Везде
Криминологическая характеристика личности преступника, совершающего преступления против основ политической системы
Оглавление
Аннотация Оценить Содержание публикации
Библиография Комментарии
Поделиться
QR
Метрика
Криминологическая характеристика личности преступника, совершающего преступления против основ политической системы
Аннотация
Код статьи
S102694520012236-0-1
DOI
10.31857/S102694520012236-0
Тип публикации
Статья
Статус публикации
Опубликовано
Авторы
Дегтерев Андрей Александрович 
Должность: доцент кафедры уголовного права
Аффилиация: Астраханский государственный университет
Адрес: Астрахань, Российская Федерация
Выпуск
Номер 10
Страницы
100-108
Аннотация

В статье исследована личность преступника, совершающего преступления против основ политической системы. Основное отличие данного типа личности от личности всех других социальных типов, в том, что эта личность представляет собой угрозу не только обществу, но основам государственности. Угроза состоит в возможности нанесения вреда основам политической системы государства. В статье исследуется взаимосвязь преступлений против основ конституционного строя с составами преступлений, посягающих на основы политической системы. Автор приходит к выводу, что личность преступника, совершающего преступления против основ политической системы, - это физическое лицо, относящееся к особо опасному типу самоутверждающегося корыстного преступника с устойчивым криминальным поведением, который характеризуется индивидуалистическим отношением к социальным ценностям и дезадаптивным поведением с признаками отчуждения личности. На основании исследования особенностей рассматриваемого типа личности преступника автор предлагает разработать в рамках профилактической деятельности стратегию противодействия преступлениям против основ политической системы, что позволит определить существующие недостатки в политической системе.

