<em>Статья подготовлена исходно в соавто</em><em>р</em><em>стве с профессором Э.А. Меркуловой (1933–2017) и профессором К.А. Меркуловым (1924–1999) и све</em><em>т</em><em>лой памяти родителей автора посвящается.</em>

<h2 class="docx-publication-h2">Некоторые оценки состояния отношений России и Китая в начале нынешнего столетия</h2>

В начале ХХI века отношения Российской Федерации и Китайской Народной Республики прошли большой путь развития сверх исходного уровня взаимодействия на основе принципов мирного сосуществования, отношений «добрососедства, дружбы и сотрудничества» и «межгосударственных отношений нового типа», зафиксированных в Договоре сторон от 17 июля 2001 г. и подписанной одновременно с ним Президентом РФ В.В. Путиным и Председателем КНР Цзян Цзэминем Московской декларации РФ и КНР¹.

С начала второго десятилетия нынешнего столетия отношения РФ и КНР, согласно многократным официальным оценкам руководителей наших государств, достигли самого высокого уровня за всю историю двусторонних связей, развиваясь ныне в форме «всеобъемлющего партнерства и стратегического взаимодействия», «стратегических особых отношений», «международных отношений нового типа» и т.д. В частности, такие оценки звучали в ходе официальных контактов и переговоров Президента РФ В.В. Путина и Председателя КНР Си Цзиньпина в 2013–2020 гг.².

В четвертом разделе Концепции внешней политики Российской Федерации («Региональные приоритеты внешней политики РФ») в редакции 2016 года, утвержденной Указом Президента РФ В.В. Путина 30 ноября 2016 г. говорится: «…84. Россия продолжит наращивать всеобъемлющее, равноправное, доверительное партнерство и стратегическое взаимодействие с Китайской Народной Республикой, активно развивать сотрудничество с ней во всех областях…»³.

В аналогичном плане в основном выдержана тональность многих официальных документов и материалов об отношениях России и Китая в начале нынешнего столетия и официальных заявлений и комментариев по этому вопросу высших и высоких руководителей наших стран⁴.

Вместе с тем, как отмечалось в некоторых источниках, развитие отношений РФ и КНР в начале этого века было достигнуто в определенной степени благодаря ряду серьезных односторонних уступок РФ, в т. ч. в сфере поставок из РФ в КНР по заниженным ценам углеводородного сырья, электроэнергии и некоторых других товаров и передаче КНР нескольких «спорных» (с китайской точки зрения) участков территории РФ в районе межгосударственной границы двух стран.

В этой связи приведем название аналитического материала Ф. Кильзиса «Россия и Китай: только энергетика и личные гарантии», размещенного 5 июня 2017 г. на сайте Российского совета по международным делам⁵. И это — при том, что абсолютное большинство научно-дипломатических исследований об отношениях РФ и КНР, в т.ч. и на сайте РСМД, выдержаны в весьма строгих «оптимистическо-реалистических» тонах как, по авторитетной оценке д.и.н. А.В. Ломанова, «сообщества с глобальной ответственностью» и т.д.⁶. Таков же общий фон проведенных РСМД в 2015–1919 гг. пяти международных научно-практических конференций, посвященных широкому кругу вопросов современного «нового партнерства» России и Китая на пути «к новому качеству двусторонних отношений» в меняющемся мировом порядке⁷. Разумеется, в большинстве указанных материалов на сайте РСМД в оценках доминирует не «подхалимаж», а «разумный реализм»⁸.

В целом неоднозначный багаж и баланс различных фактов, явлений, процессов и тенденций развития отношений РФ и КНР в начале нынешнего столетия дает основания делать разнообразные оценки относительно современной и перспективной динамики связей сторон.

