Точка или многоточие? Новая книга о судьбе экзарха Прибалтики митрополита Виленского и Литовского Сергия (Воскресенского)

Петров Иван В.

doi:10.31857/S086956870009278-6

Главная>Выпуск 3>Точка или многоточие? Новая книга о судьбе экзарха Прибалтики митрополита Виленского и Литовского Сергия (Воскресенского)

Точка или многоточие? Новая книга о судьбе экзарха Прибалтики митрополита Виленского и Литовского Сергия (Воскресенского)

Оглавление

Аннотация Оценить Содержание публикации

Библиография Комментарии

Аннотация

Код статьи

S086956870009278-6-1

DOI

10.31857/S086956870009278-6

Тип публикации

Рецензия

Источник материала для отзыва

Шлевис Г. «Он пришёл сюда как странник…». Судьба митрополита Сергия (Воскресенского). Вильнюс: Свято-Духов монастырь, 2017. 272 с.

Статус публикации

Опубликовано

Авторы

Петров Иван Васильевич Связаться с автором

Аффилиация: Санкт-Петербургский государственный университет
Адрес: Российская Федерация, Санкт-Петербург

Выпуск

Выпуск 3

Страницы

194-197

Аннотация

Источник финансирования

Материал подготовлен при поддержке гранта РНФ № 18-78-00048 «Служение русского православного пастырства на временно оккупированных районах РСФСР в 1941–1944 гг.».

Классификатор

Получено

03.04.2020

Дата публикации

24.06.2020

Всего подписок

Всего просмотров

1772

Оценка читателей

0.0 (0 голосов)

Цитировать Скачать pdf

ГОСТ	Петров И. В. Точка или многоточие? Новая книга о судьбе экзарха Прибалтики митрополита Виленского и Литовского Сергия (Воскресенского) // Российская история. – 2020. – Выпуск 3 C. 194-197 . URL: https://roshistras.ru/s0869-544x0000339-5-1-ru-6/?version_id=13506. DOI: 10.31857/S086956870009278-6
MLA	Petrov, Ivan "Point or ellipsis? A new book about the fate of the Baltic exarch Metropolitan of Vilna and Lithuania Sergius (Voskresensky)." Rossiiskaia istoriia. 3 (2020).:194-197. DOI: 10.31857/S086956870009278-6
APA	Petrov I. (2020). Point or ellipsis? A new book about the fate of the Baltic exarch Metropolitan of Vilna and Lithuania Sergius (Voskresensky). Rossiiskaia istoriia. no. 3, pp.194-197 DOI: 10.31857/S086956870009278-6


