Сегодня феномен бразильской идентичности служит объектом горячих дискуссий, рождая порой крайне полярные точки зрения. Так, некоторые исследователи убеждены, что трудно говорить о прочной национальной идентичности в стране, где существуют столь большие этнические, социальные, экономические и культурные различия. По их мнению, в отношении Бразилии корректнее говорить о региональной или даже локальной идентичности. Порой можно услышать мнение, что бразильской национальной идентичности не существует вообще или, если она и существует, то постепенно исчезает. Так, профессор Университета Уникамп Мишел Дебрун задается вопросом: «Что значит быть бразильцем? Действительно ли имеет смысл говорить о подобном «существе»? Легко подтвердить существование бразильской нации, если мы рассмотрим только географические, правовые или дипломатические аспекты... Но, похоже, что нация и национальная идентичность требуют чего-то большего как, например, консенсуса вокруг определенных ценностей…С конца XIX в. многие сомневались как относительно бразильского единства, так и специфического отличия Бразилии в целом»¹.

И, действительно, подобные сомнения не только существовали, но пересекли столетия и «проникли» в ХХI век. Что называется, подлил масла в огонь известный британский социолог ямайского происхожденияСтюартХолл (1932—2014) — автор нашумевшей книги «Культурная идентичность вэпоху постмодернизма», переведенной на несколько языков, в том числе на португальский. Для Холла очевиден кризис традиционных структуридентичностей как на индивидуальном, так и на коллективном уровне. Он убежден, чтов ближайшем будущемпроизойдут их дальнейшаяфрагментация, децентрализация и деслокализация.«Происходящие структурныеизменения подрывают идею личной, социальной или культурной идентичности из-за фрагментации субъектов и культур и переосмысления таких концептов, как нация, раса, класс, гендернаяпринадлежность и целый ряд других»². Холл выделяет в современном мире три концепции идентичности.

— Илуминистская концепция, ориентированная на человека. В ее фокусе идея человеческой личности (индивида) как носителя непрерывной идентичности. Речь идет о внутреннем,индивидуальном «я»,которое сохраняет свою идентичность на протяжении всего существования и, несмотря ни на какиеизменения, не меняется в главном — своем постоянстве.

— Социологическая концепция,сфокусированная на отношениях субъекта икультуры. При этом идея субъекта предполагает его неполнуюавтономию, он детерминирован социокультурными отношениями через приобретенные культурные ценности, смыслы и символы. Идентичность в данном случае формируется черезвзаимодействие между «я» и обществом.

— Постмодернистская концепция, акцентированная на изменениях и фрагментации личности и общества и на идее отсутствия фиксированной идентичности.

Сам британский исследователь безоговорочносклоняется к третьей концепции. Он считает, что в постмодернистском мире, в котором единство все большеуступает месторазнообразию, разорванности, фрагментарности,как индивидуумы, таки социумы являются носителями множественной идентичности.

Взгляды С.Холла имеют своих приверженцев и в Бразилии. Так, в своей книге «Что делает Бразилию Бразилией?» ее автор Роберту Даматта призывает подумать, «почему так часто пишут и говорят огеографическом и территориальном разнообразии Бразилии, о том, что нет ничего общего между ее микро-и макросредой; оразнообразии ценностей, идей, практик, обрядов, религий,традиций, нововведений и выражении чувств, в чем можно убедиться на улицах, площадях, в домах, семьях, на работе,в церкви, в различных компаниях и ассоциациях,населенных пунктах, штатах и регионах страны»³.

Иными словами, сторонники постмодернистской концепцииотказалисьот идеи идентитарногоединства, объясняя свою позицию такими факторами, какпроисходящий в эпоху постмодернизма кризис идей, традиций, ценностей и проектов модернизации, основанных на представлениях о непрерывности прогресса, обидеальных моделях культуры, общества и личности.В этой связиХолл утверждает, что «идентичностьв культурныхсистемах, которые нас окружают, становится чем-то подвижным, постоянно формирующимся, она определяется исторически, а не биологически. Субъект принимает в разные моменты разные идентичности, которыене объединены вокруг устоявшегося«я»… Если же мы чувствуем, что у нас есть единая идентичность от рождения до смерти, то только потому, что сами создаем «удобную историю»или утешительное «повествование о себе»⁴.

