курсы – 20% (рис. 1). Полученные данные отражают общемировой тренд: практики неформального образования опираются преимущественно на принципы микрообучения, реализуемого в краткосрочном формате.
19

Рис. 1. Распределение ответов респондентов на вопрос о количестве и продолжительности курсов, которые респондент прошел за 12 месяцев, предшествовавших опросу, % ответивших (N = 850)
20 За период самоизоляции интерес населения к открытым образовательным ресурсам возрос. Ежедневно на протяжении прошедших 12 месяцев, предшествовавших самоизоляции, открытые образовательные ресурсы использовали 11% респондентов, а во время самоизоляции их доля возросла более чем двукратно, составив 27%. Немногим реже – «несколько раз в неделю» к получению знаний через открытые курсы обращались 22% и в период самоизоляции – 32%. Это показывает не только рост интереса населения к получению неформального образования через онлайн-платформы. Самоизоляция позволила переосмыслить ресурсный потенциал как индивидов, так и корпораций, новая социальная реальность дала импульс для дистанционных форм работы и обучения.
21 Неформальное образование может быть как бесплатным, так и платным – за счет государственных, корпоративных и личных инвестиций. Результаты исследования свидетельствуют, что большинство людей готовы инвестировать в свое неформальное образование, но размер платы за обучение не является значительным (по сравнению со стоимостью формального образования). За 12 месяцев, предшествующих опросу, 78% респондентов вносили плату за неформальное образование, но большинство (51%) заплатили менее 5 тыс. руб.
22 Размер платы за неформальное образование коррелирует с уровнем должностной иерархии – между переменными отмечается слабая связь (коэффициент корреляции по Спирмену 0,202**). Это проявляется в том, например, что среди руководителей высшего звена платили за неформальное образование не менее 10 тыс. руб. почти 2/3 (62%) респондентов, в то время как среди начальников отделов – лишь 1/3 (33%), а среди рядовых сотрудников – менее ¼ (22%) (табл. 1).
23

Таблица 1. Зависимость оплаты неформального образования работающими респондентами от уровня должностной иерархии, % ответивших
24 Итак, подавляющее большинство взрослых респондентов имеет опыт неформального образования, более половины обращаются к нему ежемесячно или чаще. Важно отметить, что выбирают не только бесплатные, но и платные образовательные программы и курсы, проявляя готовность к инвестициям в свое обучение, которые тем выше, чем выше занимаемая должность.
25

Мотивация к получению неформального образования.

26 Рассмотрим теперь мотивацию к получению неформального образования – те ключевые преимущества, которые люди в нем видят. В контексте проблемы наращивания человеческого капитала важно обратить внимание на то, будут ли респонденты подчеркивать важность получения новых знаний для практического применения, или же для них более значимы какие-то иные аспекты, не связанные прямо с капитализацией знаний.
27 Неформальное образование имеет для опрошенных (судя по их ответам на вопрос «Укажите значимые для вас преимущества неформального образования») следующие приоритетные преимущества – «обучение в удобное время» (61%), «возможность получить актуальные знания и необходимые компетенции» (52%), «актуальная и доходчивая информация на интересующую тему» (44%), «независимость от чужого расписания и возможность учиться в комфортных условиях» (40%), «удобный формат занятий» (38%). Нетрудно отметить, что из этих наиболее популярных ответов лишь один (второй по частоте) можно связать с практической направленностью обучения. Все остальные описывают удобство организации обучения безотносительно к тому, собирается ли респондент капитализировать результаты обучения или же оно воспринимается как своего рода хобби (наравне, например, с обучением икебане). Зато среди ответов с наименьшей популярностью преобладают как раз имеющие «меркантильный» характер: «индивидуальный подход, в соответствии с моими потребностями» (14%), «поможет мне впоследствии иметь удаленную работу» (11%), «цена соответствует качеству» (10%). Это показывает, что восприятие неформального образования именно как инвестиции в человеческий капитал, а не общекультурной ценности, пока не является широко распространенным.
28

