Везде
Трудоустройство пожилых людей и политика активного старения в Европе и России
Оглавление
Аннотация Оценить Содержание публикации
Библиография Комментарии
Поделиться
QR
Метрика
Трудоустройство пожилых людей и политика активного старения в Европе и России
Аннотация
Код статьи
S013216250014015-9-1
DOI
10.31857/S013216250014015-9
Тип публикации
Статья
Статус публикации
Опубликовано
Авторы
Галкин Константин Александрович 
ORCID: 0000-0002-6403-6083
Должность: старший научный сотрудник
Аффилиация: Социологический институт РАН – филиал ФНИСЦ РАН
Адрес: Российская Федерация, Санкт-Петербург
Выпуск
Номер 11
Страницы
156-160
Аннотация

В статье выделяются основные стратегии трудоустройства пожилых людей в рамках социальной политики активного долголетия на примере Европы и России. Для развитых европейских экономик характерны налоговое стимулирование работодателей и переобучение пожилых людей. В государствах с низким уровнем дохода населения концепция активного старения только начинает развиваться, большую роль играет инициатива снизу, а занятость пожилых людей в основном вынужденная. Похожая ситуация наблюдается в России, где низовая инициатива и немногочисленные практики, связанные с переобучением пенсионеров и обучением новым компьютерным технологиям, не подкрепляются институционально. Увеличение пенсионного возраста не сопровождается системной интеграцией пожилых людей в рынок труда. В то же время глобальная пандемия выявила перспективность и устойчивость стратегии стимулирования и переобучения, которая в нашей стране отсутствует.