Ключевые слова
личность преступника, государственная власть, политическая система, профилактика преступности, профилактическая работа, криминализация общественной жизни, политическая коррупция, ресоциализации личности
Классификатор
Получено
11.08.2020
Дата публикации
16.11.2020
Всего подписок
17
Всего просмотров
3049
Оценка читателей
0.0 (0 голосов)
Цитировать   Скачать pdf Скачать JATS
1 Место политической системы в структуре всей общественной системы обусловлено ведущей организационной и регулятивной контрольной ролью политики как таковой, представляющей собой деятельность, связанную с отношениями между классами и социальными группами. Политика признается главным предметом существования и функционирования политической системы.
2 Как отмечается в литературе, «в феномене власти... заложено диалектическое противоречие: с одной стороны она призвана защищать социальные ценности, существующие в обществе и государстве, другой – ее саму надо охранять, в том числе и правовыми (уголовно-правовыми) средствами...
3 Государственное преступление так же старо, как и само государство. Объясняется это очень просто: раз существует государство, есть государственная власть и ее представители, следовательно, могут быть и преступники, которые посягают на их безопасность»1.
1. Агузаров Т.К., Чучаев А.И. Уголовно-правовая охрана власти (XI – начало XX в.). М., 2016. С. 3.
4 При этом уголовное законодательство обеспечивает функционирование не всей политической системы, а только отдельных ее элементов: а) легитимность государственной власти (другими словами, ее конституционную основу); 2) институционально-субъектную и информационную подсистему (средства массовой информации); 3) беспрепятственное выполнение политических обязательств государственными и общественными деятелями.
5 Правовая предопределенность предполагает и законодательное обеспечение функционирования политической системы в целом и ее отдельных структурных элементов, что отражено как в Конституции РФ, так и в федеральных законах. Следовательно, нарушение правовой предопределенности указанных элементов входит в механизм совершения преступлений, посягающих на власть и иные феномены политической системы страны.
6 Следует согласиться с позицией А.И. Коробеева, который полагает, что цель уголовного права – активное противодействие преступности, создание условий, делающих невозможным выход преступности за определенные социальные рамки2.
2. См.: Коробеев А.И. Уголовно-правовая политика России: от генезиса до кризиса. М., 2019. С. 313.
7 Все преступления против основ политической системы мы рассматриваем применительно к двум группам: 1) преступления против условий легитимности власти как феномена политической системы России; 2) преступления против легитимности власти в Российской Федерации и деятельности средств массовой информации как феноменов политической системы.
8 В свою очередь, к первой группе преступлений против основ политической системы следует отнести такие преступления, как: а) воспрепятствование осуществлению избирательных прав или работе избирательных комиссий; б) нарушение порядка финансирования избирательной кампании кандидата, избирательного объединения, деятельности инициативной группы по проведению референдума, иной группы участников референдума; в) фальсификация избирательных документов, документов референдума; г) фальсификация итогов голосования; д) незаконные выдача и получение избирательного бюллетеня, бюллетеня для голосования на референдуме.
9 Ко второй группе преступлений против основ политической системы мы относим такие преступления, как: а) воспрепятствование законной профессиональной деятельности журналистов; б) посягательство на жизнь государственного или общественного деятеля; в) насильственный захват власти или насильственное удержание власти; г) вооруженный мятеж.
10 Особенно интересно в свете огромного влияния средств массовой информации на текущие политические процессы не только в конкретном государстве, но и в мире в целом изучение личности преступника, посягающего на законную профессиональную деятельность журналистов.
11 Эта проблема пока изучена недостаточно, но исходя из имеющейся информации можно более-менее определенно говорить, что воспрепятствование законной профессиональной деятельности журналистов происходит не без участия должностных лиц органов публичной власти. При этом чем дальше от центральных органов власти работают журналисты, чем дальше средство массовой информации, в котором они работают, от центра, чем меньше оно связано с федеральным центром, тем большей опасности они подвергаются. В значительной степени подобная ситуация обусловлена наличием должностной преступности в органах публичной власти, представляющей собой относительно массовый феномен, который: а) имеет конкретное выражение в совокупности отдельных должностных преступлений; б) обладает количественными и качественными показателями, которые, в свою очередь, объясняются транзитивностью и аномией; в) причиняет вред авторитету органов публичной власти; г) оказывает негативное влияние на общественные отношения в сфере публичной власти, управления и экономики; д) имеет функциональное наполнение, которое состоит, прежде всего, в сформированной цели и мотива преступного поведения или в устоявшемся поведенческом стереотипе3.
3. См.: Кашкаров А.А. Должностная преступность в органах публичной власти и ее предупреждение в условиях смены государственной принадлежности территории. Краснодар, 2019. С. 13.