Так, ряд авторитетных геополитиков «левого» спектра ратует за возрождение на новой основе стратегического союза «Москва — Пекин», в т.ч. в форме отношений «старшей сестры и старшего брата» в рамках ожидаемых в будущем Евразийского Союза (ЕАС) и Великого Евразийского Сообщества (ВЕАС). Напротив, некоторые видные представители «правых сил» в геополитике и геополитологии говорят о потенциальной вероятности серьезного «поворота вспять» в отношениях России и Китая в той или иной перспективе вплоть до условно возможного временного силового конфликта.

В то же время многие представители классического «центризма» выступают за сохранение стабильно поступательной динамики в развитии отношений Отечества и Поднебесной на базе поддержания прежнего статус-кво и в плане обеспечения взаимоприемлемого компромисса в духе принципа «золотой середины».

Как бы там ни было, в середине 2010-х годов отношения РФ и КНР, видимо, начали трансформироваться в направлении нового этапа своего развития в силу действия сложного комплекса объективных и субъективных факторов геостратегического порядка. Важнейшими из них стали, на наш взгляд, угрозы начала де-факто нового витка «мировой холодной войны» и успешное развитие — при лидирующей роли России — процессов евразийской интеграции на «базисе» Евразийского экономического союза в том или ином сопряжении с инициативой КНР «Один пояс, один путь» (наряду с порождаемыми последней потенциально серьезными угрозами национально-государственной и международной безопасности стран-участниц этого проекта в случае его «китаецентричной» эволюции)⁹.

С нашей точки зрения, действительно можно предполагать условную возможность того или иного кризиса в отношениях наших стран в обозримом будущем вследствие тех или иных гипотетически возможных колебаний «вправо-влево» и «вверх-вниз» во внутренней и внешней политике сторон¹⁰. Однако с точки зрения широкой перспективы хочется верить, что наше стратегически возрождающееся Отечество и потенциально (условно) гармонизирующийся Китай исторически «обречены» на преобладание отношений соразвития (в т.ч. в духе известного афоризма Конфуция о том, что «мир и гармония являются высшими добродетелями в небе и на земле»)¹¹.

<h2 class="docx-publication-h2">О перспективах оптимального соразвития Отечества и Поднебесной</h2>

Достойное соразвитие Отечества и Поднебесной достижимо на основе новой парадигмы оптимального культурно-цивилизационного прогресса, в том числе в духе идеологии патриотизма и интерпатриотической «мировой истинно доброй идеи-мечты». В широкой исторической перспективе речь может пойти, во-первых, о теоретической доработке и практической реализации достижений авангардистской социальной философии истинного добра. Во-вторых, на этой основе в связях Отечества и Поднебесной в широкой исторической перспективе представляется закономерным формирование международных и вообще общественных отношений нового (истинно доброго и т.д.) типа¹².

Но История учит людей быть бдительными. Применительно к современной и перспективной динамике развития отношений нашей страны с Китаем это значит, что отечественной дипломатии необходимо, дистанцируясь и от крайних проектов «панибратства», и от экстремистских сценариев длительной силовой конфронтации с Поднебесной, действовать в духе принципа «золотой середины», т.е. «на благо всех и каждого — каждой».

С учетом всего вышеизложенного есть основания предполагать, что, во-первых, на смену или в дополнение к прежнему Договору о добрососедстве, дружбе и сотрудничестве РФ и КНР от 17.07.2001 г. (исходно со сроком действия в 20 лет) может прийти не только де-юре акт о его пролонгации, но и договор-декларация о международных и общественных отношениях нового (истинно доброго) типа; и, во-вторых, прежние шедевры миротворческой и доброподвижнической дипломатии нового типа (включая российско-китайские декларации о новом миропорядке 1996 г. и 2005 г., подписанные высшими руководителями РФ и КНР) будут дополнены рядом новых документов.

Конечно, всё «не так уж просто» в отношениях наших великих держав. В своей книге «Восприятие в Китае образа России» покойный патриарх отечественного китаеведения академик С.Л. Тихвинский привел ряд дружественных и недружественных оценок образа России в Китае ранее в истории и в наше время со стороны и официальных, и неофициальных лиц¹³.