Таблица 2. Основные мотивы к получению неформального образования, % ответивших (выбор до 3-х вариантов ответа)
29 Оценки ценности неформального образования и преимуществ, которые оно дает, различаются в зависимости от уровня формального образования респондента (табл. 2). Как и следовало ожидать, чем ниже образование респондентов, тем чаще они при ответе на вопрос «Укажите, что мотивирует вас к получению неформального образования» выбирали ответы, связанные с ориентацией на удобство организации образовательного процесса. Для респондентов с высшим/послевузовским образованием и с ученой степенью на передний план выходит уже ориентация на практическую полезность, оттесняя ориентацию на удобство.
30 Для понимания ресурсного потенциала неформального образования важно рассмотреть те сферы, в которых респонденты планируют его получить. Хорошо видно, что новые знания, значимые в основном для личного развития (искусство, кулинария, экология и др.), интересуют не слишком многих. Респондентов чаще интересует то, что имеет прикладное значение: в частности, каждый третий опрошенный ориентирован на приобретение специальных знаний (33%), почти столько же – на изучение иностранного языка (29%) (рис. 2). Отмечается различие в ответах в зависимости от уровня образования: получение специальных знаний становится приоритетным для половины респондентов с ученой степенью (54%) и каждого третьего с высшим/послевузовским образованием (32%). С точки зрения концепции человеческого капитала это демонстрирует новые тренды требований к работникам, которым нужны уже не только знания по их специальности, но и способность к коммуникации с использованием «чужих» языков, информационных технологий, психологии и т.д.
31

Рис. 2. Распределение ответов респондентов на вопрос, в какой сфере они планируют получить неформальное образование, % опрошенных (N = 1388)
32 Таким образом, можно сделать вывод, что ключевые мотивы выбора неформального образования пока связаны скорее с его удобством, чем с полезностью, способностью приносить отдачу. В то же время исследование показало, что чем выше уровень формального образования респондентов, тем сильнее у них ориентация именно на прикладное значение образовательных практик.
33

Навыки от неформального образования.

34 Рассмотрим теперь, развитие каких навыков пользуется у респондентов приоритетом. При этом важно проследить различия между теми, кто в момент опроса был и не был трудоустроен (табл. 3).
35

Таблица 3. Навыки, полученные в неформальном образовании, в зависимости от статуса занятости, % ответивших
36 Полученное неформальное образование в наибольшей степени позволило, по мнению респондентов в целом, развить личностные навыки (38%). В рамках концепции человеческого капитала это отражает современный тренд, связанный с повышением ценности у современных работников социальных («мягких») навыков. На втором месте – профессиональные навыки, востребованные на конкретном рабочем месте (28%), что свидетельствует о приращении специального человеческого капитала, на третьем – универсальные профессиональные навыки (22%), которые могут быть востребованы на любом рабочем месте (общий человеческий капитал). В зависимости от статуса занятости спектр приоритетов смещается (табл. 3): развитие личностных навыков высоко ценят нетрудоустроенные (49%, что в 2 раза выше аналогичного показателя среди трудоустроенных), зато профессиональные навыки, наоборот, гораздо выше ценят трудоустроенные. Не исключено, что отсутствие работы в момент опроса связано именно с тем, что в прошлом нетрудоустроенные меньше заботились о повышении своего специального человеческого капитала.
37

Таблица 4. Взаимосвязь полученных навыков и должностной иерархии % ответивших
38 Заметна и высокая зависимость приоритетности разных навыков от уровня должностной иерархии (табл. 4). Действительно, для рядовых сотрудников в приоритете развитие узкоспециальных профессиональных компетенций (для выполнения трудовых функций на их рабочем месте), для начальников отдела наряду с углублением имеющихся профессиональных компетенций конкретного рабочего места крайне важно расширение профессиональных компетенций, а для руководителей высшего звена – вообще не профессиональные, а личностные навыки. Такой интерес к личностным навыкам у руководителей высшего звена может быть обусловлен тем, что у руководителей стирается грань между личностными и профессиональными навыками, поэтому личностное развитие становится важным для сохранения позиции в социально-профессиональной структуре и карьерного развития.
39