12 В основание уголовно-правовых норм о преступлениях, посягающих на государственную власть и деятельность средств массовой информации, входят несколько обстоятельств: общественная опасность деяния, международные обязательства Российской Федерации по ратифицированным международным договорам; нормативная предопределенность функционирования политической системы и ее отдельных элементов.
13 При этом нормам уголовного права свойственен «зеркальный вид», ибо пользуемся мы не позитивными правилами, предписывающими как нужно поступать, а негативным опытом или запретами. У нас своего рода «зазеркалье»: мы обозначаем лишь предел допустимого, но не технологически проверенную и назидательно выписанную доброту к разрешенным благам и интересам4.
4. См.: Береза О.А. Особенности уголовного права и их значение для сферы борьбы с преступностью // Криминологические основы уголовного права. Лекции и новые образовательные технологии для юристов: материалы Междунар. науч.-метод. семинара, состоявшегося 25 - 26 июня 2014 г. Ростов н/Д., 2016. С. 20.
14 Очевидно, что личности преступников, совершающих рассматриваемые преступления должны существенным образом отличаться друг от друга как по мотивации поведения, так и по механизму их формирования.
15 Из сказанного видно насколько необычным будет рассмотрение в рамках одной статьи проблем личности преступника, совершающего преступления против основ политической системы. В то же время это настолько же необычно, насколько необычно рассмотрение единого понятия «личность преступника». Каждое преступление уникально и необычно не по тому, что оно вписано в рамки установленных в уголовном законодательстве запретов, а потому что оно совершается человеком, т.е. личностью, которая при определенных обстоятельствах и в определенной ситуации идет на сознательное нарушение законодательства и причинение вреда другим людям. В нашем случае вред людям причиняется как опосредованно (путем дестабилизации основ политической системы), так и непосредственно (путем воздействия на представителей политической системы, а также определенного и неопределенного круга лиц, входящего в оборот этой политической системы, как в случае с журналистами).
16 Подтверждение нашей позиции мы находим у Н.Г. Иванова, который утверждает, что истинное предназначение власти – обеспечение интересов граждан и общества. Идея власти заключается в удовлетворении притязания граждан на владение собственностью, на покой и комфорт. В таком ракурсе посягательства на власть несут в себе угрозу посягательства на гражданина, который зависим от власти в части обеспечения нормальных условий существования и владения собственностью. Поэтому посягательство на власть рассматривается с точки зрения опасности, поскольку такое посягательство несет в себе угрозу вреда личным интересам5.
5. См.: Иванов Н.Г. Общественная опасность деяния как онтологическая основа криминализации. М., 2016. С. 44.
17 Споры вокруг личности преступника тем больше разгораются, чем больше сил и средств тратится на доказательства существования особой категории людей, склонных к совершению преступлений. Я.И. Гилинский по этому поводу утверждал, что никто никогда не назвал ни одного личного свойства, признака, качества присущего только «преступнику» (или только «не преступнику»). Злость, агрессивность, ревность, злопамятство, грубость, вспыльчивость, алчность и т.д. и т.п. могут быть присущи в той или иной степени каждому человеку, в том числе никогда не привлекавшемуся к уголовной ответственности6.
6. См.: Гилинский Я.И. Криминология: теория, история, эмпирическая база, социальный контроль. СПб., 2014. С. 210.
18 Применительно к преступлениям против основ политической системы вышесказанное утверждение ученого верным. В обычных условиях эти преступники ничем не отличаются от обычных людей и их противоправное поведение обусловлено скорее внутренним не согласием с существующим политическим режимом. Можно было бы сказать, что они всего лишь политические оппоненты, если бы не форма, в которую они облекают свой протест. Рассматриваемые преступления совершаются отнюдь не потому, что других вариантов поведения у этих людей нет. Скорее даже наоборот, при достаточно большом разнообразии возможного выбора форм политического протеста, вполне осознанно выбирается вариант совершения преступления, т.е. вариант наиболее опасного поведения как для окружающих людей, так и для себя самого.
19 Личность преступника, совершающего преступления против основ политической системы России, с точки зрения институционально-организационного механизма противодействия преступлениям против государственной власти и средств массовой информации как феноменов политической системы, представляет собой центральный элемент этого самого механизма. Благодаря пониманию особенностей поведения личности преступника и, главное, причин преступного поведения обозначенных выше преступлений можно с достаточной уверенностью говорить о возможности построения эффективной системы профилактики.
20 Как справедливо указывает Е.П. Ищенко, политика осуществления борьбы с преступностью, будучи важной составной частью внутренней политики любого цивилизованного государства, представляет собой совокупность основополагающих научно обоснованных идей и положений об исходных позициях, расследования и предупреждения всех преступных посягательств, которыми государственные и общественные органы руководствуются в своей практической деятельности7.