1	Среди православных епископов середины ХХ в. сложно найти более деятельного и одновременно противоречивого молодого архиерея, чем владыка Сергий (Воскресенский). Один из первых архипастырей, сформировавшихся уже в условиях религиозных гонений, он был верным сторонником «Сергия Старшего» – будущего патриарха Московского и всея Руси. На посту редактора «Журнала Московской патриархии», а затем – митрополита Виленского и Литовского, экзарха в Прибалтике, он стойко отстаивал церковные и государственные интересы Москвы. Однако начавшаяся в июне 1941 г. война превратила до той поры малозаметного молодого епископа-«сергианца» для одних – в символ и главную фигуру церковного возрождения на временно оккупированных нацистами территориях, для других – в предателя родины и Церкви. Впоследствии историки Русского зарубежья чаще всего оправдывали его деятельность¹, тогда как в СССР в ней долго усматривали пример «предательской сущности» православного духовенства². Лишь в 1995 г. О.Ю. Васильева постаралась подняться над устоявшимися оценками и проанализировать основные вехи биографии владыки³. Затем его судьба и «феномен Прибалтийского экзархата» не раз освещались в трудах М.В. Шкаровского, священника Ильи Соловьёва, К.П. Обозного, А.В. Гаврилина, Р. Лаукайтите⁴, а также в публикациях архивных документов⁵. 1. Алексеев В.И. Смерть экзарха Сергия (Воскресенского) и выборы московского патриарха в свете немецких секретных документов // Церковная жизнь. 1958. № 7/12. 7; Алексеев В.И., Ставру Ф. Русская Православная Церковь на оккупированной немцами территории // Русское возрождение. 1981. № 13–15. 2. Балевиц З.В. Православная Церковь Латвии под сенью свастики (1941–1944). Рига, 1967; Веверс Я.Я. Православная духовная миссия – агентура немецкой разведки (материал в помощь лектору). Рига, 1973. 3. Васильева О.Ю. Жребий митрополита Сергия (Воскресенского) // Наука и религия. 1995. № 5. 4. Шкаровский М.В. Нацистская Германия и Православная Церковь. Немецкая политика по отношению к Православной Церкви и религиозное возрождение на оккупированной территории СССР. М., 2002; Шкаровский М.В. Крест и свастика. Нацистская Германия и Православная Церковь. М., 2007; Шкаровский М.В., Соловьёв И., свящ. Церковь против большевизма. М., 2013; Обозный К.П. История Псковской православной миссии. 1941–1944 гг. М., 2008; Гаврилин А.В. Под покровом тихвинской иконы. Архипастырский путь Иоанна (Гарклавса). СПб., 2009; Лаукайтите Р. Литовская православная епархия под властью митрополита Сергия (Воскресенского). 1941–1944 // Православие Балтии. 2015. № 3(12). С. 97–109. 5. История Псковской православной миссии в документах / Сост. А.А. Кузнецова , иеромонах Платон (Рожков), С.Н. Романова, Л.И. Соколова, З.Н. Столярова. Ч. 1–2. Козельск, 2017; Приказ: архив уничтожить! Прибалтийский экзархат и Псковская православная миссия в годы немецкой оккупации 1941–1944. Сборник документов / Сост. С.К. Бернев, А.И. Рупасов. СПб., 2016.	Среди православных епископов середины ХХ в. сложно найти более деятельного и одновременно противоречивого молодого архиерея, чем владыка Сергий (Воскресенский). Один из первых архипастырей, сформировавшихся уже в условиях религиозных гонений, он был верным сторонником «Сергия Старшего» – будущего патриарха Московского и всея Руси. На посту редактора «Журнала Московской патриархии», а затем – митрополита Виленского и Литовского, экзарха в Прибалтике, он стойко отстаивал церковные и государственные интересы Москвы. Однако начавшаяся в июне 1941 г. война превратила до той поры малозаметного молодого епископа-«сергианца» для одних – в символ и главную фигуру церковного возрождения на временно оккупированных нацистами территориях, для других – в предателя родины и Церкви. Впоследствии историки Русского зарубежья чаще всего оправдывали его деятельность<sup>1</sup>, тогда как в СССР в ней долго усматривали пример «предательской сущности» православного духовенства<sup>2</sup>. Лишь в 1995 г. О.Ю. Васильева постаралась подняться над устоявшимися оценками и проанализировать основные вехи биографии владыки<sup>3</sup>. Затем его судьба и «феномен Прибалтийского экзархата» не раз освещались в трудах М.В. Шкаровского, священника Ильи Соловьёва, К.П. Обозного, А.В. Гаврилина, Р. Лаукайтите<sup>4</sup>, а также в публикациях архивных документов<sup>5</sup>. Среди православных епископов середины ХХ в. сложно найти более деятельного и одновременно противоречивого молодого архиерея, чем владыка Сергий (Воскресенский). Один из первых архипастырей, сформировавшихся уже в условиях религиозных гонений, он был верным сторонником «Сергия Старшего» – будущего патриарха Московского и всея Руси. На посту редактора «Журнала Московской патриархии», а затем – митрополита Виленского и Литовского, экзарха в Прибалтике, он стойко отстаивал церковные и государственные интересы Москвы. Однако начавшаяся в июне 1941 г. война превратила до той поры малозаметного молодого епископа-«сергианца» для одних – в символ и главную фигуру церковного возрождения на временно оккупированных нацистами территориях, для других – в предателя родины и Церкви. Впоследствии историки Русского зарубежья чаще всего оправдывали его деятельность<sup>1</sup>, тогда как в СССР в ней долго усматривали пример «предательской сущности» православного духовенства<sup>2</sup>. Лишь в 1995 г. О.