Препятствия неформальному образованию.
40 Важно подчеркнуть, что профессиональные компетенции даже работающие респонденты развивают в основном «для себя», поскольку работодатели в большинстве случаев не признают ценность неформального образования. Среди трудоустроенных респондентов наличие неформального образования лишь в 22% случаев учитывалось при приеме на нынешнее место работы, а 60% указали на отсутствие заинтересованности работодателя в наличии у соискателя неформального образования.
41 Среди значимых препятствий респонденты чаще всего отмечают нехватку времени из-за трудовой деятельности, высокую стоимость и отсутствие сертификатов обучения, полученные навыки трудно подтвердить документально (рис. 3). При этом заметны гендерные различия – в частности, женщины чаще мужчин отмечали среди препятствий «высокую стоимость» (26% против 16%). Это связано, скорее всего, с существенной разницей в доходах российских мужчин и женщин (как ранее указывалось, неформальное обучение чаще всего дёшево). Есть и возрастные различия: про отсутствие формального подтверждения результатов (сертификатов обучения) чаще говорили респонденты в возрастной когорте молодежи, поскольку, видимо, молодым работникам работодатели меньше доверяют.
42

Рис. 3. Распределение ответов респондентов на вопрос о препятствиях получению неформального образования (не более 3-х вариантов ответа), % ответивших (N = 1388)
43 Полученные результаты о препятствиях к вовлеченности в неформальное образование позволяют сделать вывод, что в российских условиях потенциал этой формы образования используется не в полной мере: работники сомневаются в ее полезности, работодатели ее не всегда признают, а организаторы такого образования не слишком озабочены проверкой его результатов. Поскольку на российском рынке неформального образования существуют сомнения в его качестве, это ограничивает возможности для его развития.
44

Заключение: на пути к национальной образовательной экосистеме.

