<strong>Введение</strong><strong>. </strong>На современном этапе развития общества промышленная собственность представляется основным двигателем научно-технического прогресса. Именно объекты промышленной собственности из всей совокупности результатов интеллектуальной деятельности представляются возможной основой Четвертой промышленной революции. Процессы глобализации привели к широкому распространению созданных в рамках одной юрисдикции технологий во всем мире и необходимости соответствующей международно-правовой охраны. Постоянно развивающиеся процессы международной торговли демонстрируют необходимость унифицированных подходов к интеллектуальной собственности в целом. Реализация трансграничных отношений, связанных с использованием, передачей прав именно на объекты промышленной собственности, представляется процессом в первую очередь необходимым, неизбежно сопровождающим международную торговлю товарами и услугами.

На международно-правовом уровне до сих пор не произошло преодоления территориального принципа охраны промышленной собственности. Сохранение инфраструктурной независимости патентных ведомств разных государств, требования об обязательной регистрации, предъявляемые к охране большинства объектов промышленной собственности, отсутствие единого универсального охранного документа, который был бы согласован на международно-правовом уровне, единых процедур и требований к регистрации объектов промышленной собственности, привели к ситуации, когда законодательство различных государств в сфере охраны промышленной собственности может существенно различаться.

В обозначенном контексте особую актуальность приобретают вопросы выбора права, применимого к отношениям по охране промышленной собственности. Коллизионно-правовой вопрос ̶ основной для международного частного права любого современного государства ̶ применительно к промышленной собственности приобретает специфику ввиду нематериального характера прав на такие объекты, некорректности в силу этого применения вещного статута, особенностей правовой природы и охраны различных объектов промышленной собственности, принципиального отличия охраны объектов промышленной собственности от охраны объектов авторских прав. Обозначенное в свою очередь свидетельствует о необходимости дифференциации коллизионно-правовых подходов к различным объектам интеллектуальной собственности, несмотря на распространенный в мире общий подход к интеллектуальному статуту (праву, применимому к интеллектуальной собственности), независимо от объектов охраны при сохраняющемся различии коллизионных привязок, т.е. самого коллизионно-правового регулирования. Отсутствие унифицирующих, гармонизирующих подходов в рассматриваемой сфере приводит к различным результатам установления применимого права, определения объектов промышленной собственности, объема охраняемых прав и, как следствие, к различному уровню охраны промышленной собственности в трансграничных отношениях.

Основной целью настоящей статьи представляется формирование оптимального подхода к выбору права, объективно связанного с отношениями по охране объектов промышленной собственности, а задачами – отыскание и определение такого права.

<strong>Методология. </strong>Основу методологии настоящей статьи составляет сравнительно-правовой метод исследования ввиду наличия принципиально различных подходов основных мировых научных школ (а также разных юрисдикций) к выбору применимого права в рассматриваемой сфере отношений, а формально-юридический метод позволяет точно определить объем и привязку той или иной коллизионной нормы с целью установления права, наиболее тесно связанного с отношением по охране промышленной собственности.

<strong>Результаты исследования. </strong>Изучение коллизионно-правового вопроса интеллектуальной собственности привело к формированию крупных научных школ, различных концепций. Признанными специалистами в вопросах выбора применимого к промышленной собственности права являются А. Метзегер¹, Т. Коно², Р. Матюльонитэ³, стоявшие у истоков основных научных концепций коллизионно-правового регулирования отношений, связанных с охраной промышленной собственности, о которых речь пойдет ниже.

Различные национально-правовые подходы к общему коллизионному правилу интеллектуального статута стали предметом рассмотрения ведущих мировых научных центров: Американского института права и Института Макса Планка, специализирующихся на коллизионно-правовом регулировании интеллектуальной собственности. Обозначенными институтами были разработаны соответствующие гармонизирующие начала в рамках подготовки Принципов коллизионно-правового регулирования в сфере интеллектуальной собственности Института Макса Планка (Принципы CLIP) в 2011 г.⁴ и Принципов регулирования юрисдикции, применимого права и разрешения споров в трансграничных спорах в сфере интеллектуальной собственности Американского института права (Принципы ALI) в 2008 г.⁵<strong> </strong>

В ст. 3:101 Принципов CLIP устанавливаются общие правила, согласно которым правом, применимым к процессуальным вопросам, включающим сбор и представление доказательств, признается право государства суда, рассматривающего дело (Lex fori). Статья 3:102 устанавливает оптимальную вариацию принципа lex loci protectionis: правом, применимым к существованию, действительности, регистрации, объему и сроку действия прав интеллектуальной собственности и всех других вопросов, касающихся прав интеллектуальной собственности, является право государства, в отношении которого истребуется охрана.