Ключевые слова
активное старение, социальная политика, трудоустройство пожилых людей, занятость, успешные программы, Россия, Европа
Классификатор
Получено
24.11.2021
Дата публикации
22.12.2021
Всего подписок
6
Всего просмотров
44
Оценка читателей
0.0 (0 голосов)
Цитировать Скачать pdf
1 Дискриминация пожилых людей в сфере занятости отчетливо проявилась в конце XIX в. и долго рассматривалась как закономерное следствие индустриальных изменений. Лишь в 1967 г. в США был принят Закон о возрастной дискриминации в области занятости (The Age Discriminationin Employment Act), в котором главенствующими критериями при приеме на работу были признаны не возраст потенциального сотрудника, а его способность и желание трудиться. Во многих развитых странах сейчас запрещено даже упоминать возрастные ограничения при приеме работу, более того, там создаются условия для трудоустройства граждан старшего возраста [Geyer, 2013; Skórska et al., 2018].
2 В России дискриминация работающих пожилых людей начинается задолго до достижения ими пенсионного возраста. Положение усугубляется тем, что получить дополнительное образование или пройти профпереориентацию в преклонном возрасте весьма затруднительно, не говоря уже о том, что такие программы на государственном уровне отсутствуют. В то же время низкие пенсионные доходы вынуждают пожилых людей, обладающих зачастую хорошими знаниями, навыками и образованием, устраиваться на должности для низкоквалифицированных специалистов. При этом в ряде исследований отмечается значимость активности, инклюзии и трудовых отношений пожилых людей для их интеграции в социум [Смолькин, 2014; Григорьева и др., 2014], в том числе в рамках концепции активного старения или активного долголетия.
3 На сегодняшний день в России принят ряд документов, которые нацелены на развитие этой идеи и способствуют, что отмечается в них, формированию образа пожилого человека как активного гражданина, вовлеченного в трудовую деятельность. Важным концептуальным проектом выступает «Стратегия действий в интересах граждан старшего поколения в Российской Федерации». Пожилые люди в России определены в ней как «старшее поколение» «без привычных рассуждений об их нужде и слабости»1. Пожилой возраст, отмечается в Стратегии, начинается с 60 лет, т.е. становится таким образом хронологическим состоянием, но не медицинским определением, связанным с той или иной степенью телесной немощности и плохого самочувствия. При этом, согласно пенсионной реформе, эта возрастная линия отодвинется в России к 2028 г., т.е. налицо явное противоречие, причем не единственное – Стратегия «спорит» и с другими документами.
1. Об утверждении Стратегии действий в интересах граждан старшего поколения в Российской Федерации до 2025 года: Распоряжение Правительства РФ от 05.02.2016 № 164-р; О плане мероприятий на 2016–2020 годы по реализации первого этапа Стратегии действий в интересах граждан старшего поколения в Российской Федерации до 2025 г.: Распоряжение Правительства РФ от 05.11.2016 № 2539-р
4 Указ президента РФ «О национальных целях и стратегических задачах развития Российской Федерации на период до 2024 года»2 ориентирован на повышение качества жизни пожилых людей и отказ от дискриминационной политики в их отношении. Речь в нем идет об увеличении ожидаемой продолжительности жизни до 78 лет (к 2030 г. — до 80 лет); устойчивом росте реальных доходов граждан, в том числе пенсионного обеспечения – выше уровня инфляции.
2. О национальных целях и стратегических задачах развития Российской Федерации на период до 2024 года: Указ Президента Российской Федерации от 07.05.2018 № 204.
5 Закрепляет ряд показателей, важных для пожилых людей, и национальный проект «Демография»3. Его основные акценты: увеличение ожидаемой продолжительности здоровой жизни (ОПЗЖ) до 67 лет; снижение смертности населения старше трудоспособного возраста до 361 чел. на 10 тыс. чел. соответствующего возраста; повышение доли граждан, систематически занимающихся физической культурой и спортом, до 55 %.
3. Национальный проект «Демография». Паспорт. URL: >>>> (дата обращения: 13.09.2021).
6 В перечисленных документах, однако, не поясняется, как могут быть реализованы эти инициативы. Не способствует достижению намеченных показателей и нестабильность в сфере занятости, а также дискриминация пожилых людей на рынке труда.
7 Цель настоящей статьи – рассмотреть особенности того, как в странах Европы и в России решаются проблемы, связанные с реализацией концепции активного старения (долголетия) в сфере создания благоприятных условий и стимулирования трудоустройства пожилых людей, а также продолжения занятости пожилых людей. И какие существуют стратегии для реализации политики активного старения (долголетия) в странах Европы и в России.
8 Решение этих проблем в международной практике условно можно разделить на три основных направления: стимулирование работодателей; переобучение пожилых людей и стратегия самоорганизации.
9 Одна из наиболее успешных – стратегия стимулирования – выражается в предоставлении налоговых льгот работодателям, которые нанимают на работу пожилых людей. Она реализуется в Дании, Исландии, Финляндии, Швеции, Норвегии и др., т.е. так называемых европейских социально-демократических странах, где концепция активного долголетия хорошо развита. На практике это выражается прежде всего в отмене одного из социальных налогов при найме пожилых сотрудников на работу. Такой маневр, реализуемый с 2004 г. в Нидерландах, привел к снижению расходов работодателей в среднем на 5% [OECD, 2005a; Curristine, 2006].
10 В Польше в 2020 г. завершилась 12-летняя программа «Солидарность между поколениями», которая позволила сохранить занятость большому числу людей старше 50 лет [Urbaniak et al., 2014; Karpinska et al., 2019]. В ее рамках были реализованы комплексные меры на рынке труда, такие как субсидии для компаний при найме пожилых людей, помощь гражданам старшего возраста при трудоустройстве, например, консультации с экспертами рынка труда, индивидуальный подбор профессионального применения пожилого человека, а также диспансеризация.
11 Стратегия стимулирования не только создает условия привлечения в компании пожилых сотрудников, но и способствует росту продолжительности жизни населения. Это в первую очередь обусловлено медицинским страхованием занятых, к коим присоединяются люди старшего поколения, а также специальными врачебными осмотрами в организациях. Кроме того, работодатели становятся защищенными от проблем, связанных с возможным нездоровьем или неспособностью пожилого сотрудника исполнять привычные трудовые обязательства. Пандемии COVID-19 не помешала данной стратегии, основные сложности возникали, когда работники старшего возраста не могли выполнять трудовые обязанности, требующие физического присутствия на месте, а работодатели были вынуждены переводить их на дистанционную работу, что привело к ощутимым потерям ряда компаний. В России стратегия стимулирования не реализуется, а идеи налоговых льгот не включены ни в Стратегию действий в интересах граждан старшего поколения в Российской Федерации, ни в национальный проект «Демография».