Ю. Васильева постаралась подняться над устоявшимися оценками и проанализировать основные вехи биографии владыки<sup>3</sup>. Затем его судьба и «феномен Прибалтийского экзархата» не раз освещались в трудах М.В. Шкаровского, священника Ильи Соловьёва, К.П. Обозного, А.В. Гаврилина, Р. Лаукайтите<sup>4</sup>, а также в публикациях архивных документов<sup>5</sup>.
	1. <em>Алексеев В.</em><em>И. </em>Смерть экзарха Сергия (Воскресенского) и выборы московского патриарха в свете немецких секретных документов // Церковная жизнь. 1958. № 7/12. 7; <em>Алексеев В.</em><em>И., Ставру Ф. </em>Русская Православная Церковь на оккупированной немцами территории // Русское возрождение. 1981. № 13–15.<br><br>2. <em>Балевиц З.</em><em>В. </em>Православная Церковь Латвии под сенью свастики (1941–1944). Рига, 1967; <em>Веверс Я.</em><em>Я. </em>Православная духовная миссия – агентура немецкой разведки (материал в помощь лектору). Рига, 1973.<br><br>3. <em>Васильева О.Ю. </em>Жребий митрополита Сергия (Воскресенского) // Наука и религия. 1995. № 5.<br><br>4. <em>Шкаровски</em><em>й</em><em> М.В. </em>Нацистская Германия и Православная Церковь. Немецкая политика по отношению к Православной Церкви и религиозное возрождение на оккупированной территории СССР. М., 2002; <em>Шкаровский М.В. </em>Крест и свастика. Нацистская Германия и Православная Церковь. М., 2007; <em>Ш</em><em>каровски</em><em>й М.</em><em>В., Соловь</em><em>ё</em><em>в И., свящ. </em>Церковь против большевизма. М., 2013;<em> Обозны</em><em>й К.</em><em>П. </em>История Псковской православной миссии. 1941–1944 гг. М., 2008;<em> </em><em>Гаврилин А.</em><em>В. </em>Под покровом тихвинской иконы. Архипастырский путь Иоанна (Гарклавса). СПб., 2009; <em>Лаукайтите Р.</em> Литовская православная епархия под властью митрополита Сергия (Воскресенского). 1941–1944 // Православие Балтии. 2015. № 3(12). С. 97–109.<br><br>5. История Псковской православной миссии в документах / Сост. А.А. Кузнецова , иеромонах Платон (Рожков), С.Н. Романова, Л.И. Соколова, З.Н. Столярова. Ч. 1–2. Козельск, 2017; Приказ: архив уничтожить! Прибалтийский экзархат и Псковская православная миссия в годы немецкой оккупации 1941–1944. Сборник документов / Сост. С.К. Бернев, А.И. Рупасов. СПб., 2016.
2	Между тем в 2017 г. Герман Шлевис, долгие годы являвшийся официальным историографом Литовской епархии и известный работами о православных храмах Литвы и служении будущего патриарха Тихона (Белавина) на Виленской кафедре⁶, обратил внимание на то, что в историографии практически не раскрыта роль правящего архиерея в жизни епархиального центра – Вильно, куда митрополит, постоянно проживавший в Риге, часто приезжал в годы нацистской оккупации. В отличие от других исследователей, изучавших в основном фонды германских, российских и балтийских государственных архивов, Шлевис опирается на документы Архива Виленско-Литовской епархии (Lietuvos staciatikiu arkvivyskupijos archyvas). Именно в этом хранилище, располагавшемся на протяжении десятилетий в башне Свято-Духова монастыря в Вильнюсе, можно отыскать немало распоряжений экзаршего управления, подписанных лично митрополитом Сергием, докладов благочинных, писем священников. Там же находятся материалы богословских курсов, отражающие замыслы экзарха по пополнению православного клира как Балтии, так и России. 6. Шлевис Г. Православные храмы Литвы. Вильнюс, 2005; Арефьева И., Шлевис Г. Примите меня в свою любовь… Вильнюс, 2008.	Между тем в 2017 г. Герман Шлевис, долгие годы являвшийся официальным историографом Литовской епархии и известный работами о православных храмах Литвы и служении будущего патриарха Тихона (Белавина) на Виленской кафедре<sup>6</sup>, обратил внимание на то, что в историографии практически не раскрыта роль правящего архиерея в жизни епархиального центра – Вильно, куда митрополит, постоянно проживавший в Риге, часто приезжал в годы нацистской оккупации. В отличие от других исследователей, изучавших в основном фонды германских, российских и балтийских государственных архивов, Шлевис опирается на документы Архива Виленско-Литовской епархии (Lietuvos staciatikiu arkvivyskupijos archyvas). Именно в этом хранилище, располагавшемся на протяжении десятилетий в башне Свято-Духова монастыря в Вильнюсе, можно отыскать немало распоряжений экзаршего управления, подписанных лично митрополитом Сергием, докладов благочинных, писем священников. Там же находятся материалы богословских курсов, отражающие замыслы экзарха по пополнению православного клира как Балтии, так и России. Между тем в 2017 г. Герман