Для понимания геостратегической специфики отношений РФ и КНР в начале нынешнего столетия уместно привести и оценку покойного директора ИДВ РАН академика М.Л. Титаренко: «Китай и Россия — естественные союзники…» в сфере таких проблем, как обеспечение мира и развития и др.¹⁴. Однако позже М.Л. Титаренко сделал вывод, что по сравнению с прежним негегемонистским курсом внешней политики КНР (т.е. в «эпоху Дэн Сяопина во внешней политике Пекина» в 1978‒2008 гг.¹⁵) «в последнее время, судя по всему, положение начинает меняться»¹⁶.

По сути, близкие оценки даны также рядом других крупных отечественных ученых-международников, тем самым как бы предостерегающих от излишней «эйфории» при характеристике современного состояния и обозримых перспектив развития отношений нашей страны и КНР. В числе этих ученых можно упомянуть академиков РАН С.Ю. Глазьева, Б.Н. Кузыка, В.Л. Ларина, П.А. Минакира, В.В. Михеева, В.С. Мясникова, А.В. Торкунова, Г.И. Чуфрина, члена-корреспондента РАН И.С. Иванова, директора ИДВ РАН в 2016–2020 гг. профессора С.Г. Лузянина и его заместителей в те же годы профессоров А.В. Островского и В.Я. Портякова и к.и.н. С.В. Уянаева, врио директора ИДВ РАН с 23.03.2020 г. профессора А.А. Маслова и многих других видных дипломатов, геополитологов, востоководов и китаеведов¹⁷.

Как известно, еще в самом начале проведения руководством КНР в «эпоху после Мао» политики реформ и открытости внешнему миру на XII съезде КПК (сентябрь 1982 г.) была сформулирована концепция «независимой и самостоятельной внешней политики» Поднебесной. Ее смысл сводился к невступлению в союзнические отношения с какой-либо из «сверхдержав» в лице тогдашних СССР и США и к подчинению приоритетов внешней политики КПК и КНР целям и задачам внутреннего экономического развития Китая.

С тех пор очень многое изменилось в самой Поднебесной и во всем мире, но Пекин по-прежнему не ставит перед собой целей вступления с каким-либо из крупнейших геоцентров в замкнутый международный союз «классического военно-политического типа».

Близкая по существу оценка применима ныне к специфике официальной геостратегии Российской Федерации и Союзного Государства, в т.ч., по значимому мнению бывшего ректора Дипломатической академии МИД России профессора Е.П. Бажанова¹⁸.

Ряд отечественных политологов, как, например, президент Академии геополитических проблем генерал-полковник Л.Г. Ивашов и профессор А.В. Лукин, считают целесообразным налаживание привилегированных отношений России с такими странами, как Индия, Иран, Япония, и убеждены в том, что «Россия не должна идти под Китай», несмотря на то, что «Китай ищет в России союзника ХХI века»¹⁹.

Данные оценки весьма уместны и справедливы на современном этапе геостратегического соразвития России и Китая, который характеризуется не только взаимной заинтересованностью сторон в развитии всеобъемлющего сотрудничества между ними, но наличием ряда реальных точек потенциальных расхождений и даже явных противоречий.

В самом Китае достаточно широко распространены взгляды различных ученых и практиков о преимущественно прагматичной сущности нынешнего партнерства КНР и РФ. Вместе с тем в последнее время в КНР стали реально усиливаться позиции сторонников великоханьского гегемонизма, в том числе в духе разного рода проектов «мира по-китайски» и т.п.

Судя по источнику, цитируемому в одном из научных «бестселлеров» профессора Ю.М. Галеновича, экспертам РФ известны появившиеся в китайском интернете рассуждения на тему о том, что до 2050 г. Китаю будет необходимо вести 6 войн: за Тайвань, за острова в Южно-Китайском море, за Тибет, за Монголию и войны с Японией и с Россией²⁰. Данная информация, по авторитетной оценке видного отечественного военного политолога А.Ф. Клименко, «дает основания для размышлений на перспективу»²¹.

