В свете внешних и внутренних политических, экономических и социальных событий, в условиях возрастающего количества вызовов стабильному и безопасному развитию общества и государства, всё большую актуальность приобретают научные изыскания в области финансового права. Пройдя значительный путь в своем развитии, финансовое право как наука, как отрасль и как учебная дисциплина является одной из наиболее «трендовых» и востребованных в системе юридических наук. В этом убеждает возросшее число разнообразных по содержанию исследований. Периодически проводится анализ, публикуются его результаты, предлагаются соответствующие комментарии, позволяющие оценить достижения науки финансового права. Не отрицая всего предшествующего научного багажа, исследователи справедливо отмечают, что «российское финансовое право ныне переживает принципиально новый этап своего развития, который проявляется в его противоречивых характеристиках и тенденциях»¹. Это связано с самыми различными правовыми и неправовыми факторами: расширением взаимопроникновения публично-правовых и частноправовых институтов и конструкций, внедрением инструментов цифровой экономики, необходимостью противостоять внутренним и внешним вызовам, и рядом других. Сказанное, на наш взгляд, свидетельствует о необходимости обобщения и систематизации имеющихся наработок представителей науки финансового права современного периода ее развития.

Содержание научных дискуссий о предмете и методах правового регулирования финансового права (2000 - 2020 гг.)

Магистральной для финансово-правовой доктрины вот уже многие годы является проблема определения предмета финансового права. Ее суть, как показывает анализ многочисленных научных работ, заключается в поиске ответа на вопросы: что есть предмет финансового права? предмет финансового права – это только финансовая деятельность или финансовая деятельность и что-то еще, или вообще не финансовая деятельность? если это финансовая деятельность, то что под ней понимается?

Обозначенные вопросы позиционируют тенденцию отхода от устоявшегося понимания предмета финансового права, проявленную по двум направлениям: а) сужение границ финансово-правового регулирования (вплоть до отрицания существования данного элемента системы как самостоятельной отрасли права); б) расширение таких границ – «экспансия финансового права», обусловленная, по мнению О.С. Шохина, существенным усилением роли государства и государственных финансов в экономике². Второе направление поддерживает большинство ученых, признавая дифференциацию финансов на частные и публичные, разграничивая финансовую деятельность на частную и публичную и обосновывая необходимость расширения и корректировки понятия последней.

Так, Э.Д. Соколова, подробно исследовав теоретические проблемы финансового права, включает в его предмет «общественные отношения, возникающие в процессе создания фондов денежных средств хозяйствующих субъектов, действующих на праве частной собственности»³.

Сходное понимание демонстрируют: Р.В. Шагиева, утверждающая, что «финансовая деятельность государства, его органов охватывает своим воздействием также и процесс создания, распределения и в определенной части использования фондов денежных средств хозяйствующими субъектами, действующими на праве частной собственности»⁴ и С.С. Тропская, которая предлагает обособить в системе финансового права подотрасль «публичное право финансового рынка»⁵.

Модернизация предмета финансового права с учетом кризисных наднациональных явлений подтверждена сравнительно-правовым исследованием динамики правового регулирования финансового сектора в Российской Федерации и за рубежом в периоды спада и роста экономики. Такой анализ представил О.А. Акопян, резюмируя: «Постепенно финансово-правовое регулирование вынуждено вторгаться в те сферы, которые до определенного момента были во власти "саморегулируемых" рынков или вовсе не были урегулированы в силу неопределенности предмета такого рода регулирования ввиду особой сложности современных финансовых операций и всей финансовой структуры в целом»⁶. В том же ключе Д.В. Кравченко называет причиной расширения предмета финансового права замедление экономического развития государств, предлагая включить в него деятельность государства, направленную «…на правовое антикризисное регулирование в банковском секторе экономики»⁷.

В итоге в дискуссиях подтверждается системообразующая для определения финансового права роль финансовой деятельности, но привлекаются и иные категории. Так, сторонники современной имущественно-правовой концепции подчеркивают в первую очередь имущественный, а не управленческий характер финансовых отношений. К примеру, разносторонние исследования такого аспекта предмета финансового права, процессов (и результатов) взаимопроникновения, взаимодействия публично-правовых и частноправовых начал в правовом регулировании этих отношений проводят представители Воронежской школы финансового права⁸.