Шлевис, долгие годы являвшийся официальным историографом Литовской епархии и известный работами о православных храмах Литвы и служении будущего патриарха Тихона (Белавина) на Виленской кафедре<sup>6</sup>, обратил внимание на то, что в историографии практически не раскрыта роль правящего архиерея в жизни епархиального центра – Вильно, куда митрополит, постоянно проживавший в Риге, часто приезжал в годы нацистской оккупации. В отличие от других исследователей, изучавших в основном фонды германских, российских и балтийских государственных архивов, Шлевис опирается на документы Архива Виленско-Литовской епархии (Lietuvos staciatikiu arkvivyskupijos archyvas). Именно в этом хранилище, располагавшемся на протяжении десятилетий в башне Свято-Духова монастыря в Вильнюсе, можно отыскать немало распоряжений экзаршего управления, подписанных лично митрополитом Сергием, докладов благочинных, писем священников. Там же находятся материалы богословских курсов, отражающие замыслы экзарха по пополнению православного клира как Балтии, так и России.
	6. <em>Шлевис Г. </em>Православные храмы Литвы. Вильнюс, 2005;<em> </em><em>Арефьева И., Шлевис Г.</em> Примите меня в свою любовь… Вильнюс, 2008.
3	Первоначально в Литве с опаской и даже неприятием отнеслись к назначенному из Москвы «гостю», не знакомому с традициями и особенностями жизни местного духовенства (с. 40). Однако ему удалось разрушить этот барьер, стать для большинства в «православном Вильно» своим, ещё более русским и православным, чем его предшественники. При этом на пути экзарха встречалось немало проблем, которым в книге Шлевиса посвящены краткие, но весьма информативные очерки. Так, в главе «Как мирянин Н.П. Юзвьюк стал епископом» убедительно показано, что на территории Литвы могло возникнуть противостояние между правящим архиереем и владыкой Феодосием (Феодосиевым), проживавшим на покое в Свято-Духовом монастыре и желавшим объявить автокефалию (с. 65). Именно поэтому митрополиту понадобился викарий, способный предотвратить выступления автокефалистов. Наиболее подходящей фигурой он счёл многолетнего преподавателя Виленской духовной семинарии Н. Юзвьюка, прекрасно знакомого с канонами и верного московским церковным властям. Юзвьюк сначала категорически отказался от соответствующего предложения, сделанного инициативной группой виленских мирян, но затем экзарх сумел его убедить (согласие стоило ему пяти лет, проведённых в советских лагерях) (с. 66–67).	Первоначально в Литве с опаской и даже неприятием отнеслись к назначенному из Москвы «гостю», не знакомому с традициями и особенностями жизни местного духовенства (с. 40). Однако ему удалось разрушить этот барьер, стать для большинства в «православном Вильно» своим, ещё более русским и православным, чем его предшественники. При этом на пути экзарха встречалось немало проблем, которым в книге Шлевиса посвящены краткие, но весьма информативные очерки. Так, в главе «Как мирянин Н.П. Юзвьюк стал епископом» убедительно показано, что на территории Литвы могло возникнуть противостояние между правящим архиереем и владыкой Феодосием (Феодосиевым), проживавшим на покое в Свято-Духовом монастыре и желавшим объявить автокефалию (с. 65). Именно поэтому митрополиту понадобился викарий, способный предотвратить выступления автокефалистов. Наиболее подходящей фигурой он счёл многолетнего преподавателя Виленской духовной семинарии Н. Юзвьюка, прекрасно знакомого с канонами и верного московским церковным властям. Юзвьюк сначала категорически отказался от соответствующего предложения, сделанного инициативной группой виленских мирян, но затем экзарх сумел его убедить (согласие стоило ему пяти лет, проведённых в советских лагерях) (с. 66–67). Первоначально в Литве с опаской и даже неприятием отнеслись к назначенному из Москвы «гостю», не знакомому с традициями и особенностями жизни местного духовенства (с. 40). Однако ему удалось разрушить этот барьер, стать для большинства в «православном Вильно» своим, ещё более русским и православным, чем его предшественники. При этом на пути экзарха встречалось немало проблем, которым в книге Шлевиса посвящены краткие, но весьма информативные очерки. Так, в главе «Как мирянин Н.П. Юзвьюк стал епископом» убедительно показано, что на территории Литвы могло возникнуть противостояние между правящим архиереем и владыкой Феодосием (Феодосиевым), проживавшим на покое в Свято-Духовом монастыре и желавшим объявить автокефалию (с. 65). Именно поэтому митрополиту понадобился викарий, способный предотвратить выступления автокефалистов. Наиболее подходящей фигурой он счёл многолетнего преподавателя Виленской духовной семинарии Н. Юзвьюка, прекрасно знакомого с канонами и верного московским церковным властям. Юзвьюк сначала категорически отказался от соответствующего предложения, сделанного инициативной группой виленских мирян, но затем экзарх сумел его убедить (согласие стоило ему пяти лет, проведённых в советских лагерях) (с. 66–67).