Близкие по сути «алармистские» подходы у части отечественных геополитологов резко усилились после выдвижения Китаем комплекса инициатив «Один пояс, один путь» и начала их практической реализации, включая активную дискуссию в научном сообществе КНР о новых подходах к системе глобального управления при лидерстве КНР взамен глобализации в духе «мира по-американски» и т.д.²². Однако есть и прямо противоположные авторитетные суждения. Так, по оценке профессора РАН А.В. Ломанова, «Китай подчеркивает, что его политика всегда будет миролюбивой, поскольку стремление к миру заложено в «генах» гармоничной и толерантной национальной культуры. С этой позиции любые рассуждения иностранцев о китайской «агрессивности» являются не более чем проявлением недостатка знаний об истории и культуре»²³.

Таковы избранные и весьма типичные оценки сущности и современного характера стратегического партнерства наших стран. Думается, что они в основном точно описывают нынешнее реальное положение дел в сфере их взаимоотношений ныне и их возможное развитие в обозримой перспективе.

Вообще, по нашему мнению, основанному на фундаментальном системно-синергетическом анализе и синтезе многих научных источников и литературы по теме исследования, в мировой экономике, политике и культуре представляется закономерным поэтапное формирование широкого оптимального геостратегического союза нового типа с участием передовых геоцентров в общем формате становления нового оптимального мироустройства, что может быть достигнуто на основе формирования уникального всенародно-всечеловеческого компромисса-консенсуса относительно основных направлений, путей, форм и методов совместного выживания и устойчивого оптимального развития человечества²⁴.

Конкретные основные направления, пути, формы и методы реализации данной геостратегической модели может определить сама жизнь, История. Но уже сейчас допустимо прогнозировать, что данный сценарий потенциально соответствует принципиальному выводу видного российского китаеведа А.С. Давыдова о том, что «идеальной для взаимоотношений трех стран (России, Китая и США) уже сегодня могла бы стать модель поиска фундамента для их трехстороннего стратегического партнерства»²⁵.

Разумеется, данный «сверхоптимистический» прогноз — это своего рода «идеальная программа-максимум» в преддверии «планетарной патриотической и националистической волны», призванной (в идеале!) помочь передовой части социума «очиститься» от крайностей так называемой либерально-рыночной глобализации как, по прогнозам К. Каутского, периода ультраимпериализма.

Таков по существу сверхдолгосрочный «идеал» («программа-максимум») возможного и желаемого оптимального развития широкого геостратегического взаимодействия Отечества и Китая, а также других передовых геоцентров, к реализации которого можно и нужно стремиться посредством разработки и осуществления различных «реалистическо-оптимистических программ-минимум».

При этом предлагаемая нами модель оптимального соразвития нашей страны и Китая направлена не на неоклассическое «силовое сдерживание» феномена «подъем Поднебесной», а на посильное содействие стратегической оптимизации международных и вообще общественных отношений с позиций анализа, учета и достойного творческого синтеза всего передового опыта социума, включая феномен Возрождения Отечества.

Что же касается взглядов сторонников «ортодоксального» марксизма и других атеистических идеологических доктрин, то уместно отметить, что термин «коммунизм» в переводе с немецкого языка, на котором писали свои труды К. Маркс и Ф. Энгельс, означает «всеобщность», то есть включает и «мировое добро», и «мировое зло». В связи с этим закономерен вопрос: А не лучше ли стремиться только к Добру (в духе теории и практики истинного добра как самого масштабного позитивного, положительного явления бытия)?!

С точки зрения широкой исторической перспективы представляется весьма вероятным, что прежние и нынешние международные (в данном случае российско-китайские) и, шире, общественные отношения на нашей планете будут исследоваться будущей новой уникально совершенной суперсистемой веропознания, наук и искусств в духе нового прочтения известного афоризма гениального основоположника системы отечественной науки М.В. Ломоносова (1711–1765) о закономерности гармонии феноменов «правда» и «вера»²⁶.