По мнению М.В. Карасёвой, «предметом финансового права являются публичные финансы. Иначе говоря, предметом финансового права являются отношения, возникающие в процессе собирания, распределения и использования публичных фондов денежных средств (государственных и негосударственных), направленных на решение публичных задач»⁹ и такое определение «…позволяет охватить весь массив разнообразных финансовых отношений, составляющих предмет этой отрасли права»¹⁰. В итоге автор презентует свое видение публичных финансов как финансово-правовой категории.

Ряд исследователей в качестве «предметообразующей» предлагают использовать категорию «финансовая система»¹¹. При этом само определение финансовой системы, входящее в понятийный аппарат финансово-правовой теории, также является дискуссионным.

Еще один тренд – доктринальные исследования публичного интереса как признака финансовой деятельности и как критерия установление пределов правового регулирования отрасли финансового права. Их авторы обсуждают проблемы баланса публичных и частных интересов при осуществлении финансовой деятельности. Так, о сочетании приоритета публичных задач с реализацией частных интересов граждан писала основоположник саратовской школы финансового права (СГАП, СГЮА) Н.И. Химичева¹².

Авторы исследования «Публичные и частные интересы в финансовом праве», представляя развернутую характеристику теоретических и практических аспектов взаимодействия и противоборства публичных и частных интересов, высказывают важную мысль о «гуманитарности» финансового права¹³.

Как полагает С.Я. Ядрихинский, «и приоритет публичных интересов, и исключение надличностных интересов – это две крайности, которые будут генерировать негативный эффект, состоящий в гипертрофированном представлении о всесилии одного и бессилии другого интереса. Необходим нейтральный в аксиологическом отношении, эгалитарный подход, учитывающий и частный, и публичный интерес как равноценные величины…»¹⁴.

Итак, мы подошли к оценке концепции двухуровневого предмета финансового права. «Первый уровень [предмета], – рассуждает Г.Г. Пиликин, –связан с финансами и весьма обширен.., объективно призван обеспечивать надлежащую среду, как для публично-правовых, так и для частноправовых отношений. Второй уровень связан непосредственно с государственными финансами и поэтому носит сугубо финансово-правовую природу (налоговые, бюджетные, эмиссионные, валютные)»¹⁵. Подтверждая расширение границ предмета финансового права, данная теория обусловлена трансформацией рыночных отношений, обновлением поведения субъектов и форм участия государства в экономике. В итоге «замкнутость догмы российского финансового права на исключительно публичных финансах и финансовых полномочиях публичных властей»¹⁶ уже не бесспорна, а само финансово-правовое регулирование «вынуждено вторгаться в те сферы, которые до определенного момента были во власти "саморегулируемых" рынков или вовсе не были урегулированы»¹⁷.

В начале 2000-х годов в науке финансового права формируются несколько новаторских направлений исследования общетеоретических вопросов финансового права.

Теорию субъективного финансового права разрабатывает Н.М. Казанцев, определяя финансовое право как право обладания средствами для управления и защиты мерной ликвидной ценности прав собственности, образующих национальное богатство, размещенное в частных, публичных и общественных достояниях¹⁸.

Г.А. Тосунян и А.Ю. Викулин выдвинули гипотезу «нового финансового права» как новой профилирующей отрасли права, охватывающей одновременно публичные и корпоративные финансы. По их мнению, финансово-корпоративные отношения, как предмет ее регулирования, «отличаются от гражданско-правовых обязательным присутствием общесоциальных элементов, что обусловлено общесоциальным характером услуг, предоставляемых финансовыми организациями того или иного вида…»¹⁹. В научной среде данная гипотеза обсуждалась широко, но терминологически не прижилась, однако способствовала смещению вектора от исключительно государственно-властного подхода в сторону интересов социума и индивида²⁰, подтверждая «новую публичность» финансового права.