Принципы ALI в § 301 устанавливают дифференцированное общее правило (в зависимости от факта регистрации того или иного права), согласно которому правом, применимым для определения существования, действительности, продолжительности, характеристик, нарушений прав интеллектуальной собственности и средств правовой защиты при таких нарушениях, является: для зарегистрированных прав – право каждого государства регистрации, для других прав интеллектуальной собственности ̶ право каждого государства, в отношении которого истребуется охрана. Кроме того, правом, применимым к внедоговорным обязательствам, вытекающим из акта недобросовестной конкуренции, признается право каждого государства, в котором наступили или могут наступить прямые реальные убытки, независимо от государства или государств, в которых произошло действие, порождающее такие убытки.

Таким образом, оба свода принципов при формулировании интеллектуального статута сразу определяют его сферу действия. Указание в принципах CLIP на процессуальную сферу действия привязки lex fori представляется не случайным, справедливым и свидетельствует о разграничении данной привязки с привязкой lex loci protectionis. В то же время сам интеллектуальный статут с учетом дифференциации по сути подхода к объектам промышленной собственности и детализации, реализованной в принципах ALI, представляется эффективным и справедливым вариантом коллизионно-правового регулирования отношений, возникающих в сфере использования охраняемых результатов интеллектуальной деятельности и средств индивидуализации. При этом формулировка «каждого государства» свидетельствует о сохранении четкого территориального подхода к интеллектуальной собственности в целом. Однако принципы как гармонизирующие начала, на наш взгляд должны были получить большее значение и ориентироваться на отступление от территориального принципа охраны в сторону объективного определения права, наиболее тесно связанного с трансграничным отношением по охране интеллектуальной собственности.

В обозначенном контексте особый интерес представляют Принципы коллизионного регулирования интеллектуальной собственности, разработанные в ряде государств Азии: Принципы международного частного права в интеллектуальной собственности, 2010 г., разработанные Ассоциацией международного частного права Республики Корея и Японии под эгидой Университета Васеда (Япония), - Принципы WASEDA⁶, Принципы транспарентности определения юрисдикции, выбора права, признания и исполнения иностранных судебных решений в сфере интеллектуальной собственности, 2010 г. (Принципы TRANSPARENCY)⁷, а также Принципы рассмотрения трансграничных споров в сфере интеллектуальной собственности, разработанные Ассоциацией Республики Корея международного частного права, 2010 г. (Принципы KOPILA)⁸. В Принципах WASEDA и KOPILA, как и в Принципах ALI, CLIP в целом, реализован территориальный принцип охраны интеллектуальной собственности. Принципы WASEDA и KOPILA, так же как и принципы АЛИ, дифференцируют коллизионные подходы в зависимости от того, подлежит ли регистрации объект или не подлежит: в случае с регистрируемыми объектами применяется коллизионная привязка «право страны регистрации», тогда как к нерегистрируемым объектам применяется право государства, в отношении которого истребуется охрана (§ 301 Принципов ALI, ст. 19 Принципов KOPILA и ст. 301 Принципов WASEDA). В то же время Принципы TRANSPARENCY, в целом следуя по пути Принципов Клип, заслуживают особого рассмотрения, поскольку представляют интересные подходы. Так, в Принципах TRANSPARENCY прослеживается отступление от территориального подхода. Принципы TRANSPARENCY в качестве основной коллизионной привязки закрепляют право государства, которое предоставляет защиту (ст. 305 Принципов TRANSPARENCY). Обозначенный подход, как отмечается в зарубежной доктрине, призван преодолеть неоднозначное толкование принципа “lex loci protectionis” и охватывает обе привязки: lex loci protectionis и право государства регистрации⁹. Определяющим при выборе из нескольких государств, предоставляющих защиту, является правило о том, что применимым ко всем объектам интеллектуальной собственности признается право государства, на территории которого наступил результат ее эксплуатации. Причем государство результата эксплуатации определяется через государство, рынок которой затрагивается действием прав на объекты интеллектуальной собственности (ст. 301 Принципов TRANSPARENCY). В обозначенном положении, очевидно, прослеживается отступление от территориального подхода. Таким образом, из всех существующих гармонизирующих подходов именно Принципы TRANSPARENCY направлены на преодоление территориального подхода к охране интеллектуальной собственности. Принципы TRANSPARENCY не дифференцируют коллизионные подходы к промышленной собственности и авторским правам. Отсутствует дифференциация подходов и в зависимости от требований к регистрации того или иного объекта. Именно применительно к объектам промышленной собственности (независимо от того, подлежит тот или иной объект промышленной собственности обязательной регистрации или нет) право государства, рынок которого затрагивается действием прав на объекты промышленной собственности, может отражать тесную связь с отношением в большей степени, чем в случае с объектами авторских прав, ввиду исключительно производственной, рыночной природы прав на объекты промышленной собственности.