В начале ХХ века, пытаясь осмыслить исторические судьбы развития человечества, начиная с Востока, великий русский мыслитель Л.Н. Толстой отмечал: «Я думаю, что в наше время совершится великий переворот в жизни человечества и что в этом перевороте Китай должен во главе восточных народов играть великую роль»²⁷. При этом особые надежды Л.Н. Толстой возлагал на творческий потенциал конфуцианства, которое он рассматривал как учение, близкое к христианству. В «Письме к китайцу», написанному в форме обращения к китайскому писателю Ку Хунмину 15 сентября 1906 г., Л.Н. Толстой писал: «Дело, предстоящее теперь, по моему мнению, не только Китаю, но и всем восточным народам, не в том только, чтобы избавиться самим от тех зол, которые они терпят от своих правительств и от чужих народов, а в том, чтобы указать всем народам выход из того переходного положения, в котором они находятся. И выхода другого нет и не может быть, как освобождение себя от власти и подчинения власти Божеской»²⁸.

В плане выше изложенного показательна проблемная статья видного отечественного философа-китаеведа А.Е. Лукьянова по вопросу об исторической связи между содержанием нынешней «китайской мечты» и некоторых ее прообразов в китайской философской классике²⁹, имея в виду, что этот вопрос может так или иначе быть учтен в процессах расцвета «русской идеи-мечты», «российской идеи-мечты», «евразийской идеи-мечты» и т.д.

И все это — в условиях, когда, по мнению видного отечественного китаеведа доктора политических наук А.В. Виноградова, «золотой век» китайских реформ в начале нынешнего столетия завершился и началась эпоха «великого возрождения»³⁰. Этот тезис был ясно подтвержден в решениях ХIХ съезда Коммунистической партии Китая, который прошел в Пекине с 18 по 24 октября 2017 г. и положил начало «великому походу к возрождению» китайской нации и курсу социализма с китайской спецификой в новую эпоху, а также обозначил новые ориентиры внешней политики КПК и КНР, которая ныне также во многом «вступает в новую эпоху».

<h2 class="docx-publication-h2">Заключительные замечания и итоговые общие выводы.</h2>

С учетом изложенного выше в качестве выводов отметим следующее.

1. Судя по ряду серьезных научно-практических источников информации,<em> </em>«китайская угроза» — это относительная реальность мира на современном этапе и в обозримом будущем, по крайней мере, потенциально.

2. Что касается указанных выше оценок «китайской угрозы», то с ними в целом можно условно согласиться, но, как представляется, со следующим очень важным уточнением: нашей Возрожденной Родине вместе с ближайшими друзьями на международной арене надо стремиться, с одной стороны, постоянно обеспечивать надежнейший оборонный потенциал и общую мощь для нейтрализации любой возможной военной агрессии против нас и, с другой стороны, бороться за полное и окончательное торжество принципов вечного всеобъемлющего мира и всеобщего блага.

3. По нашему глубокому убеждению, все это может быть реально достигнуто на путях формирования вышеописанной системы нового оптимального мироустройства (НОМ) во имя достойной жизни каждого достойного человека, о чем много раз высказывались Президент Российской Федерации В.В. Путин и другие видные мировые лидеры.

4. Теоретический и практический «ключ» к постижению и воплощению идеалов НОМ — это достойные доработка, распространение и торжество уникальной передовой философии и идеологии истинного добра в духе и достойного патриотизма, и оптимальной «мировой истинно доброй идеи-мечты». Именно на этом пути «китайская угроза» и прочие «пережитки прошлого» могут стать достоянием истории, и передовой социум шагнёт к высотам истинно доброй, достойной и т.д. жизни. Причем, применительно к специфике общего жизнеустройства великой китайской нации такая постановка вопроса в целом сопрягаема с потенциалом универсального добра, исстари заложенном в традиционной китайской духовности. Об этом, в частности, свидетельствует нижеприведенная краткая цитата из «Лунь юй».