Столь подробный обзор научных проблем дефинирования финансового права вполне обоснован, так как существующие доктринальные взгляды на предмет данной отрасли прямо или опосредованно предопределяют содержание научной полемики по иным значимым общетеоретическим вопросам финансового права - о его методе и системе. Нередко данная проблематика рассматривается авторами в рамках одного исследования²¹.

В вопросах метода финансового права учеными не ставится под сомнение два обстоятельства: во-первых, примат метода властных предписаний, во-вторых, ведущая роль позитивных обязываний, как имеющих наибольший удельный вес в структуре отраслевого метода²². Но финансовое право не зря признают самой рыночной отраслью из всех публичных отраслей права²³, поскольку, начиная с 90-х годов XX в., «императивные начала стали органично сочетаться с элементами диспозитивности»²⁴, а также дозволения и рекомендательности²⁵.

Значимость неимперативных методов регулирования финансовых отношений обусловлена включением в предмет отрасли сферы частных финансов. Особое внимание при этом уделяется природе финансово-правового договора, понятие которого в науку финансового права было привнесено А.И. Худяковым, разработавшим теоретические основы данной категории²⁶.

Ныне исследования строятся на основе сравнения договора в финансовом праве с административно-правовым договором²⁷, а также гражданско-правовых и финансово-правовых публичных договоров. Например, О.В. Веремеева анализирует правовой статус субъектов финансового публичного договора, метод согласования их интересов, природу вопросов, составляющих предмет договоренностей субъектов в рамках публичного договора, практические особенности реализации публичных договоров в финансовом праве на примере государственных корпораций, как особых субъектов публичных договоров²⁸.

Помимо договорного регулирования, ученые исследуют методы стимулирования и поощрения субъектов финансовых правоотношений к исполнению правовых предписаний. Перспективность разработок в этой области обусловлена не только отмеченной выше «гуманизацией» финансового права, но и проявлением стимулирующей функции норм финансового права, на которое обращает внимание О.Н. Горбунова²⁹.

Развивая теорию методов правового регулирования как фактора систематизации отрасли, К.С. Бельский и С.С. Тропская видят его специфику «в том, что этот метод закрепляется официально в конкретных юридических нормах – нормах финансового права»³⁰. В связи с этим методы правового регулирования исследуются учеными в связке с теоретическими воззрениями на нормы финансового права и их источники. Обращается внимание на нестабильность финансово-правовых норм, их «подвижность», недоступность для иного, помимо официального, токования, что обусловлено особенностями регулируемых общественных отношений³¹. На фоне интеграционных процессов и влияния норм международного права растет научный интерес к новым формам (источникам) финансового права, аргументируется включение в их систему нового источника – «мягкого права»³².

Таким образом, интенсивность научных дискуссий о сущностных характеристиках финансового права высока на всем протяжении XXI в.; представители науки продолжают исследовать теоретические категории финансового права, концептуально детерминированные влиянием объективных (не всегда благоприятных) факторов окружающей действительности.

Система финансового права. Принципы финансового права

Насыщенной в плане публикационной активности является проблема дефинирования и «выстраивания» системы финансового права, решение которой, как верно отмечает Ю.В. Пятковская, «имеет важное не только теоретическое, но и практическое значение, поскольку позволяет построить эффективную систему нормативно-правового регулирования сферы публичной финансовой деятельности»³³.

Одним из направлений теоретических исследований становится переосмысление сформировавшихся в советский период развития юридической науки подходов к выделению Общей и Особенной части финансового права, и их структурированию. Предметом научных споров выступает содержание и сам факт наличия у финансового права Общей части. Традиционализм при этом проявляется не только в структуре Общей части, но и в признании наличия части Особенной³⁴.

Иной точки зрения придерживается К.С. Бельский. Он утверждает, что «деление системы финансового права на Общую и Особенную части необходимо отнести к концептуальным заблуждениям в науке финансового права»³⁵. По мнению ученого, «система финансового права складывается исключительно из его подотраслей и правовых институтов. Общие положения какой-либо подотрасли финансового права неотделимы от ее основы»³⁶. Полагаем, что «в споре рождается истина», и этот сложный вопрос еще станет предметом разноформатных дискуссий.