7. См.: Ищенко Е.П. Реформой правит криминал? М., 2013. С. 245.
21 Отметим, что А.И. Коробеев рассматривает принципы уголовно-правовой политики (экономия репрессий, целесообразность, неотвратимость, дифференциация, индивидуализации)8, которая является составной частью системы предупреждения преступности в совершенном отрыве от личности преступника, что представляется принципиально неверным подходом.
8. См.: Коробеев А.И. Указ. соч. С. 35.
22 Личность – категория не только пассивная, которая требует соответствующего изучения, но и, прежде всего, категория активная, которая постоянно находится в процессе изменения. Личность человека вообще и личность преступника, в частности, изменяет себя посредством изменения окружающей действительности. Как говорит известный специалист именно по категории личности преступника Ю.М. Антонян, среди преступников немало лиц с ярко выраженной индивидуальностью, лидерскими способностями, большой предприимчивостью и инициативой9.
9. См.: Антонян Ю.М. Особо опасный преступник. М., 2011. С. 20.
23 Более того, исходя из этих позиций, личность преступника в криминологии вполне жизнеспособная криминологическая категория. Грубо говоря, преступный человек – этот тот, кто постоянно совершает преступления самой разной степени. Преступники в отличие от не преступников хуже усваивают требования правовых и нравственных норм. Такие люди очень часто не понимают, что от них требует общество. Существуют нарушения социальной адаптации – в этом случае человек понимает, что от него требует окружение, но не желает это выполнять. Зато подобные личности прекрасно адаптируются в антиобщественных или преступных группах. Многие преступники паранойяльны. Из всех возможных вариантов поведения они склонны применять насилие в различных конфликтах10, а также сознательно идти на нарушение законодательства там, где обычный человек постарался бы этого избежать.
10. См.: там же. С. 17 - 19.
24 Таким образом, личность человека вообще, и личность преступника в частности, воздействуя на других людей и подвергаясь воздействию со стороны других людей, во-первых, не автономна и, во-вторых, чрезвычайна активна. Личность преступника не столько подстраивается под окружающий мир, сколько пытается его изменить. Для личности преступника, совершающего преступления против основ политической системы это особенно актуально.
25 Важно отметить, что личность преступника, совершающего преступления против основ политической системы, настолько же разнообразна, насколько разнообразна и подвижна современная действительность. В то же время по сравнению с другими деяниями, как было указано ранее, преступления против основ политической системы отличаются друг от друга по содержательной стороне. Если преступления против условий легитимности власти можно представить в виде единого целого, поскольку они посягают на общественные отношения в сфере избирательного процесса, то преступления против легитимности власти в Российской Федерации и деятельности средств массовой информации значительно труднее очертить едиными классификационными критериями. Соответственно, значительно труднее определить единую личность преступника, совершающего такие преступления, поскольку ее характеристики охватывают в первую очередь качественные, а не количественные свойства. Действительно, личность преступника, который занимается воспрепятствованием законной профессиональной деятельности журналистов, будет существенно отличаться от личности преступника, посягающего на жизнь государственного или общественного деятеля, совершающего насильственный захват власти или насильственное удержание власти и совершающего вооруженный мятеж. Более того, личность преступника, посягающего на жизнь государственного или общественного деятеля, будет отличаться от личности, совершающей насильственный захват власти или насильственное удержание власти, точно также как личность, совершающая насильственный захват власти или насильственное удержание власти будет отличаться от личности, совершающей вооруженный мятеж.
26 Анализ психического отношения лица к совершенному им преступлению не должен ограничиваться только установлением формы вины. Очень важно понять мотивы его поступков. Без этого невозможно достигнуть целей наказания, поскольку человек, чьи мотивы поведения остались тайной для органов предварительного следствия и суда, будет считать вынесенный в отношении него приговор несправедливым. В свою очередь, вынесение справедливого, с точки зрения осужденного судом лица, приговора важно для криминологии вообще, для профилактики преступности в целом и для будущего самого преступника, в частности. Если преступник будет считать вынесенный в отношении него приговор справедливым (по крайней мере точно будет знать, что он осужден именно за те действия, которые совершил) то в этом случае возникает значительно больше шансов, что этот человек после отбытия наказания вернется в общество полноценным его членом.
27 А.А. Тер-Акопов правильно отмечал, что психические связи образуют основу и стержень всего преступления, придают ему целостность, определенность и направленность, указывают на единый источник всего деяния – виновника, и делают его ответственным за все объективно содеянное11.
11. См.: Тер-Акопов А.А. Преступление и проблемы нефизической причинности в уголовном праве. М., 2003. С. 387.
