Осенью 2019 г. в издательстве «Проспект» вышла в свет монография Анастасии Сергеевны Тумановой «Общественные организации в России: правовое положение. 1860 - 1930-е гг.». По формату это достаточно объемная книга (30 п.л.), которая подводит итог многолетним исследованиям автора – известного специалиста в области истории российского гражданского общества и его отношений с публичной властью, профессора Национального исследовательского университета «Высшая школа экономики, д-ра юрид. наук, д-ра ист. наук.

Предшествующие исследования названного автора были посвящены преимущественно периоду начала XX столетия, когда институты гражданского общества активно формировались и встраивались в развивавшееся публичное пространство и модернизационный процесс. В данном случае ученый выходит за рамки известной эпохи, существенно расширяет хронологические рамки книги включением в научный оборот периодов реформ и контрреформ, а также государственно-правовых преобразований в СССР.

Следует прежде всего отметить обширный источниковый материал. А.С. Туманова обнаружила, извлекла и использовала многочисленные документы российских архивов: РГИА, ГАРФ, РГАЛИ ЦИАМ и ГАТО, а также ею были использованы материалы Бахметевского архива русской и восточноевропейской истории и культуры Колумбийского университета (США). Она ввела в научный оборот значительное число источников различных категорий, начиная с материалов общественных организаций и делопроизводства государственных учреждений, координировавших их работу.

Принимая во внимание широту хронологического «замаха», автор выделяет комплекс заглавных рубрикаторов, интересующих его. Главный сюжет данной работы – это правовая история российского гражданского обществ. На каждом из значимых этапов функционирования общественных организаций автор показывает, что представляла собой правовая рамка отношений правительственной власти и общественных организаций и как она видоизменялась, какое новое содержание приобретала вместе с нею практика отношений правительственной власти и добровольных обществ.

Рецензируемая монография имеет черты сравнительно-правового исследования, поскольку автор рассматривает модели государственно-общественных отношений, складывавшиеся в периоды либеральных реформ и менявшиеся в годы контрреформ, а также на этапе эволюции самодержавия в дуалистическую монархию в начале XX в., а также становления демократической республики в 1917 г. и республики Советов после 1917 г.

Первая глава книги – «Процессы гражданской самоорганизации в контексте современных теорий гражданского общества» – посвящена анализу ключевых подходов к гражданскому обществу классических и постклассических западных теоретиков. В их числе А. де Токвиль, Ю. Хабермас, Дж. Л. Коэн, Э. Арато, Э. Геллнер, М. Ховард, Э. Внук-Липиньский, Д. Грин и др. Исследуя гражданское общество как крупный политико-правовой институт, А.С. Туманова встраивает свое исследование в контекст обществоведческих исследований XX - XXI вв.

Постановочный характер носит также раздел монографии, посвященный анализу вклада в разработку концепта гражданского общества исторических и историко-правовых исследований. В нем упомянуты имена и подходы видных западных историков Ш.-Л. Хоффманна, Дж. Брэдли, Л. Хэфнера, авторитетных российских специалистов Б.Н. Миронова, А.Д. Степанского, И.С. Розенталя, А.Н. Медушевского, В.В. Шелохаева, К.А. Соловьева и многих других.

А.С. Туманова основательно работает с понятием «общественные организации», именуемые в разные периоды «обществами частной инициативы», «ассоциациями», «добровольными обществами» и, наконец, «общественными организациями».

Сердцевиной модели правового обеспечения функционирования общественных организаций выступает, по мнению автора, порядок (или система) их образования. В теории известны такие порядки образования общественных организаций, как разрешительный (концессионный), регистрационный, заявительный (явочный, уведомительный) и нормативный. Представление о них разрабатывалось сначала дореволюционными, затем советскими и российскими правоведами. В книге характеризуется существо этих правовых порядков и выявляются специфические черты политико-правового положения общественных организаций при каждом из них. Указанные порядки образования общественных организаций осуществлялись в Российской Империи, РСФСР и СССР, сменяя друг друга.

В XIX – начале XX в. господствующей тенденцией было противопоставление общественных организаций государству. Публичная власть видела в добровольных обществах конкурента и ставила преграды многим их начинаниям. В то же время она стремилась оказать поддержку конструктивным с ее точки зрения инициативам общественных организаций (благотворительных, научных, культуртрегерских), способствовавшим удовлетворению материальных и культурных нужд населения.

А.С. Туманова показывает различные инварианты и многоцветие правительственной политики по отношению к обществам в имперский период. Отношения общественных организаций с государством в последней трети XIX в. она именует «нестабильным партнерством», когда наряду с конфликтами обществ и власти (закрытие комитетов грамотности при Вольном экономическом обществе и Московском обществе сельского хозяйства, а также Московского юридического общества, нападки на Вольное экономическое общество и пр.) существовали определенные возможности и для диалога. Они возникали вследствие количественного роста и качественного развития добровольных ассоциаций, упрощения бюрократической процедуры создания новых обществ в 1880 - 1890-е гг. и осознания отдельными прагматично настроенными бюрократами важности общественных инициатив для развития культуры, хозяйства и управления.