Согласно традиционному подходу в Общую часть включаются принципы финансового права, исследование которых также отличается дискуссионностью дефинирования и систематизации, определения их природы, внешнего выражения, соотношения принципов и норм права, места принципов в системе отрасли права. В научных трудах обстоятельно представлены существующие по этому вопросу точки зрения³⁷. Их анализ дает основание предложить включить в Общую часть финансового права не все, а только уникальные принципы, присущие исключительно данной отрасли права.

Исследованию подвергаются и проблемы реализации отдельных отраслевых принципов финансового права (плановости, сочетания частных и публичных интересов, социальной направленности финансово-правового регулирования), по результатам формулируются рекомендации в сфере финансового законодательства и практики его применения³⁸.

Оригинальностью отмечено исследование правовой природы принципов финансового права в контексте теории интегративного правопонимания³⁹. Согласно ее постулатам, ученые определяют принципы не как идеи и основы, а как правовые регуляторы, которые «…имеют непосредственное влияние не только на правоприменение норм, но и на формирование правовых норм»⁴⁰.

В результате сторонники названной теории обосновывают: принцип эквивалентности прав и обязанностей субъектов финансовых правоотношений; принципы системного толкования и применения международного и российского права, недопустимости обратной силы права и недопустимости злоупотребления правом, принцип стабильности правового регулирования⁴¹.

Таким образом, актуальность принципов финансового права подтверждается востребованностью установления уникальных принципов финансового права и исследованиями вопросов их реализации в аспекте основных характеристик современного государства, что указывает на отказ от имевшего место традиционализма.

Нарушены традиции и в определении элементов Особенной части – подотраслей бюджетного и налогового права. И если включенность бюджетного права в систему финансового права под сомнение не ставится, то относительно налогового права высказываются различные точки зрения, вплоть до выделения его в самостоятельную отрасль права. Мысль об автономии налогового права последовательно проводится в работах Д.В. Винницкого. Им предложены особые принципы, конструкции, фундаментальные положения налогового права, обусловленные интеграцией публично- и частноправовых начал ⁴².

Самобытна позиция Л.Н. Древаль, по мнению которой налоговое право есть комплексное правовое образование, и оно «представлено совокупностью юридических норм нескольких отраслей права, регулирующих общественные отношения в процессе налогообложения», при этом «в современных условиях предмет налогового права нельзя ограничивать только рамками финансового права»⁴³.

Большинство авторов поддерживают статус налогового права как подотрасли финансового права, но также развивается мысль о наличии определенных предпосылок для его последующего обособления в самостоятельную отрасль с собственным предметом и методом⁴⁴. Эту тенденцию унификации можно обнаружить и в попытках объединить в подотрасли иные группы норм Особенной части, помимо налоговых и бюджетных.

Так, Н.М. Артемов и И.Б. Лагутин выделяют денежное право или право денежного обращения, бюджетное право, налоговое право, а также «институты, которые нельзя отнести ни к одной из подотраслей финансового права»⁴⁵.

Другие исследователи в системе Особенной части финансового права выделяют эмиссионное право (выпуск денег и обращение их в государстве), налоговое право, бюджетное право, самостоятельные институты, например, государственный кредит, финансы предприятий и учреждений всех форм собственности, и формирующуюся подотрасль – право финансового рынка. При этом ви́дение учеными системы отрасли прямо корреспондирует их подходу к определению предмета⁴⁶.

Одним из новейших научных направлений в теории финансового права, тесно связанным с проблематикой систематизации отрасли, является региональное финансовое право, «изучающее особенности организации и правового регулирования вертикальных общественных финансовых отношений в различных государствах независимо от формы их государственного устройства»⁴⁷.

Совершенствование регламентации бюджетного процесса и налоговых процедур способствует научному обоснованию таких процессуальных финансово-правовых категорий, как «бюджетные процедуры»⁴⁸, «налоговый процесс»⁴⁹, «налоговые процедуры»⁵⁰. Формулируется определение финансового процесса как особой формы правоприменительной деятельности в сфере публичных финансов, направленной на обеспечение соблюдения законности и включающей в себя структурные элементы в зависимости от направления такой деятельности⁵¹.