5. В связи с этим надо учитывать, что, согласно учению В.И. Вернадского и П. Тейяра де Шардена о ноосфере, «человек впервые понял, что он — житель планеты и может — должен мыслить и действовать в новом аспекте, не только в аспекте отдельной личности, семьи или рода, государств или их союзов, но и в планетном аспекте»³¹.

6. Перефразируя ряд известных идей основоположников научного социализма³² с поправкой на идеалы Добра, можно сказать: «Истинно добрые нормы отношений между людьми должны стать определяющими нормами истинно добрых международных, межцивилизационных и вообще общественных отношений…».

7. В духе провозглашенного группой передовых ученых лозунга «Вперед — к Ломоносову» и применительно к общей научной методологии настоящего труда необходимо масштабное «новое прочтение» мыслей гениального основоположника отечественной науки о созвучии миров «правда» и «вера».

8. С точки зрения широкой динамики развития всемирно-исторического процесса взаимоотношения России и Китая в начале нынешнего века геостратегически определялись во многом общей спецификой наметившегося перехода от периода ультраимпериалистической глобализации к периоду «планетарной патриотической и националистической волны», которая в идеале могла бы способствовать «очищению» передовой части социума от эксцессов «глобальной либерально-рыночной демократии». Однако с точки зрения еще более широкой перспективы явление «планетарной патриотической и националистической ресуверенизации» не станет новоявленным «концом истории» (в духе антитезы известным фантазиям Ф. Фукуямы и Ко. и т.п.). Есть серьезные основания предполагать, что вслед за данным периодом в широкой исторической перспективе закономерно наступление совершенно новой исторической эпохи — эпохи торжества истинного добра на всех уровнях эколого-экономического «базиса», политико-идеологической «надстройки» и духовно-культурного «венца» будущего истинно доброго социума (доброчеловечества) на пути к Апофеозу мировой истории во славу Божию.

9. Совершенно новые стратегические и тактические рубежи в развитии Китая и российско-китайских отношений открылись в свете по праву исторических решений ХIХ съезда КПК, прошедшего в Пекине с 18 по 24 октября 2017 г. Согласно ряду авторитетных официальных оценок, на этом форуме крупнейшей в мире 90-миллионной политической партии был, по сути, провозглашен «великий поход к возрождению» китайской нации в новую эпоху и намечен ряд уточненных далекоидущих приоритетов внутренней и внешней политики КПК и КНР³³. Нынешний министр иностранных дел КНР Ван И отметил следующее: «…на ХIХ съезде КПК идея Си Цзиньпина о социализме с китайской спецификой новой эпохи была определена как руководящая идеология, что положило начало новому походу за развитие дела социализма с китайской спецификой, а также обозначило основное направление приложения сил и развития внешнеполитической деятельности Китая, которая вступает в новую эпоху… В Докладе ХIХ съезда КПК четко отмечается необходимость продвигать формирование международных отношений нового типа и формирование сообщества единой судьбы человечества. Эти два «формирования» обобщили главную цель предстоящих усилий во внешнеполитической деятельности Китая»³⁴. Правда, отдавая дань уважения традиционным дипломатическим политесам китайской стороны, отечественным ученым-международникам и разного рода практикам стоит обязательно учитывать реальную истину того, что, например, согласно тому же источнику, нынешнее государственное и политическое руководство КНР рассматривает партнерство с Россией лишь как второй по абсолютной значимости геостратегический приоритет Китая — после двусторонних отношений КНР с США, которые, по свидетельству Ван И, «представляются самыми сложными и самыми важными в мире»³⁵.