28 Личность преступника отличается от личности всех других социальных типов (позитивных, условно-позитивных и негативных) тем, что эта личность представляет собой угрозу обществу. Угроза состоит в возможности нанесения вреда окружающим людям и охраняемым законодательством общественным отношениям, в данном случае – основам политической системы государства. Личности преступника в гораздо большей степени, чем законопослушным гражданам, свойственны такие особенности, как слабая адаптированность, отчужденность, импульсивность и агрессивность. Эти люди значительно хуже, чем другие, учитывают прошлый социальный и общественный опыт, поэтому плохо контролируют свое поведение. Можно сказать, что личность преступника в этом смысле представляет собой образец социально-безответственного лица. Таким образом, в структуре личности преступника существуют элементы, являющиеся психологическими предпосылками преступного поведения человека12.
12. См.: Антонян Ю.М., Еникеев М.И., Эминов В.Е. Психология преступления и наказания. М., 2000. С. 19–29.
29 Своеобразие личности преступника, совершающего преступления против основ политической системы России определяется, как было указано выше, разнообразием преступлений, которые объединены этим понятием. Очевидно, что представить этих преступников в виде какого-то конкретного одного типа невозможно. Более того, вряд ли будет правильным определять их единым понятием. С.В. Дьяков говорил о личности государственного преступника. Он утверждал, что личность государственного преступника, с одной стороны, несет на себе наиболее общие признаки личности преступника как таковой, а с другой - отражает в обобщенном виде особенности личности по государственным преступлениям13.
13. См.: Дьяков С.В. Преступления против основ конституционного строя и безопасности государства. М., 1999. С. 173.
30 Однако он рассматривал личность государственного преступника применительно только к определенным видам преступлений против основ конституционного строя, при этом не затрагивая многие, на наш взгляд, определяющие составы преступлений, посягающих на основы политической системы. Его видение личности государственного преступника, несмотря на всю значимость проведенного им исследования, несет на себе отпечаток традиционных и уже не актуальных представлений о личности преступника, совершающего преступления против основ политической системы России, которые сложились еще в советской правовой системе.
31 В то же время С.В. Дьяков говорит, что личность государственного преступника изменчива и подвижна. В зависимости от того, какие государственные преступления преобладали в структуре в тот или иной исторический период, личность государственного преступника менялась в своем содержании. Главное же состоит в том, что личность не является случайной на статистическом уровне по отношению к факту совершения преступления вообще и государственного преступления, в частности. Иными словами, личность преступника не фиксирует преступления, она их совершает, т.е. это активный субъект социально-негативных отношений, связанных с попытками нарушения основ конституционного строя14. С этим утверждением необходимо согласиться.
14. См.: там же. С. 174.
32 Личность преступника, совершающего преступления против основ политической системы специфична с точки зрения социально-демографических признаков: пол, возраст, образование, национальность, семья.
33 При этом для понимания личности преступника, да и личности вообще очень важно ее отношение к себе и окружающему миру. Это отношение всегда заряжено огромной энергией, оно имеет базовое, фундаментальное значение для индивида, его бытия, духовности, жизненных перспектив15.
15. См.: Антонян Ю.М. Указ. соч. С. 19.
34 Подавляющее большинство рассматриваемых преступников мужчины. Соотношение доли мужчин и женщин составляет соответственно 95% и 5%. Однако доля женщин существенно возрастает, если рассматривать отдельно преступления, связанные с проведением выборов (преступления против условий легитимности власти). При этом в остальных преступлениях женщины часто выступают в роли пособниц, причем нередко такое пособничество остается латентным.
35 Возраст криминальной активности лиц, совершающих преступления против основ политической системы, колеблется в пределах 25–29 лет, что корреспондирует с возрастом подавляющего числа всех преступников. При этом другие показатели в возрастной структуре мало репрезентативны из-за недостаточности статистических данных об этом.
36 У рассматриваемых преступников довольно высокий уровень образования, более 70% имеют высшее или неоконченное высшее образование. Высокий образовательный уровень обусловлен следующими обстоятельствами: а) характер преступлений против основ политической системы требует от преступника определенного уровня социального и политического развития; б) круг общения людей, вовлеченных в вопросы политической системы, состоит из людей, в основном имеющих высшее образование; в) высшее образование стало массовым и более доступным; г) приведенные показатели об образовании формализованы и не всегда отражают уровень фактической подготовленности и социальной зрелости личности конкретного человека.
37 Ученые не считают, что существует специфика совершения рассматриваемых преступлений в зависимости от принадлежности лиц к той или иной национальности. Вместе с тем это не означает, что лица разных национальностей представлены в структуре преступлений против основ политической системы пропорционально их численности. За фактической принадлежностью человека к той или иной национальности просматриваются социально-политические и этнонациональные проблемы общественной жизни.