Итак, представленный обзор теоретических взглядов на систему финансового права позволяет заключить, что она, обладая определенной инертностью, «запасом прочности» при быстро меняющихся условиях жизни, как и система права в целом, не может оставаться нейтральной и не реагировать на различные внешние обстоятельства.

Институциональные проблемы теории финансового права

Обновление системы гуманитарных знаний, обусловленное реформированием политических, общественных, экономических процессов, проведением высокоинтенсивных государственных преобразований во многом предопределяет направленность и тематику научных работ по проблемам подотраслей и институтов финансового права.

Рост рисков национальной безопасности ставит на повестку дня финансово-правовой науки правовое обеспечение финансовой устойчивости и финансовой безопасности государства⁵², разработку финансово-правовых механизмов противодействия геополитическим вызовам, системные исследования финансового суверенитета государства. Последний, по мнению Н.В. Омелехиной, представляет собой часть экономического суверенитета и проявляется во вне как независимость государства во взаимоотношениях с другими государствами в части реализации своей фискальной компетенции и материального обеспечения международных обязательств⁵³.

Под пристальным вниманием ученых находится национальная платежная система и ее элементы: разрабатывается соответствующий категориальный аппарат, рассматриваются предпосылки появления платежных систем, различные их виды, а также элементы, в т.ч. национальная система платежных карт⁵⁴.

В разноуровневых научных публикациях исследователи активно обсуждают финансово-правовые аспекты денег – традиционных и новых видов, таких как виртуальная валюта, электронные деньги⁵⁵. Работают они и над формированием и совершенствованием понятийно-категориального аппарата в области цифровой экономики, над гармонизацией подходов к ее нормативному правовому регулированию, в том числе с учетом опыта зарубежных государств. Ученые реагируют на процессы цифровизации и «виртуализации», имеющие «системообразующее для нормативной повестки значение»⁵⁶.

Наблюдаются попытки научного осмысления таких явлений, как цифровая экономика, криптовалюта, блокчейн, исследуются информационно-телекоммуникационные технологии⁵⁷.

Большинство из перечисленных явлений находится в объективе научного интереса гражданского, корпоративного, информационного, а также уголовного права. Ценность же финансово-правовых исследований предопределена их концептуальной приоритетностью, которая обеспечивается первоочередностью правового регулирования финансовых отношений. Потому они не только могут, но и должны быть востребованы другими отраслевыми юридическими науками.

Направления научных дискуссий по вопросам налогового и бюджетного права как наиболее крупным внутрисистемным финансово-правовым образованиям прямо вытекают из концептуальных общеотраслевых разработок. При этом институциональные (на уровне подотраслей и институтов) исследования предмета и методов правового регулирования взаимосвязаны и взаимообусловлены. Скрепой здесь выступают объединяющие ценности в лице: поиска баланса публичных и частных интересов, «расширенного» субъектного состава правоотношений, теорий финансового обязательства, финансового суверенитета, финансовой политики и др.

Так, А.Г. Пауль рассматривает предмет бюджетного права с позиции обоснованного в науке атрибутивного подхода к анализу предмета финансово-правового регулирования и обосновывает включение в его содержание имущественных (отношений собственности и обязательственных отношений, опосредующих перемещение денежных средств) и связанных с ними неимущественных отношений, возникающих в ходе бюджетного процесса и бюджетного контроля⁵⁸.

Отметим работы А.В. Демина, посвященные исследованию диспозитивных начал в налоговом праве, вопросам дискреционного усмотрения налоговых органов, проблемам внедрения новых «партнерских» моделей и технологий налогового администрирования⁵⁹.

О.Ю. Бакаева и Е.В. Покачалова, выявляя и анализируя функции налогового мониторинга (фискальную, превентивную, аналитическую), отмечают его значение для определения баланса между интересами государства и частными интересами плательщиков. При этом в складывающихся отношениях метод принуждения «должен играть второстепенную роль, уступая место убеждению, а также таким способам правового регулирования, как стимулирование и поощрение»⁶⁰.