4	В отдельной главе Шлевис проанализировал положение православных приходов на территории Литвы в середине 1941 – середине 1943 гг. Он правдиво и без прикрас описал трагические события 14 июня 1941 г., связанные с депортацией многих жителей трёх прибалтийских республик в Сибирь. Среди депортированных было немало представителей духовенства, в том числе православного. Разумеется, это вызвало крайне негативное отношение верующих к советской власти и защите СССР. Неудивительно, что в большинстве отчётов благочинных экзарху с начала нацистской оккупации до середины 1942 г. преобладали крайне суровые оценки «первого советского года» и религиозной политики большевиков. Приход немцев сначала привёл к ослаблению давления на православные общины и развитию приходской жизни. Местные ксёндзы нередко завидовали этому и пытались перенимать опыт. Однако ужесточение оккупационной политики и межнациональная рознь вскоре создали новые проблемы. Так, литовские националисты, вдохновлённые антиеврейскими акциями, проведёнными нацистами, всё сильнее ограничивали возможности русских (с. 90). Православные прихожане вынуждены были через духовенство обращаться за помощью к генеральному комиссару, дабы остановить притеснения со стороны литовцев и избежать расправы.	В отдельной главе Шлевис проанализировал положение православных приходов на территории Литвы в середине 1941 – середине 1943 гг. Он правдиво и без прикрас описал трагические события 14 июня 1941 г., связанные с депортацией многих жителей трёх прибалтийских республик в Сибирь. Среди депортированных было немало представителей духовенства, в том числе православного. Разумеется, это вызвало крайне негативное отношение верующих к советской власти и защите СССР. Неудивительно, что в большинстве отчётов благочинных экзарху с начала нацистской оккупации до середины 1942 г. преобладали крайне суровые оценки «первого советского года» и религиозной политики большевиков. Приход немцев сначала привёл к ослаблению давления на православные общины и развитию приходской жизни. Местные ксёндзы нередко завидовали этому и пытались перенимать опыт. Однако ужесточение оккупационной политики и межнациональная рознь вскоре создали новые проблемы. Так, литовские националисты, вдохновлённые антиеврейскими акциями, проведёнными нацистами, всё сильнее ограничивали возможности русских (с. 90). Православные прихожане вынуждены были через духовенство обращаться за помощью к генеральному комиссару, дабы остановить притеснения со стороны литовцев и избежать расправы. В отдельной главе Шлевис проанализировал положение православных приходов на территории Литвы в середине 1941 – середине 1943 гг. Он правдиво и без прикрас описал трагические события 14 июня 1941 г., связанные с депортацией многих жителей трёх прибалтийских республик в Сибирь. Среди депортированных было немало представителей духовенства, в том числе православного. Разумеется, это вызвало крайне негативное отношение верующих к советской власти и защите СССР. Неудивительно, что в большинстве отчётов благочинных экзарху с начала нацистской оккупации до середины 1942 г. преобладали крайне суровые оценки «первого советского года» и религиозной политики большевиков. Приход немцев сначала привёл к ослаблению давления на православные общины и развитию приходской жизни. Местные ксёндзы нередко завидовали этому и пытались перенимать опыт. Однако ужесточение оккупационной политики и межнациональная рознь вскоре создали новые проблемы. Так, литовские националисты, вдохновлённые антиеврейскими акциями, проведёнными нацистами, всё сильнее ограничивали возможности русских (с. 90). Православные прихожане вынуждены были через духовенство обращаться за помощью к генеральному комиссару, дабы остановить притеснения со стороны литовцев и избежать расправы.