38 Семья для формирования личности изучаемого преступника может играть как роль сдерживающего фактора, так и катализатора противоправного поведения. Так, более половины из числа тех, кто совершил насильственные преступления против основ политической системы, воспитывались в неблагополучных семьях, где царила либо атмосфера безразличия, либо атмосфера прямой враждебности родителей по отношению к существующим основам политической системы. В семьях при этом совершались аморальные поступки и были постоянные бытовые конфликты. В семьях тех, кто совершил преступления против условий легитимности власти, наоборот, были хорошие отношения, однако гипертрофировалась критика существующей государственной власти. Обычно эта критика основана на безоговорочном и часто совершенно не критическом восприятии модели западной политической системы, под которой в действительности понимается модель демократического общества в США.
39 При этом семейное благополучие не останавливало молодых людей в стремлении заработать деньги посредством совершения преступлений, связанных с избирательными кампаниями. Более того, стремление получить деньги за совершенные преступления в последнее время стало превалировать над политической мотивацией собственных действий, хотя, тем не менее, большая часть этих людей все-таки действует достаточно искренне и пассионарно.
40 Личность преступника, посягающего на основы политической системы, характеризуется специфичными нравственно-психологическими признаками, у него наблюдается деформированность нравственно-психологических качеств. Данный преступник либо аполитичен и в этом случае исключительно корыстен, либо настроен исключительно враждебно по отношению к государственной власти. При этом и в том, и в другом случае личность преступника, совершающего преступления против основ политической системы, характеризуется эгоцентричностью, завышенной самооценкой, общим негативизмом (можно сказать, негативным отношением к жизни) и нигилизмом.
41 Для этих преступников характерна естественная психологическая неуравновешенность, доминантность, обостренное чувство обиды, необъективный максимализм, стремление любые сложные проблемы общественной жизни решать немедленно и крайними средствами16.
16. См.: Дьяков С.В. Указ. соч. С. 195.
42 Стремительно возрастающий объем массовой информации стал основной отличительной особенностью современного общества. Информационный взрыв в значительной степени определяет психологический тип современного человека. При этом современные средства массовой информации вызвали к жизни социально-психологический феномен массовой культуры. Массовая культура, рассчитанная в соответствии со своим названием, на массовое потребление, приобрела в ряде случаев черты культурного суррогата, содержание которого упрощает до примитивных форм человеческие отношения, проповедует культ внешнего успеха, обесценивает высокую культуру и сводит существующие жизненные ценности до уровня потребностей в еде, питье и удовлетворении сексуальных желаний.
43 Средства массовой информации создали психологический феномен идеологического, культурного, правового и политического пространства. Созданы следующие информационные политические феномены: а) феномен политического зрелища; б) феномен политических акций со скрытым политическим эффектом; в) феномен «политических игр».
44 Психология массовых коммуникаций исследует влияние объективных и субъективных факторов на эффективность массового общения, возникновения и функционирования общественного настроения и общественного мнения, способы побуждения людей к определенным действиям, закономерности усвоения и переработки информации, ее принятия или непринятия17.
17. См.: Еникеев М.И. Общая, социальная и юридическая психология. СПб., 2003. С. 358.
45 Как говорят ученые, массовые коммуникации, особенно связанные с интернетом, привели к разрушение конфиденциальности частной жизни. Наблюдается процесс «атомизации» человека, основанный на манипулировании его примитивных инстинктов. Реклама «всего и вся» превратилась во всепроникающего монстра. И это только начало. Человек получает навязчивую информацию, даже в том случае, когда отказывается ее получать. Автоматизированный анализ запросов и предпочтений, который происходит помимо воли человека, формирует его систему потребностей интересов. У человека возникает иллюзия познания мира, а в действительности «анонимы» начинают формировать его новые взгляды и убеждения18, в т.ч. и политические установки.
18. См.: Арямов А.А., Грачева Ю.В., Чучаев А.И., Маликов С.В. Цифровые риски. М., 2020. С. 43.
46 Все это привело к формированию особенного типа личности преступника – хакера. Хакер (от англ. to hack – рубить, кромсать) – это человек, для которого важен процесс уничтожения, а не созидания. В преступлениях против условий легитимности власти, особенно когда избирательный процесс все в больше степени переходит в информационно-коммуникационную область, роль и значение данных преступников возрастает. Важно отметить, что у хакеров, в том числе совершающих преступления против основ политической системы, преобладают корыстные мотивы поведения. В то же время у них может быть наличие специфической побудительной мотивации, такой, например, как познавательная, игровая, хулиганская19. Нельзя исключить и политическую мотивацию, однако скорее всего этот мотив в структуре всех других мотивов поведения окажется далеко не на первом месте.