И.В. Дементьев на основе административной и судебной практики последних лет приходит к выводу о расширении диспозитивных начал налогового правоприменения и подтверждает «гипотезу об изменении традиционной парадигмы налогового правоприменения»⁶¹.

Вопросы налогового суверенитета обсуждаются и с позиции сосуществования международного и национального регулирования налоговых отношений. И.А. Хаванова, рассматривая соотношение налоговой юрисдикции и налогового суверенитета, приходит к заключению о том, что «пространственные пределы, в рамках которых реализуются суверенные права и обязанности современного государства, шире географической области в пределах государственной границы»⁶².

В условиях цифровизации в структуре финансовых (налоговых, бюджетных, банковских и т.д.) правоотношений появляются новые элементы, возникает потребность их научного осмысления и выработки адекватных механизмов правового регулирования⁶³. Обсуждаются налоговые последствия сделок с виртуальными объектами – конвертируемыми виртуальными валютами⁶⁴. Исследователи указывают на спровоцированные цифровыми технологиями риски обеспечения режима законности и модернизацию налогово-контрольных процедур, обосновывают необходимость надлежащей легализации автоматизированных процессов налогового администрирования как гарантии обеспечения конституционных прав и свобод⁶⁵.

Отметим, что одной из особенностей правовых исследований применения информационных ресурсов в бюджетном праве является проведение их с опорой на эмпирические, в т.ч. сетевые, данные об открытости бюджетной информации в Российской Федерации по сравнению с другими государствами, открытости бюджетных данных субъектов Федерации и муниципальных образований⁶⁶.

Процессы цифровизации бюджетной деятельности стимулируют исследовательский интерес к проблемам бюджетного контроля, механизмам вовлечения представителей гражданского общества в бюджетный процесс и реализации принципа прозрачности (открытости). Так, по мнению Н.А. Поветкиной, «внедрение информационных систем (информационных технологий) позволяет в максимальном охвате обеспечить стабильность и (или) преемственность бюджетной классификации РФ, сопоставимость показателей бюджета отчетного, текущего и очередного финансовых годов, необходимых для осуществления бюджетного контроля, а также усилить качество общественного контроля граждан за исполнением бюджета»⁶⁷.

Традиционно много внимания в науке бюджетного права уделяется принципам бюджетного права. Помимо нормативно закрепленных положений авторы характеризуют и иные положения, имеющие, с их точки зрения, характер общерегулятивных. Например, о принципе управления рисками в бюджетной сфере (риск-ориентированном менеджменте) пишет Н.В. Омелёхина⁶⁸. О.В. Болтинова и Л.Л. Арзуманова в качестве бюджетного принципа определяют бюджетирование, ориентированное на результат⁶⁹.

В более широком аспекте учеными подчеркивается востребованность разработки универсальных научно-правовых подходов к исследованию концепции финансовой грамотности в стране, установлению «взаимозависимости и взаимосвязи финансовой грамотности с финансовой устойчивостью государства, борьбой с бедностью населения, системой личности и гражданским обществом, противодействием коррупции»⁷⁰.

* * * Таким образом, анализ многочисленных современных научных разработок позволяет констатировать повышенный интерес представителей науки финансового права к новым технологиям и механизмам, задействованным в бюджетных, налоговых, банковских и иных финансово-правовых отношениях, к их апробации в контексте совершенствования институтов гражданского общества.

В целом попытка портретировать современную науку финансового права продемонстрировала «торжество сложности над простотой» и многолинейность ее содержания. Проведенное исследование подтверждает концептуальное соответствие науки финансового права инновационному, социально ориентированному развитию современного типа российского государства. Завершим же обзор и оценку публикаций по общетеоретическим проблемам финансового права, во-первых, констатацией наблюдающегося их многообразия, во-вторых, единодушием исследователей по следующим вопросам: а) финансовое право относится к публично-правовым отраслям; б) финансово-правовые отношения демонстрируют тенденцию к расширению; в) динамизм экономических отношений является основным фактором изменения содержание финансовых отношений, стимулирует и повышает востребованность научных исследований в области финансового права.