Стоит отметить, что обозначенное правило влияния на рынок государства (market impact rule) не воспринято в каком-либо национальном правопорядке в качестве основного правила определения интеллектуального статута¹⁰. Данная коллизионная привязка используется при регулировании таких стыковых областей частноправовых отношений, как антимонопольные отношения, отношения, вытекающие из недобросовестной конкуренции¹¹. Кроме того, использование правила влияния на рынок государства встречается и применительно к некоторым аспектам интеллектуальной собственности. В праве промышленной собственности правило влияния на рынок государства было предложено в качестве применимой коллизионной привязки в совместной Рекомендации ВОИС и Парижского союза по охране промышленной собственности по использованию товарных знаков в сети Интернет, 2001 г.¹² Эта привязка стала применяться в мировой практике при рассмотрении дел об онлайн-нарушениях прав на товарный знак¹³. Кроме того, в доктрине отмечается, что в первоначальных проектах Принципов ALI правило влияния на рынок государства также фигурировало в качестве основной коллизионной привязки, применяемой в сфере интеллектуальной собственности, и уже потом в финальном тексте Принципов ALI было заменено территориальным коллизионным подходом. Из разъяснений¹⁴ Принципов ALI, а именно - из положений о выборе применимого права к нерегистрируемым объектам интеллектуальной собственности следует, что для определения места нарушения интеллектуальной собственности правило влияния на рынок государства все же используется.

На национальном уровне доктрина «таргетирования» (targeting doctrine), в которой реализовано правило влияния на рынок государства, сформировалась применительно к нарушениям авторских прав в США. По сути, это означает, что суды США компетентны рассматривать споры, а также применять американское право к отношениям, вытекающим из нарушений авторских прав, осложненных иностранным элементом, если соответствующее действие, приводящее к нарушению авторских прав, было нацелено на аудиторию США¹⁵. Встречаются и судебные решения, распространяющие доктрину «таргетирования» и на стыковые с авторскими отношения по охране прав на объекты промышленной собственности.

Так, американский джазовый басист С. Макби оспаривал незаконное использование японской компанией «Делика», занимающейся розничной продажей одежды, его имени в товарном знаке, используемом компанией в своей коммерческой деятельности¹⁶. Истец утверждал, что к правоотношениям с участием японской компании должен применяться Закон о товарных знаках США, 1946 г. (Lanham Act), в силу его экстерриториального характера (как это было признано в деле Steele v. Bulova¹⁷). Кроме того, истец в ходе судебного заседания ходатайствовал о таком средстве судебной защиты, как судебный запрет, который выражался бы в запрете доступа интернет-пользователей к сайту компании на территории США. Суд, ограничивая экстерриториальное действие Закона США о товарных знаках в отношении ответчика, являющегося гражданином иностранного государства (не США), в том случае, когда встает вопрос о том, оказывает ли деятельность ответчика существенное влияние на рынок США, постановил, что деятельность интернет-сайта компании не подпадает под регулирование американского закона. В частности, суд пришел к выводу, что интернет-сайт размещен в Японии на японском языке и не распространен среди американских пользователей сети Интернет в той мере, чтобы оказывать существенное влияние в Америке. Суд признал неприменимым критерий технического доступа к интернет-сайту, использование которого необъективно в данном конкретном случае, так как не отражает сути использования интернет-пространства и ограничивается фактическим существованием интернет-сайта, не свидетельствующим о факте пользования им широким кругом лиц, выражавшегося, например, в возможности онлайн-заказа товаров. Суд посчитал справедливым применение так называемого критерия «таргетинга» (ориентации на конкретный круг пользователей), а не критерия «доступа» интернет-сайта, что представляет собой сближение европейского и американского подходов, выражающееся в опровержении технического взгляда на интернет-пространство¹⁸. Таким образом значительно ограничивается круг государств, правопорядки которых могут быть затронуты. Следовательно, согласно американскому подходу владельцы интернет-сайтов должны осуществлять свою деятельность таким образом, чтобы соблюдать требования правопорядков государств, которые могут быть затронуты в процессе их деятельности в сети Интернет.