5	Шлевис впервые указывает на непростое отношение экзарха Сергия (Воскресенского) к юрисдикциям Русской Православной Церкви Заграницей и Польской Православной Церкви. Его враждебность к карловчанам была широко известна. Однако в годы войны митрополит Сергий (Воскресенский) старался восстановить общение с немногочисленными сторонниками Московского патриархата в Европе, добивался разрешения на поездку в Германию и оккупированные ею страны (прежде всего – во Францию) для восстановления единства русских православных приходов на континенте. Более того, он даже установил связь с главой Западноевропейского экзархата митрополитом Евлогием (Георгиевским) (с. 97–99), о чём ранее историки не упоминали. Возможно, это заочное общение повлияло и на то, что в последний год жизни митрополит Евлогий стал ярым сторонником перехода в Московский патриархат.	Шлевис впервые указывает на непростое отношение экзарха Сергия (Воскресенского) к юрисдикциям Русской Православной Церкви Заграницей и Польской Православной Церкви. Его враждебность к карловчанам была широко известна. Однако в годы войны митрополит Сергий (Воскресенский) старался восстановить общение с немногочисленными сторонниками Московского патриархата в Европе, добивался разрешения на поездку в Германию и оккупированные ею страны (прежде всего – во Францию) для восстановления единства русских православных приходов на континенте. Более того, он даже установил связь с главой Западноевропейского экзархата митрополитом Евлогием (Георгиевским) (с. 97–99), о чём ранее историки не упоминали. Возможно, это заочное общение повлияло и на то, что в последний год жизни митрополит Евлогий стал ярым сторонником перехода в Московский патриархат. Шлевис впервые указывает на непростое отношение экзарха Сергия (Воскресенского) к юрисдикциям Русской Православной Церкви Заграницей и Польской Православной Церкви. Его враждебность к карловчанам была широко известна. Однако в годы войны митрополит Сергий (Воскресенский) старался восстановить общение с немногочисленными сторонниками Московского патриархата в Европе, добивался разрешения на поездку в Германию и оккупированные ею страны (прежде всего – во Францию) для восстановления единства русских православных приходов на континенте. Более того, он даже установил связь с главой Западноевропейского экзархата митрополитом Евлогием (Георгиевским) (с. 97–99), о чём ранее историки не упоминали. Возможно, это заочное общение повлияло и на то, что в последний год жизни митрополит Евлогий стал ярым сторонником перехода в Московский патриархат.