10. В целом, для общего понимания специфики стратегического взаимодействия РФ и КНР в начале XXI века и конкретно в середине-конце 2010-х годов примечательна оценка профессора С.Г. Лузянина: «На Западе считают, что деньги определяют все. Да, конечно, для Китая важны деньги, но американцы просто не знают китайских стратагем и специфики китайской тысячелетней дипломатии. А это поддержание долговременных балансов. С Россией сложился выгодный для обеих сторон стратегический баланс. Мы имеем многократное превосходство над Китаем в военно-стратегических силах, Китай — в экономико-финансовых силах. Происходит сложение — не механическое, а, я бы сказал, геополитическое сложение балансов, где получается огромный российско-китайский совокупный потенциал, в котором нет Старшего или Младшего брата»³⁶. По сути близко по данной теме высказывались и нынешний врио директора ИДВ РАН профессор А.А. Маслов и многие другие ведущие китаеведы ИДВ РАН и других научных центров РФ³⁷.

11. Совершенно новым явлением в истории общественных и международных отношений на Земле в целом и российско-китайских отношений в частности стала опаснейшая по своим последствиям пандемия COVID-19, зародившаяся в декабре 2019 г. в КНР и затем распространившаяся по всему земному шару. Перед лицом этой т.н. «чумы ХХI века» Россия и Китай, по авторитетнейшему свидетельству Чрезвычайного и Полномочного Посла РФ в КНР А.И. Денисова, проявили достойный пример сотрудничества государств и народов³⁸. При этом особенно поучительным стал успешный опыт КНР в борьбе с «первой волной» коронавируса в начале-середине 2020 г.

12. В свое время великий русский прозорливый православный старец иеросхимонах Серафим Вырицкий (в миру В.Н. Муравьёв), известный как главный молитвенник о победе народов СССР в Великой Отечественной войне 1941–1945 гг., завещал: «Многие страны ополчатся на Россию, но она выстоит, утратив большую часть своих земель… Люди поймут, что невозможно жить так дальше, иначе всё живое погибнет, и выберут единое правительство…»³⁹.

13. По сути об этом же эсхатологическом вызове свыше говорил в своей Патриаршей проповеди 8 октября 2020 года (в день памяти Небесного Покровителя Святой Руси преподобного Сергия Радонежского) Предстоятель Русской Православной Церкви Святейший Патриарх Московский и всея Руси Кирилл: «…Главный вывод, который мы должны сделать из напасти, обрушившейся на весь род человеческий, — это то, что такие события не могут происходить вне Божественного Промысла. Это очень сильный и, может быть, даже последний звонок для всех нас. Звонок, сигнал от Самого Господа и Спасителя нашего, от Творца мира и Промыслителя, с тем чтобы мы действительно научились иначе мыслить, иначе относиться к каждодневным своим обязанностям… И да поможет нам Господь усвоить этот удивительный урок, который одномоментно предается всему человеческому роду»⁴⁰.

14. В любом случае, в качестве главного итогового вывода непосредственно по теме данного исследования отметим следующее: оптимальным вариантом стратегического взаимодействия Отечества и Китая представляется формирование не некоего замкнутого неоклассического блока, а формирование истинно доброго альянса в общих (более «широких») рамках планетарно-международного союза нового типа за совместное выживание и устойчивое оптимальное развитие человечества в направлении доброчеловечества и вообще Всемирного Торжества Добра⁴¹. В подтверждение этого тезиса, а точнее — скромной научной гипотезы, степень субъективного соответствия которой объективной реальности настоящего и будущего определит сама жизнь, — приведем отрывок из китайской философской классики — трактата «Лунь юй» в поэтическом переводе В.П. Абраменко (под общей редакцией профессора А.Е. Лукьянова):

<em>«Спросил Цзы Чжан о Дао людей добра,</em>

<em>В ответ Учитель молвил: «Крута гора,</em>

<em>Коль не пойд</em><em>е</em><em>шь по круче по их стопам,</em>

<em>Попасть оставь надеж</em><em>ду в Дао храм»</em>⁴²<em>.</em>