<strong>Дискуссия</strong><strong>. </strong>В зарубежной науке высказывается позиция, согласно которой толкование содержания коллизионного принципа lex loci protectionis является наиболее предпочтительным подходом к совершенствованию коллизионно-правового регулирования интеллектуальной собственности, чем всеобщий отказ от этого принципа в пользу какого-либо другого¹⁹. Кроме того, ставится под сомнение эффективность отдельного коллизионно-правового регулирования нарушений прав на объекты интеллектуальной собственности, отличного от выбора права, применимого ко всем остальным вопросам интеллектуальной собственности. Расщепление статута (dépeçage), по мнению, Р. Матюльонитэ ²⁰, в рассматриваемой сфере отношений нецелесообразно, так как это усложняет процесс выбора применимого права. Кроме того, отмечается, что содержание и сфера действия прав на объекты интеллектуальной собственности тесно связаны с нарушением соответствующих прав. Нарушение может быть осуществлено только там, где право существует, что, в свою очередь, свидетельствует о возможных негативных последствиях применения коллизионного правила влияния на рынок государства. С обозначенной позицией сложно согласиться ввиду того, что расщепление статута в такой разнородной сфере отношений, как отношения, возникающие по поводу интеллектуальной собственности, в условиях существования различных коллизионно-правовых подходов к авторским правам и правам промышленной собственности, правам на различные объекты промышленной собственности, зарегистрированным правам и незарегистрированным правам, может и должно быть инструментом детализации и конкретизации коллизионно-правового регулирования интеллектуальной собственности для целей справедливого определения применимого права, отражающего наиболее тесную связь того или иного правопорядка с отношением. Говоря об объектах промышленной собственности, целесообразной представляется дифференциация коллизионно-правовых подходов в зависимости от того обстоятельства, подлежит ли объект промышленной собственности государственной регистрации или не подлежит. Так, если объект промышленной собственности подлежит регистрации, то только на первый взгляд коллизионная привязка «право страны регистрации» может показаться логичной. Однако отметим, что коллизионную привязку «право страны регистрации» не совсем корректно применять к объектам промышленной собственности в качестве основного правила интеллектуального статута, так как из сферы действия такой привязки выпадает вопрос об обязанности регистрации, о том, кто может быть заявителем, о правах заявителя и правах на подачу заявки, что также включается в интеллектуальный статут. Ввиду того обстоятельства, что регистрация или подача заявки – это уже состоявшиеся действия, вопрос о том, подлежит ли объект регистрации или нет, возможна ли в принципе подача заявки на регистрацию, не должен решаться по праву государства регистрации, так как она может и не осуществляться по законодательству того или иного государства, например, в отношении промышленных образцов и товарных знаков с нерегистрируемым режимом охраны. В обозначенном контексте представляется целесообразным использование механизма расщепления статутов. Так, по вопросу об охраняемых объектах промышленной собственности и необходимости выполнения в отношении них формальностей, связанных с обязательной государственной регистрацией прав, наиболее тесно связанных с соответствующим отношением, представляется право государства, в отношении которого истребуется охрана. Именно право государства, в отношении которого истребуется охрана, должно устанавливать требования к отнесению того или иного объекта гражданских прав к объектам промышленной собственности для целей дальнейшего решения вопроса о необходимости выполнения формальностей, поскольку такие формальности связаны с охранной инфраструктурой того или иного государства и независимо определяются в каждом конкретном государстве, где истребуется охрана. До тех пор, пока на универсальном международном уровне не будет предложено единой унифицированной системы регистрации прав на тот или иной объект промышленной собственности, говорить о полном преодолении территориального принципа охраны применительно к вопросам об охраняемых объектах промышленной собственности и необходимости выполнения в отношении них формальностей, связанных с обязательной регистрацией прав, не представляется возможным. Что касается остальных вопросов интеллектуального статута промышленной собственности: критериев охраноспособности объектов промышленной собственности; видов исключительных и личных неимущественных прав; содержания исключительных и личных неимущественных прав; ограничений исключительных и личных неимущественных прав; действия исключительных и личных неимущественных прав; осуществления исключительных и личных неимущественных прав, в том числе допустимых способов распоряжения исключительными правами и возможности передачи или отказа от личных неимущественных прав, ̶ то применимое к ним право должно определяться отдельно. В отношении обозначенных остальных вопросов, входящих в сферу действия интеллектуального статута, именно право каждого государства регистрации в случае с регистрируемыми объектами промышленной собственности (необходимость регистрации которых предварительно установлена на основании права государства, где истребуется охрана) представляется наиболее рациональным.