В начале XX столетия законодательство об общественных организациях развивалось в направлении установления регистрационного режима в годы Первой русской революции и его последующей адаптации в условиях третьеиюньской монархии. Жизнедеятельность общественных организаций впервые приобрела правовые основания и была определена в едином юридическом документе – Временных правилах об обществах и союзах 4 марта 1906 г. Ассоциации вели свое существование уже не с момента разрешения органами власти, а со времени внесения в реестр коллегиальными административно-судебными учреждениями – губернскими (областными) по делам об обществах и союзах присутствиями. По словам С.А. Корфа, их деятельность касалась «самого интимного круга субъективных публичных прав граждан – политических прав»¹.

Процедуре от подачи ими заявления до регистрации было придано правовое содержание, и от чиновника, не готового разрешить ту или иную ассоциацию, требовалось юридическое обоснование. Это был явно «ранний отблеск» правового государства.

Автор пытается разобраться с историческим контекстом, приведшим к принципиальным новеллам в положении общественных организаций. Она показывает предпосылки и условия для складывания нового юридического этоса (данный термин использовался ранее видным американским русистом Р. Уортманом²), приведшего к утверждению в обществе значимости прав человека и их разработке в политико-правовом дискурсе. Участие в этом принимали ведущие российские правоведы и политики того периода. Причем принадлежность к различным юридическим школам не разделяла юристов в данном вопросе на различные «лагеря». В разработке политико-правового содержания прав и свобод личности, а также в формулировании возможного автономного пространства российских подданных от государства участвовали с одинаковым успехом, как показывает А.С. Туманова, представители школы «возрожденного» естественного права, социологической юриспруденции, а также юридического позитивизма.

Автор монографии рассматривает правовые новеллы, вносимые в разрабатывавшийся правительством П.А. Столыпина постоянно действующий закон об обществах и союзах. Существенное внимание она уделяет институциональным и правовым новеллам существования общественных организаций в условиях Первой мировой войны. Публичное пространство расширилось тогда за счет общественных организаций, имевших публично-правовой статус (Всероссийский земский союз, Всероссийские союз городов, Военно-промышленные комитеты). Гражданское общество России активно участвовало в военной мобилизации: оказывало помощь фронту, а также многочисленным «жертвам войны»: беженцам, выселенцам, лицам, получившим ранения, членам их семей и пр.

Война сформировала новые горизонты для развития российской публичной сферы. Участие в совместной деятельности по мобилизации ресурсов упрочивало горизонтальные связи внутри организаций, помогавших фронту и тылу, порождало взаимодействие между организациями публичной сферы и государственными учреждениями. И в то же время общественные организации и их лидеры продвигались от реализации конкретных социальных проектов к требованиям правительства доверия и ответственного министерства.

С приходом к власти Временного правительства в феврале 1917 г. возникли условия для создания союзнического типа отношений между государственной властью и гражданским обществом. Министры Временного правительства, недавно сами принадлежавшие к «лагерю» общественников и понимавшие их нужды, постарались отмежеваться от характерного для прежнего режима недоверия к общественности. Они подвергли пересмотру систему взаимоотношений власти и общественности, сложившуюся ранее. Весной 1917 г. общества и союзы стали учреждаться явочным порядком, а летом 1917 г. их регистрация была отнесена к полномочиям судебной власти.

Последняя глава монографии посвящена принципиально новой странице «жития» общественных организаций после 1917 г. Автору удалось показать двойственное отношение к этому проявлению общественной инициативы: «старые общества» вытеснялись, а новые создавались в качестве пособника социалистического строительства. В первую очередь это комсомол и «школа коммунизма» (профсоюзы).

С начала 20-х годов Советское государство взяло курс на формирование административно-командной системы управления, базировавшейся на чрезвычайных законах, росте значения управленческого аппарата, в особенности контрольных и карательных органов, организации всеобщего административного надзора. Все это не предвещало гражданскому обществу перемен к лучшему. Постановлением Президиума ВЦИК от 12 июня 1922 г. регистрацию обществ и союзов было поручено провести НКВД. При НКВД в мае 1921 г. было образовано подразделение административного надзора, которому вменялось в обязанность давать разрешение на созыв всероссийских съездов организаций и регулировать образование обществ. Уставы вновь образуемых союзов присылались в НКВД «для сведения».

В 1922–1924 гг. исследуемый процесс пошел в обратном направлении и был окончательно прерван на рубеже 20–30-х годов, по мере складывания административно-командной системы управления и осуществления идеологического диктата над обществом в рамках «культурной революции». Вектор политики советской власти в отношении добровольных обществ состоял в замене регистрационного порядка их основания разрешительным (концессионным) порядком, окончательно утвердившимся в начале 30-х годов.

Очевидно, что и в последующие десятилетия добровольные общества, разного рода общественные организации находились под контролем государства.

Жанр рецензии требует указать автору и на недостатки. Так, гл. 4 «Права человека в политико-правовом дискурсе периода Первой русской революции: складывание нового юридического этоса» несколько выбивается из основного русла повествования о правовом статусе общественных организаций. Не хватило обычного для исторических, историко-правовых работ обоснования хронологических рамок работы: почему нижняя граница 1860-е годы, если правовое регулирование статуса общественных организаций имело место раньше? Почему верхняя граница 1930-е годы? Автор, разумеется, вправе самоограничиться, установить рамки своего исследования, но должен объяснить читателю, почему именно так.

Монография А.С. Тумановой вносит существенный вклад в формирование современных направлений исторических и историко-правовых исследований социальной истории России.

Эта книги весьма своевременна, актуальна и, несомненно, будет востребована и найдет своего читателя. Она окажется полезной для научных работников, проводящих исследования по истории государства и права, а также социальной истории России.