19. См.: Халиуллин А.И. Хакер как правонарушитель в современных уголовно-правовых исследованиях // Росс. юстиция. 2019. № 12. С. 21–23.
47 Преступления против условий легитимности власти, особенно когда это связано с подкупом избирателей, нередко называют политической коррупцией20, что представляется неверным и даже излишним, поскольку относительно небольшой объем совершаемых преступлений не отражает всей остроты проблемы коррупции.
20. См. подр.: Кабанов П.А., Райков Г.И., Чирков Д.К. Политическая коррупция. М., 2008.
48 Вместе с тем личность преступников, которые совершают подкуп избирателей и другие преступления против условий легитимности власти за деньги, представляет интерес. Как считают ученые, таким преступникам присуща: активность, инициативность, энергичность, высокая эмоциональная устойчивость, работоспособность, развитый самоконтроль, организаторские и коммуникативные качества, потребность в самоутверждении, стремление к достижению высокого социального статуса. Они способны много и продуктивно работать в сложных стрессовых ситуациях и при этом убеждены, что им удастся избежать уголовной ответственности21. Данные преступники характеризуются высшей стадией нигилизма, которая означает полное и добровольное их самоотчуждение, переходящее в психологическое опустошение, с одновременным осознанием абсурдности бытия и появлением глубинного неосознанного страха. Во многом такое состояние человека объясняет его отношение к социальным и правовым нормам и ценностям, доказывает утрату веры в их значимость, что ведет к отклоняющемуся поведению.
21. См.: Акунченко Е.А., Дамм И.А., Щедрин Н.В. Антикоррупционная безопасность избирательного процесса: состояние и перспективы // Национальная безопасность. 2018. № 1. С. 49–71.
49 Отчуждение личности преступника, совершающего преступления против основ политической системы, можно называть основным его признаком. Благодаря этому рассматриваемой личности преступника легче всего найти оправдательные мотивы собственного дезадаптивного поведения.
50 Таким образом, личность преступника, совершающего преступления против основ политической системы, из-за специфики соединенных в одну группу очень разных по своим причинам и способам совершения преступлений, невозможно типологизировать по какому-то одному критерию.
51 Корректно в этой связи следует ставить вопрос о типе личности преступника, например, совершающего преступления против условий легитимности власти (преступления, связанные с избирательным процессом), или о самостоятельном типе личности преступника, совершающего воспрепятствование законной профессиональной деятельности журналистов. Строго говоря, тип личности преступника, совершающего посягательство на жизнь государственного или общественного деятеля, также может представлять самостоятельный научный интерес, точно также как тип личности преступника, осуществляющего насильственный захват власти или насильственное удержание власти. Наконец, отдельное самостоятельное исследование может быть посвящено типу личности преступника, совершающего вооруженный мятеж. Таким образом, каждое рассматриваемое нами преступление предполагает изучение самостоятельного типа преступника.
52 Вместе с тем сказанное не означает, что нельзя разрабатывать единый тип преступника, совершающего преступления против основ политической системы. Такой подход сам по себе представляет научную ценность, поскольку подобная научная категория может быть в дальнейшем изучена в ходе нового и отдельного научного исследования. Личность преступника, совершающего преступления против основ политической системы, как представляется, большая научная проблема, которая потребует выработки новых научных понятий, критериев, сбора эмпирического материала и апробации полученных данных.
53 Общим будет также то, что личность преступника, совершающего преступления против основ политической системы – является личностью опасного преступника.
54 Признаки особо опасного преступника: 1) причинение исключительного вреда человеку, обществу, общественной нравственности, этическим представлениям; 2) наивысший уровень агрессивности, сочетаемый с особой жестокостью и равнодушием к страданиям людей (презрением к ним); 3) устойчивость агрессии; 4) некрофильский характер личности; 5) наличие расстройств психической деятельности в рамках вменяемости22.
22. См.: Антонян Ю.М. Указ. соч. С. 33, 34.
55 Разумеется, не все указанные признаки присущи преступникам, совершающим преступления против основ политической системы, но отдельные перечисленные признаки в том или ином виде характерны для каждого из них. Как правильно отмечает Ю.М. Антонян, среди преступников, совершающих преступления ради торжества идеологии, ради захвата власти, следует выделить религиозных фанатиков, военных и политических (государственных) особо опасных преступников23.
23. См.: там же. С. 36.
56 Рассматриваемые признаки имеют существенное значение для понимания постпреступного поведения человека и последующей реабилитации личности преступника.
57 * * *
58 Исходя из изложенного, характеризуя личность преступника, совершающего преступления против основ политической системы, можно сказать, что это человек, относящийся к особо опасному типу самоутверждающегося корыстного преступника с устойчивым криминальным поведением, который характеризуется индивидуалистическим отношением к социальным ценностям и дезадаптивным поведением с признаками отчуждения личности.