Право каждого государства регистрации не всегда совпадает с правом государства, в отношении которого истребуется охрана, и тем более не всегда совпадает с правом государства, где истребуется охрана (которое механически сводится к праву государства суда). Коллизионная привязка «Право каждой страны регистрации» дифференцирует отношения, которые могут позиционироваться как отношения по использованию одного по сути и содержанию объекта, охраняемого в разных государствах, на отношения по охране отдельных объектов, охраняемых в каждом государстве независимо (в том числе с различным объемом охраны) на основании уже состоявшейся регистрации прав. Кроме того, применение коллизионной привязки «право страны, в отношении которой истребуется охрана» может привести к такой ситуации, когда в качестве применимого будет признано право государства, в котором подлежащий регистрации объект не зарегистрирован и, соответственно, охрана предоставляться не будет. Применение коллизионной привязки «право каждой страны регистрации», напротив, может привести к ситуации частичного преодоления территориального принципа охраны, когда право конкретного государства регистрации допускает охрану зарегистрированных в этом государстве прав, но нарушенных за рубежом Так, например, Верховный суд США, рассматривая дело Steel v. Bulova Watch Company²¹, применил американский Закон о товарных знаках, 1946 г. к отношениям, вытекающим из нарушения прав на американский товарный знак на территории Мексики, так как нарушение было совершено гражданином США и товар, поименованный товарным знаком, был изготовлен из компонентов США. Таким образом, коллизионная привязка «право каждой страны регистрации» представляется формально точной и является рациональным решением коллизионно-правовых проблем определения большинства вопросов интеллектуального статута (кроме определения охраняемых объектов промышленной собственности и необходимости выполнения в отношении них формальностей, связанных с обязательной регистрацией прав), так как содержит потенциал преодоления территориального принципа охраны и ориентирована на установление права, наиболее тесно связанного с отношением.

Обозначенный подход не применим к объектам авторских прав, которые могут подлежать по национальному законодательству того или иного государства регистрации по желанию правообладателя (например, программы ЭВМ, базы данных), поскольку на такие объекты распространяется действие Бернской конвенции об охране художественных и литературных произведений (1886 г.), в частности ее положения, устанавливающие коллизионный принцип «право страны, где истребуется охрана». Кроме того, регистрация, осуществляемая в отношении авторских прав, зачастую носит уведомительный характер.