45 Итак, результаты опроса показывают, что взрослые россияне активно вовлечены в неформальное образование: они готовы инвестировать в свое обучение, осваивать необходимые навыки и применять их в повседневной жизни и профессиональной деятельности. Треть респондентов отметили, что полученные ими в неформальном образовании компетенции востребованы на конкретном рабочем месте, что свидетельствует о развитии специального человеческого капитала. Каждый пятый приобрел профессиональные навыки, применимые на любом рабочем месте, что можно расценивать как приращение общего человеческого капитала. Хотя опрос проводился лишь в Тюменской области, такое соотношение развития специального и общего человеческого капитала может быть типично не только для этого конкретного региона, но и для страны в целом.
46 По результатам исследования отмечается, что неформальное образование в принципе доступно для всех возрастных групп, но существуют определенные ограничения. Часть из них связана с тем, что современное неформальное образование опирается на информационные технологии, требующих от пользователя сформированных цифровых компетенций. Полученные данные позволяют говорить на материалах Тюменской области также об ограничениях институционального уровня: нет легитимных инструментов признания квалификаций, полученных посредством неформального образования, отсутствует реальный запрос на применение полученных навыков со стороны работодателей, непрерывное обучение в течение жизни не укоренилось в повседневных практиках россиян. На уровне индивида главными барьерами являются нехватка времени, стоимость и непризнание работодателем неформального образования (отсутствие дипломов или сертификатов, подтверждающих полученные навыки). Хотя в России создана национальная система оценки квалификаций, однако практики независимой оценки слабо интегрированы в процессы социально-трудовой мобильности.
47 Складывается парадоксальная ситуация: по оценкам экспертов в области человеческого капитала, значительная часть знаний, имеющихся у российских работников, не имеет реальной экономической ценности, так как не находит применения на рынке труда. Как метко замечено, «существенная часть человеческого капитала остается без реального применения, и в этом смысле является скорее вычетом из благосостояния общества, нежели источником его увеличения» [Капелюшников, Лукьянова, 2010; 93]. Требуется синхронизация процессов технологического переоснащения экономики, создания новых рабочих мест и одновременной переквалификации значительной части трудовых ресурсов.
48 В России предпринимаются попытки интеграции неформального образования, однако таких инициатив пока не много. Примером может служить реализованный в 2019 г. проект «100 лидеров новых подходов в образовании»4, один из разделов которого ориентирован на отбор проектов, связанных с неформальным образованием, профессиональной ориентацией и навигацией, наставничеством в образовании и предпринимательстве. Для закрепления новых практик непрерывного образования взрослых требуется не только принятие соответствующих законодательных норм, но и влиятельные социальные группы, реально заинтересованные в приращении человеческого капитала.
4. Инициатива «100 лидеров развития новых подходов в образовании» // РВК. 31.05.2019. URL: >>>> (дата обращения: 30.07.2020).
49 Создание национальной образовательной экосистемы должно базироваться на идеологии непрерывного образования, сочетать возможности формального и неформального обучения. Подобно экосистемам в живой природе, где важен даже самый малый элемент, в образовательной экосистеме на правах равного участия будут представлены различные провайдеры образовательных услуг (корпорации, общественные объединения, сообщества профессионалов, учреждения формального и неформального образования, культурно-досуговой деятельности, инициативные группы граждан). Переход от традиционной системы (где есть только ведомственные учреждения и организации) к экосистеме (где любые институты могут предлагать образовательные программы, выступая в качестве интеграторов образовательных проектов) должен сопровождаться развитием горизонтальных связей между участниками, формированием образовательных кластеров, что будет обеспечивать устойчивость. Развитие в России такой национальной образовательной экосистемы позволит реализовать и слабо пока используемый потенциал неформального образования в развитии человеческого капитала.

References

1. Becker G. (2003) Human behavior: an economic approach. Moscow: GY VSE. (In Russ.)

2. Information society: main characteristics of the subjects of the Russian Federation: statistical collection. (2018) Moscow: VShE. (In Russ.)

3. Kapelyushnikov R.I., Lukyanova A.L. (2010) Transformation of human capital in the Russian society (based on the «Russian monitoring of the economic situation and health of the population»). Moscow: Fond «Liberalnaja missija». (In Russ.)

4. Kicherova M.N., Muslimova E.O. (2020) Non-formal education at the present stage: expert commentary. Vestnik Tjumenskogo gosudarstvennogo universiteta. Socialno-jekonomicheskie i pravovye issledovanija [Tyumen State University Herald. Social, Economic, and Law Research]. Vol. 6. No. 1 (21): 64–85. (In Russ.)

5. Kicherova M.N., Zyuban E.V., Muslimova E.O. (2020) Non-Formal and Informal Learning: International Recognition Practices. Voprosy obrazovanija [Educational Studies]. No. 1: 126–158. (In Russ.)

6. Romashkina G.F., Yudashkin V.A. (2011) Sociocultural portrait of the Tyumen region: a collective monograph. Tyumen: Tyumen state University press. (In Russ.)

7. Russia 2025: Resetting the talent balance. (2017) The Boston Consulting Group. (In Russ.)

8. Shtompka P. (1996) The Sociology of social change. Moscow: Aspekt-press. (In Russ.)

9. To knowledge societies. (2005) UNESCO world report. Paris: UNESCO.

10. Vlasova V.N., Tairova N.Yu., Tskvitariya T.A. (2017) International educational policy for the development of continuing education. Mezhdunarodnyj zhurnal jeksperimentalnogo obrazovanija [International journal of experimental education]. No. 8: 17–21. (In Russ.)

Comments

No posts found

Write a review
Translate