Библиография

1. Агузаров Т.К., Чучаев А.И. Уголовно-правовая охрана власти (XI – начало XX в.). М., 2011. С. 3.

2. Акунченко Е.А., Дамм И.А., Щедрин Н.В. Антикоррупционная безопасность избирательного процесса: состояние и перспективы // Национальная безопасность. 2018. № 1. С. 49–71.

3. Антонян Ю.М. Особо опасный преступник. М., 2011. С. 17–20, 33, 34, 36.

4. Антонян Ю.М., Еникеев М.И., Эминов В.Е. Психология преступления и наказания. М., 2000. С. 19–29.

5. Арямов А.А., Грачева Ю.В., Чучаев А.И., Маликов С.В. Цифровые риски. М., 2020. С. 43.

6. Береза О.А. Особенности уголовного права и их значение для сферы борьбы с преступностью // Криминологические основы уголовного права. Лекции и новые образовательные технологии для юристов: материалы Междунар. науч.-метод. семинара, состоявшегося 25 - 26 июня 2014 г. Ростов н/Д., 2016. С. 20.

7. Гилинский Я.И. Криминология: теория, история, эмпирическая база, социальный контроль. СПб., 2014. С. 210.

8. Дьяков С.В. Преступления против основ конституционного строя и безопасности государства. М., 1999. С. 173, 174, 195.

9. Еникеев М.И. Общая, социальная и юридическая психология. СПб., 2003. С. 358.

10. Иванов Н.Г. Общественная опасность деяния как онтологическая основа криминализации. М., 2016. С. 44.

11. Ищенко Е.П. Реформой правит криминал? М., 2013. С. 245.

12. Кабанов П.А., Райков Г.И., Чирков Д.К. Политическая коррупция. М., 2008.

13. Кашкаров А.А. Должностная преступность в органах публичной власти и ее предупреждение в условиях смены государственной принадлежности территории. Краснодар, 2019. С. 13.

14. Коробеев А.И. Уголовно-правовая политика России: от генезиса до кризиса. М., 2019. С. 35, 313.

15. Тер-Акопов А.А. Преступление и проблемы нефизической причинности в уголовном праве. М., 2003. С. 387.

16. Халиуллин А.И. Хакер как правонарушитель в современных уголовно-правовых исследованиях // Росс. юстиция. 2019. № 12. С. 21–23.

Комментарии

Сообщения не найдены

Написать отзыв
Перевести