В случаях, когда в отношении объекта промышленной собственности допускается международная регистрация, выбор применимого права будет иметь принципиальные особенности. Речь идет о международной регистрации товарных знаков, знаков обслуживания, наименований мест происхождения товаров, географических указаний (согласно Мадридскому соглашению о международной регистрации знаков, 1891 г.²², Лиссабонскому соглашению об охране наименований мест происхождения и их международной регистрации, 1958 г.²³, соответственно). Международная регистрация обозначенных объектов имеет территориальную сферу действия (выбранные заявителем государства, где истребуется охрана). Речь идет о единой процедуре подачи международной заявки, получения охраны по одной заявке в разных государствах и едином охранном документе (например, свидетельство о международной регистрации знака). Таким образом, при наличии международной регистрации соответствующего объекта промышленной собственности с одновременным распространением охраны на территории нескольких государств происходит в определенном смысле преодоление территориального принципа охраны. В обозначенном контексте установление вопросов, входящих в интеллектуальный статут (за исключением вопросов об охраняемых объектах промышленной собственности и необходимости выполнения в отношении них формальностей, связанных с обязательной регистрацией прав), целесообразно осуществлять применительно к товарным знакам (знакам обслуживания), наименованиям места происхождения и географическим указаниям по праву государства происхождения объекта (lex originis). Право государства происхождения обозначенных средств индивидуализации является правом, тесно связанным с отношением, ввиду того обстоятельства, что от охраны в государстве происхождения соответствующего обозначения зависит международная регистрация и, как следствие, охрана в других государствах. Так, согласно п. 3 ст. 6 Протокола к Мадридскому соглашению о международной регистрации знаков 1989 г.²⁴ охрана, возникающая на основе международной регистрации знаков, не может более испрашиваться, если до истечения пяти лет с момента международной регистрации базовая регистрация, или базовая заявка, была отозвана, признана недействительной и т.д. Таким образом, именно охрана в государстве происхождения знака (государств с первоначально поданной заявки на регистрацию) лежит в основе расширения таковой до охраны в других государствах. Именно право государства происхождения знака в обозначенном контексте может преодолеть территориальный принцип охраны, ввиду того что является основополагающим и придающим первоначальный режим охраны знаку, а также влияющим на возможность предоставления охраны в других государствах. Оно должно определять, таким образом, интеллектуальный статут при дальнейшем расширении территориальной сферы охраны товарных знаков. Что касается наименований мест происхождения товаров и географических указаний, то здесь в целом может быть воспринят аналогичный подход. Так, согласно положениям ст. 8 Лиссабонского соглашения об охране наименований мест происхождения и их международной регистрации 1958 г.²⁵ (в ред. Женевского акта 2015 г.) международная регистрация действует бессрочно при том понимании, что необходимость в охране зарегистрированного наименования места происхождения или географического указания отпадает, если наименование, образующее наименование места происхождения, или указание, образующее географическое указание, более не охраняются в государстве происхождения. Кроме того, такая международная регистрация подлежит аннулированию.

В законодательстве Российской Федерации также реализован обозначенный подход. Согласно п/п. 2 п. 1 ст. 1536 ГК РФ правовая охрана наименования места происхождения товара прекращается в РФ в случае прекращения правовой охраны наименования места происхождения товара в государстве происхождения товара.

Отдельный коллизионный подход необходим и к такому объекту международно-правовой охраны, как промышленный образец. Гаагское соглашение о международной регистрации промышленных образцов 1925 г. ²⁶ (в ред. Женевского акта 1999 г.) предусматривает процедуру международной регистрации промышленных образцов. Вместе с тем Гаагское соглашение не предусматривает правила аннулирования международной регистрации ввиду прекращения охраны в государстве происхождения промышленного образца. Международная регистрация промышленных образцов представляется процедурой, упрощающей получение охраны в различных государствах. Однако в отношении получившего международную регистрацию промышленного образца в каждом государстве международной регистрации действуют свои национальные правила (промышленный образец, имеющий международную регистрацию, может быть лишен охраны в государстве международной регистрации, если это предусмотрено законодательством соответствующего государства; в отношении каждого государства международной регистрации может быть изменен правообладатель), т.е. такую регистрацию не представляется возможным считать международной регистрацией в собственном смысле, и она никаким образом не связана с регистрацией в государстве происхождения. От регистрации изобретений и полезных моделей по Договору о патентной кооперации 1970 г.²⁷, в котором регламентируется лишь процедура подачи и рассмотрения международной заявки, а о международной регистрации речи не идет, регистрацию промышленных образцов согласно Гаагской системе отличает то, что она представляет собой единую регистрацию без необходимости получать национальные патенты в государствах, где истребуется охрана. Ввиду обозначенного регистрацию промышленных образцов целесообразно считать условно международной. В данном контексте и при условии одновременного действия международной регистрации промышленного образца в нескольких государствах применимым правом для определения интеллектуального статута право государства происхождения объекта промышленной собственности быть не может. Так как речь идет об условно международной регистрации промышленного образца с возможным одновременным действием в разных государствах по правилам соответствующего государства, представляется целесообразным использование коллизионной привязки «право каждой страны международной регистрации».

Что касается региональных систем охраны промышленной собственности (например, евразийская патентная система, европейская патентная система, система охраны товарных знаков ЕС), то применимым к таким объектам промышленной собственности являются материальные и процедурные нормы соответствующих региональных конвенций.