6	Подробнейшим образом описывая историю действовавших в Вильно богословских курсов, Шлевис проанализировал анкетные данные их учащихся, детально охарактеризовал преподавательский состав и возникавшие в нём конфликты (в частности, деятельность о. Василия Виноградова). В главе, посвящённой духовенству, служившему на Смоленщине и Орловщине или же в составе Псковской миссии и оказавшемуся на территории Литвы вследствие продвижения Красной армии на Запад и отступления вермахта, автор на основе архивных документов восстановил биографии эвакуированных пастырей и членов их семей, выявил особенности восприятия ими своего положения и случаи перехода русских священников с приходов РСФСР в подчинение экзарха без какого-либо покаяния. Рассказывается в книге и об организации и деятельности Внутренней миссии, призванной упорядочить жизнь православных беженцев в Литве (ранее о ней говорилось лишь в небольшом параграфе монографии Обозного⁷). Шлевис показывает взаимоотношения между эвакуированными и местными священнослужителями, отмечает их контакты с созданным немцами «Бюро поверенного по делам русского населения Литовского округа» (с. 141–143). По данным исследователя, экзарх лично определил цели Внутренней миссии и её руководящий состав, обсуждал с немецким командованием нюансы её деятельности (с. 140–141). 7. Обозный К.П. История Псковской православной миссии... С. 488–500.	Подробнейшим образом описывая историю действовавших в Вильно богословских курсов, Шлевис проанализировал анкетные данные их учащихся, детально охарактеризовал преподавательский состав и возникавшие в нём конфликты (в частности, деятельность о. Василия Виноградова). В главе, посвящённой духовенству, служившему на Смоленщине и Орловщине или же в составе Псковской миссии и оказавшемуся на территории Литвы вследствие продвижения Красной армии на Запад и отступления вермахта, автор на основе архивных документов восстановил биографии эвакуированных пастырей и членов их семей, выявил особенности восприятия ими своего положения и случаи перехода русских священников с приходов РСФСР в подчинение экзарха без какого-либо покаяния. Рассказывается в книге и об организации и деятельности Внутренней миссии, призванной упорядочить жизнь православных беженцев в Литве (ранее о ней говорилось лишь в небольшом параграфе монографии Обозного<sup>7</sup>). Шлевис показывает взаимоотношения между эвакуированными и местными священнослужителями, отмечает их контакты с созданным немцами «Бюро поверенного по делам русского населения Литовского округа» (с. 141–143). По данным исследователя, экзарх лично определил цели Внутренней миссии и её руководящий состав, обсуждал с немецким командованием нюансы её деятельности (с. 140–141). Подробнейшим образом описывая историю действовавших в Вильно богословских курсов, Шлевис проанализировал анкетные данные их учащихся, детально охарактеризовал преподавательский состав и возникавшие в нём конфликты (в частности, деятельность о. Василия Виноградова). В главе, посвящённой духовенству, служившему на Смоленщине и Орловщине или же в составе Псковской миссии и оказавшемуся на территории Литвы вследствие продвижения Красной армии на Запад и отступления вермахта, автор на основе архивных документов восстановил биографии эвакуированных пастырей и членов их семей, выявил особенности восприятия ими своего положения и случаи перехода русских священников с приходов РСФСР в подчинение экзарха без какого-либо покаяния. Рассказывается в книге и об организации и деятельности Внутренней миссии, призванной упорядочить жизнь православных беженцев в Литве (ранее о ней говорилось лишь в небольшом параграфе монографии Обозного<sup>7</sup>). Шлевис показывает взаимоотношения между эвакуированными и местными священнослужителями, отмечает их контакты с созданным немцами «Бюро поверенного по делам русского населения Литовского округа» (с. 141–143). По данным исследователя, экзарх лично определил цели Внутренней миссии и её руководящий состав, обсуждал с немецким командованием нюансы её деятельности (с. 140–141).
	7. <em>Обозный К.П.</em> История Псковской православной миссии... С. 488–500.
7	Основной загадкой в биографии митрополита Сергия по-прежнему остаётся то, кем и по чьему указанию он был убит. Приводя все версии и восстанавливая хронологию событий, Шлевис констатирует, что основания устранить владыку в той или иной мере имели немцы, советские или польские партизаны, балтийские националисты (с. 200–223). Последние дни жизни экзарха описаны в книге с особой тщательностью (ни один церковный историк прежде этого делал). Исследователь в деталях восстанавливает цепь роковых обстоятельств, предшествовавших гибели митрополита, срочно, в невероятной спешке, выехавшего в Ригу для участия в похоронах известного тенора Д. Смирнова (с. 166–167). С невероятной педантичностью автор устанавливает конкретное место убийства экзарха на шоссе Вильно–Ковно у местечка Круонис, приводит данные о калибре оружия, из которого стреляли в машину, сообщает об угоне автомобиля нападавшими. Несколько десятилетий назад историк лично выезжал туда, общался со свидетелями трагедии, родственниками и соседями 16-летней М. Дубосайте, случайно оказавшейся на пути убийц и застреленной ими (с. 184–188). Не менее подробно Шлевис освещает похороны владыки Сергия, передавая чувства глубокой скорби, переполнявшие верующих после известия о расправе над архиереем.	Основной загадкой в биографии митрополита Сергия по-прежнему остаётся то, кем и по чьему указанию он был убит. Приводя все версии и восстанавливая хронологию событий, Шлевис констатирует, что основания устранить владыку в той или иной мере имели немцы, советские или польские партизаны, балтийские националисты (с. 200–223). Последние дни жизни экзарха описаны в книге с особой тщательностью (ни один церковный историк прежде этого делал). Исследователь в деталях восстанавливает цепь роковых обстоятельств, предшествовавших гибели митрополита, срочно, в невероятной спешке, выехавшего в Ригу для участия в похоронах известного тенора Д. Смирнова (с. 166–167). С невероятной педантичностью автор устанавливает конкретное место убийства экзарха на шоссе Вильно–Ковно у местечка Круонис, приводит данные о калибре оружия, из которого стреляли в машину, сообщает об угоне автомобиля нападавшими. Несколько десятилетий назад историк лично выезжал туда, общался со свидетелями трагедии, родственниками и соседями 16-летней М. Дубосайте, случайно оказавшейся на пути убийц и застреленной ими (с. 184–188). Не менее подробно Шлевис освещает похороны владыки Сергия, передавая чувства глубокой скорби, переполнявшие верующих после известия о расправе над архиереем. Основной загадкой в биографии митрополита Сергия по-прежнему остаётся то, кем и по чьему указанию он был убит. Приводя все версии и восстанавливая хронологию событий, Шлевис констатирует, что основания устранить владыку в той или иной мере имели немцы, советские или польские партизаны, балтийские националисты (с. 200–223). Последние дни жизни экзарха описаны в книге с особой тщательностью (ни один церковный историк прежде этого делал). Исследователь в деталях восстанавливает цепь роковых обстоятельств, предшествовавших гибели митрополита, срочно, в невероятной спешке, выехавшего в Ригу для участия в похоронах известного тенора Д. Смирнова (с. 166–167). С невероятной педантичностью автор устанавливает конкретное место убийства экзарха на шоссе Вильно–Ковно у местечка Круонис, приводит данные о калибре оружия, из которого стреляли в машину, сообщает об угоне автомобиля нападавшими. Несколько десятилетий назад историк лично выезжал туда, общался со свидетелями трагедии, родственниками и соседями 16-летней М. Дубосайте, случайно оказавшейся на пути убийц и застреленной ими (с. 184–188). Не менее подробно Шлевис освещает похороны владыки Сергия, передавая чувства глубокой скорби, переполнявшие верующих после известия о расправе над архиереем.