12 Стратегия переобучения. Помимо налоговых льгот в ЕС реализуется политика равных возможностей, которая посредством рекламы и промоакций призывает пожилых людей получать новые профессии, т.е. менять траекторию занятости. Как правило, в странах, где распространено налоговое стимулирование, не осуществляются подобные проекты [Walker et al., 2019; Walker et al., 2016]. Стратегия переобучения пожилых европейцев реализуется в виде консультаций при их подготовке к новой работе и в формате профориентации. Этой линии придерживаются страны не только Западной, но и Центральной и Восточной Европы. Здесь стоит упомянуть австрийскую программу «Fit2Work» и чешскую «50+». Первая ориентирована на поддержку пожилых людей, продолжающих работать, несмотря на проблемы со здоровьем, а также на трудоустройство безработных пенсионеров. «Fit2Work» предлагает бесплатные консультации и услуги по поддержке работников и работодателей, стремящихся предотвратить профессиональную инвалидность и помочь вернуться к трудовой деятельности тем, кто долго не работал по состоянию здоровья4 [Dijkman et al., 2012].
4. Liebe fit2work-Kundinnen und Kunden! URL: >>>> (дата обращения: 13.09.2021).
13 Основная цель такой стратегии – психологическая поддержка пожилых людей и помощь им в поиске своего места на рынке труда. Во главу угла ставится структурная переподготовка, в которую входит обучение цифровым навыкам и повышение компьютерной грамотности. Успешным примером выступает английская госпрограмма Digital Unite. Она помогает пожилым людям общаться в режиме онлайн, а также обучает работе с цифровыми технологиями. Немаловажную роль в ней играют занятия с психологами или тренерами для роста мотивации к работе и развития самостоятельности при реализации индивидуального карьерного плана.
14 Инициатива переобучения и трудоустройства пожилых людей в России в основном исходит снизу и реализуется, как правило, региональными службами занятости. К примеру, с 2014 г. в Республике Марий Эл организованы специальные курсы по переподготовке и переобучению граждан старшего возраста. Основной упор делается на получение новой профессии и обучение компьютерной грамотности. Еще один успешный проект «Бабушка и дедушка онлайн» был разработан МРОО «АВИП» при поддержке правительства Санкт-Петербурга в 2008 году. Основная его цель — вовлечь как можно больше пожилых людей в освоение информационных технологий и таким образом повысить уровень их обучения и переподготовки [Григорьева и др., 2014]. Преимущества этой программы состоят в бесплатном посещении курсов компьютерной грамотности и охвате целого мегаполиса. Кроме того, программа территориально расширяется. Похожие проекты действуют в библиотеках разных городов. Их главный недостаток – отсутствие профориентации и консультаций представителей служб занятости, которые бы трудоустраивали пожилых людей, к тому же такие программы в регионах в основном строятся на энтузиазме инициативных граждан и весьма немногочисленны [Кязимов, 2018]. Но если в крупных городах существуют хотя бы такие проекты, в сельской местности у пожилых практически нет шансов обучиться информационным технологиям. Между тем в период пандемии стратегия переобучения наиболее востребована, так как именно онлайн-занятость позволяет интегрироваться в новую реальность, обучаться и даже получить новую профессию.
15 Стратегией самоорганизации характеризуются страны, где отсутствуют централизованные меры по трудоустройству пожилых, однако низкие пенсии и необходимость содержать семьи, часто — детей и даже внуков, вынуждают лиц преклонного возраста работать. Такая картина типична для Болгарии, Латвии, Литвы и Румынии [Midtsundstad, 2014]. Главным приоритетом социальной политики в этих государствах выступает расширение прав пожилых людей и создание для них комфортной среды и социального включения. Направленность на трудоустройство при этом отсутствует, и пенсионеры вынуждены самостоятельно искать работу и устраиваться на низкооплачиваемые должности.
16 Так же обстоят дела в России, где меры по увеличению пенсионного возраста, как и различные государственные стратегии и национальный проект «Демография» в сущности не способствуют переобучению лиц преклонного возраста, смене профессии или специальности. Все это делает невозможным и активное долголетие, и повышение уровня жизни, потому что занятость вовлекает пожилых людей в социум и обеспечивает им мотивацию к тому, чтобы познавать новую профессию, интегрироваться в трудовую деятельность, быть психологически защищенными. В то же время сокращение периода пенсионных выплат, его перенос и отсрочки оказались более чувствительными для населения. Выигрыш государства от пенсионной реформы, в том числе накопления Пенсионного фонда государства, в этой ситуации наиболее заметны на фоне имиджевых потерь государства и развития теневой занятости, а также негативного общественного мнения относительно самой пенсионной реформы.
17 Кроме того, по материалам ВОЗ, в России низка продолжительность жизни по сравнению с другими странами Европы и СНГ. В связи с этим людям старшего возраста тяжело искать работу из-за возникающих проблем со здоровьем. Часто труд пожилых в России стигматизируется, особенно в небольших городах и сельской местности, единственным его вариантом нередко выступает низкоквалифицированный труд, связанный с физическими нагрузками. По сравнению с развитыми странами Европы в России отсутствует институциональная база и условия для трудоустройства пожилых людей, индивидуальной подготовки, переобучения и выбора новой профессии.
18 Кроме того, условия пандемии COVID-19 трансформируют, изменяют занятость, инспирируют переход к дистанционной работе. Поддержка пожилых людей, особенно в контексте их интеграции в социальные практики через продолжение занятости сейчас особенно важна. Наиболее уязвимой в этой ситуации становится стратегия самоорганизации. Между тем переобучение, ориентированное на долгосрочную перспективу, в том числе перевод пожилых людей на дистанционный формат работы, оказывается наиболее приемлемым и важным с точки зрения сохранения активности и интеграции их в социум в период пандемии COVID-19.