В ситуациях, когда использование объекта промышленной собственности или возможные нарушения прав на объект происходят одновременно на территории нескольких государств (в случаях использования объектов промышленной собственности при продаже товаров в сети Интернет), действие таких прав может затрагивать рынки нескольких государств, ориентироваться на потребителей и касаться прав конкурентов из разных государств. К определению интеллектуального статута в указанных ситуациях применительно к таким объектам (среди которых чаще всего встречаются товарные знаки (знаки обслуживания), патентуемые объекты) возможно использование коллизионной привязки «право каждой страны, рынок которой затрагивается действием прав на объекты промышленной собственности». Обозначенная привязка позволяет выбрать применимое право из нескольких правовых систем, допускающих охрану одного объекта, как в случае с национальными независимыми регистрациями, так и в случае с международной регистрацией. Причем в каждом конкретном случае таких компетентных правопорядков может оказаться несколько, когда соответствующие действия (в том числе предложения о продаже товаров в сети Интернет) ориентированы на рынки нескольких государств (т.е. возможно приобретение, использование товара, в котором выражен тот или иной объект промышленной собственности). Таким образом, применительно к каждому государству сбыта, рынок которого затронут действием соответствующих прав, для определения интеллектуального статута будет применяться свое национальное право. Применять соответствующий коллизионный принцип таргетирования целесообразно и к отношениям, вытекающим из нарушений интеллектуальных прав, так как именно принцип таргетирования отражает тесную связь права государства «затронутого рынка» со всеми правовыми последствиями нарушений интеллектуальных прав. А право государства места совершения правонарушения “lex loci delicti commissi” именно для определения интеллектуального статута применяться не должно, так как не прослеживается связь соответствующего государства именно с действием прав на объект промышленной собственности. Место совершения потенциального повсеместного правонарушения может быть и местом государства, на территории которого объект промышленной собственности и вовсе не получает охрану. Кроме того, определение такого места может быть осложнено использованием сети Интернет.

Общий коллизионно-правовой подход к нерегистрируемым объектам промышленной собственности (в частности, «ноу-хау», нерегистрируемые товарные знаки, коммерческие обозначения, нерегистрируемые промышленные образцы) целесообразно формировать на основе коллизионной привязки «право страны, в отношении которой истребуется охрана», поскольку использование таких объектов в разных государствах представляется максимально независимым, часто принципиально различающимся в контексте действующих режимов охраны (в частности, возможность охраны отдельных объектов промышленной собственности без государственной регистрации прав в некоторых государствах). Кроме того, в охране таких объектов критерий «страны происхождения» не может повлиять на дальнейшую охрану в других странах. Так, например, невозможно представить охрану в Российской Федерации нерегистрируемых товарных знаков, созданных и первоначально использованных в США, так как в Российской Федерации действуют и охраняются только права на зарегистрированные товарные знаки (ст. 1479 ГК РФ), и эта норма есть норма императивного действия. Что касается использования нерегистрируемых объектов промышленной собственности, при котором одновременно затрагивается рынок нескольких государств (прежде всего использование в сети Интернет), то, так же как и в случае с регистрируемыми объектами промышленной собственности, для определения интеллектуального статута предлагается использовать коллизионную привязку «право каждой страны, рынок которой затронут действием исключительных прав», поскольку именно право, определяемое обозначенным путем, отражает тесную связь с отношением (охрана объекта промышленной собственности непосредственно связана с государством предложения товара/услуги, в которых он выражен).

<strong>Заключение</strong><strong>. </strong>Таким образом, специальное коллизионно-правовое регулирование отношений в сфере использования и охраны различных объектов промышленной собственности с учетом обстоятельств их использования в силу их особой правовой природы является более эффективным способом отыскания применимого права, нежели общий подход, основанный исключительно на привязке lex loci protectionis. В обозначенном контексте использование механизма расщепления интеллектуального статута представляется целесообразным. Для определения охраняемых объектов промышленной собственности и необходимости выполнения в отношении них формальностей, связанных с обязательной государственной регистрацией прав, предлагается применять право государства, в отношении которого истребуется охрана. Для всех остальных вопросов интеллектуального статута в качестве применимого права предлагается считать право каждого государства регистрации. К отношениям по охране объектов промышленной собственности, подлежащих международной регистрации (товарный знак, наименование места происхождения, географическое указание), предлагается применять право государства происхождения объекта. В отношении охраны нерегистрируемых объектов промышленной собственности обосновывается целесообразность применения права государства, в отношении которого испрашивается охрана. В ситуациях, когда использование объекта промышленной собственности или возможные нарушения прав на объект происходят одновременно на территории нескольких государств (в случаях использования объектов промышленной собственности при продаже товаров в сети Интернет), предлагается применение права каждого государства, рынок которого затрагивается действием прав на объекты промышленной собственности.