8	Конечно, книга не лишена недостатков. В ней практически не проводится параллелей между происходившим в Литве и в Латвии и Эстонии, а Псковская миссия лишь вскользь упомянута. Совсем мало сказано о положении в экзархате и православных приходов Литвы после смерти митрополита Сергия (Воскресенского). И всё же нельзя не сожалеть о том, что эта работа, вышедшая небольшим тиражом, может не дойти до российских читателей.	Конечно, книга не лишена недостатков. В ней практически не проводится параллелей между происходившим в Литве и в Латвии и Эстонии, а Псковская миссия лишь вскользь упомянута. Совсем мало сказано о положении в экзархате и православных приходов Литвы после смерти митрополита Сергия (Воскресенского). И всё же нельзя не сожалеть о том, что эта работа, вышедшая небольшим тиражом, может не дойти до российских читателей. Конечно, книга не лишена недостатков. В ней практически не проводится параллелей между происходившим в Литве и в Латвии и Эстонии, а Псковская миссия лишь вскользь упомянута. Совсем мало сказано о положении в экзархате и православных приходов Литвы после смерти митрополита Сергия (Воскресенского). И всё же нельзя не сожалеть о том, что эта работа, вышедшая небольшим тиражом, может не дойти до российских читателей.

Библиография

1. Алексеев В.И. Смерть экзарха Сергия (Воскресенского) и выборы московского патриарха в свете немецких секретных документов // Церковная жизнь. 1958. № 7/12. 7; Алексеев В.И., Ставру Ф. Русская Православная Церковь на оккупированной немцами территории // Русское возрождение. 1981. № 13–15.

2. Балевиц З.В. Православная Церковь Латвии под сенью свастики (1941–1944). Рига, 1967; Веверс Я.Я. Православная духовная миссия – агентура немецкой разведки (материал в помощь лектору). Рига, 1973.

3. Васильева О.Ю. Жребий митрополита Сергия (Воскресенского) // Наука и религия. 1995. № 5.

4. Шкаровский М.В. Нацистская Германия и Православная Церковь. Немецкая политика по отношению к Православной Церкви и религиозное возрождение на оккупированной территории СССР. М., 2002; Шкаровский М.В. Крест и свастика. Нацистская Германия и Православная Церковь. М., 2007; Шкаровский М.В., Соловьёв И., свящ. Церковь против большевизма. М., 2013; Обозный К.П. История Псковской православной миссии. 1941–1944 гг. М., 2008; Гаврилин А.В. Под покровом тихвинской иконы. Архипастырский путь Иоанна (Гарклавса). СПб., 2009; Лаукайтите Р. Литовская православная епархия под властью митрополита Сергия (Воскресенского). 1941–1944 // Православие Балтии. 2015. № 3(12). С. 97–109.

5. История Псковской православной миссии в документах / Сост. А.А. Кузнецова , иеромонах Платон (Рожков), С.Н. Романова, Л.И. Соколова, З.Н. Столярова. Ч. 1–2. Козельск, 2017; Приказ: архив уничтожить! Прибалтийский экзархат и Псковская православная миссия в годы немецкой оккупации 1941–1944. Сборник документов / Сост. С.К. Бернев, А.И. Рупасов. СПб., 2016.

6. Шлевис Г. Православные храмы Литвы. Вильнюс, 2005; Арефьева И., Шлевис Г. Примите меня в свою любовь… Вильнюс, 2008.

Библиография

Комментарии

Войти через