Библиография

1. Григорьева И. А., Квасова О. С. Недовольство населения пенсионной реформой: гендерный аспект // Журнал социологии и социальной антропологии. 2019. Т. 22. №. 4. С. 37–56. [Grigorieva I. A., Kvasova O. S. (2019) Discontent of the population with the pension reform: gender aspect. Zhurnal sociologii i social'noj antropologii [Journal of Sociology and Social Anthropology]. No. 4: 37–56 (In Russ.)]

2. Григорьева И.А., Бершадская Л.А., Дмитриева А.В. На пути к нормативной модели отношений общества с пожилыми людьми // Журнал социологии и социальной антропологии. 2014. Т.17. №3. С. 151–167. [Grigorieva I.A., Bershadskaya L.A., Dmitrieva A.V. (2014) On the way to a normative model of society's relations with the elderly. Zhurnal sociologii i social'noj antropologii [Journal of Sociology and Social Anthropology]. Vol. 17. No. 3: 151–167. (In Russ.)]

3. Кязимов К.Г. Дополнительное профессиональное образование как условие продолжения занятости лиц пенсионного возраста // Профессиональное образование и рынок труда. 2018. №. 3. С. 79–86. [Kazimov K. G. (2018) Additional professional education as a condition for continuing employment of persons of retirement age. Professional'noe obrazovanie i rynok truda [Professional education and the labor market]. No. 3: 79–86. (In Russ.)]

4. Смолькин А.А. Трудовой потенциал пожилых людей // Социологические исследования. 2014. №. 5. С. 97–103. [Smolkin A. A. (2014) Labor potential of elderly people. Sociologicheskie issledovaniya [Sociological Studies]. No. 5: 97–103. (In Russ.)]

5. Curristine T. (2006) Performance Information in the Budget Process: Results of the OECD 2005 Questionnaire. OECD Journal on Budgeting. Vol. 5. No. 2: 87–131.

6. Dijkman A. et al. (2012) Promoting Healthy Work for Employees with Chronic Illness Appendix: Examples of Good Practice. Hoofddorp: 23–31.

7. Foster L., Walker A. (2015) Active and Successful Aging: A European Policy Perspective. The Gerontologist. Vol. 55. No. 1: 83–90.

8. Geyer R. R. (2013) Exploring European social policy. John Wiley & Sons.

9. Midtsundstad T. (2014) Active Ageing Policies Between Individual Needs and Collective Goods: A study of Active Ageing Policies and Practices in Norway. Nordic Journal of Working Life Studies. Vol. 4. No. 2: 343–361.

10. Organisation for Economic Co-operation and Development (OECD). (2017) Economic Surveys. Paris.

11. Questionnaire. (2006) OECD Journal on Budgeting. Vol. 5. No. 2: 87–131.

12. Skórska A., Ugryumova A., Wąsowicz J. (2018) Employment or self-employment of people aged 50 and over in the European Union. In: Methods and Models of Regional Development. Conference Proceedings of 9th International Scientific Conference Analysis of International Relations: 119–129.

13. Staubli S., Zweimüller J. (2013) Does Raising the Early Retirement Age Increase Employment of Older Workers? Journal of Public Economics. Vol. 108: 17–32.

14. Van Dalen H.P., Henkens K., Schippers J. (2010) Productivity of Older Workers: Perceptions of Employers and Employees. Population and Development Review. Vol. 36. No. 2: 309–330.

Комментарии

Сообщения не найдены

Написать отзыв
Перевести