Чтобы принять или оспорить эти аргументы, необходимо, прежде всего, сказать о том, что же понимается в современном научном дискурсе под национальной идентичностью. «Понятие национальной идентичности широко используется для обозначения коллективной идентичности национально-государственного (или претендующего на такой статус) сообщества и характеризует самосознание его граждан как членов такого сообщества... Национальная идентичность опирается на чувства принадлежности к нации как значимому для самоидентификации сообществу и личной сопричастности его развитию. В обычном сознании объектом самоидентификации может быть страна, с которой связываются представления о нации как политической и историко-культурной общности, имеющей общие ориентиры идентичности»⁵.

Очевидно, что концепт национальной идентичности напрямую связан с понятием нация, которая в Бразилии, по всеобщему признанию, безусловно, сформировалась. Как отмечает профессор Университета Сан-Паулу Жозе Луис Фьорин, «Бразилия явилась одним из первых успешных экспериментов по созданию нации за пределами Европы. Нация подразумевает общую судьбу, независимо от классов, регионов или расовой принадлежности. Для этого необходимо обрести понимание единства, идентичности, и, в то же время, необходимо осознавать разницу по отношению к другим, свою инаковость»⁶.

В Бразилии, как и повсеместно, тема идентичности в последние десятилетия стала столь популярной, если не сказать модной, в значительной степени в связи с проблемой глобализации и, в частности, с ее амбивалентным характером. Ведь, несмотря на все риски, которые глобализация таит в себе в отношении идентичности, она имеет и позитивные стороны, в том числе, открывает доступ к плюрализму, причем не только в плане самоидентификации, но и в плане возможности выбора путей социокультурного развития. Подобный плюрализм нивелируетжесткую альтернативу: либо глобальное, либо локальное.

И, действительно,на фоне глобализационных процессоввместо ожидаемого исчезновения региональных отличийнередко происходит не только их сохранение, но и усиление; вместо слияния и унификации возникаетобострение вниманияк локальным особенностям; растет интерес к традициям предшествующих эпохи целый ряд других. В Бразилии примеры, иллюстрирующие этот тезис, многочисленны и убедительны. Достаточно сказать хотя бы обезграничной преданности ее жителей карнавалам и карнавальности, восходящим корнями к колониальному периоду, или, например, футболу, ставшему тем, что сами бразильцы называют «marcaregistrada» («товарный знак»). Как пишет профессор Лондонской школы экономики Энтони ДСмит, «в число фундаментальных характеристик национальной идентичности предлагается включить историческую аудиторию, или родину, общие мифы и историческую память, общую культуру, общие юридические права и обязанности и общую экономику, с возможностью территориальной мобильности всех членов»⁷.

Уже упоминавшийся Э.Смит подчеркивает «роль интеллектуалов — поэтов, музыкантов, художников, скульпторов, писателей, историков и археологов, драматургов, филологов, антропологов и фольклористов, которые выдвигают и разрабатывают концепты и язык нации и национализма через рефлексию и научные изыскания и выражают широкие общественные ожидания в форме подобающих образов, мифов и символов»⁸, иными словами, в создании дискурса национальной идентичности. В Бразилии эта роль прослеживается особенно наглядно, учитывая традиционный авторитет, которым пользуются в бразильском обществе представители творческой интеллигенции.

Справедливости ради стоит сказать, что на уровне массового сознания национальная идентичность в Бразилии не только и не столько рефлексируется, сколько представляется в доступных и способных вызывать общие переживания идеологемах: в праздниках и юбилейных датах, в памятниках, визуальной культуре и других формах символической репрезентации. Относительно юбилейных дат, приведем два самых «свежих» примера: 2017 г. прошел в Бразилии под знаком празднования 65-летия Недели современного искусства — события, кардинально повлиявшего на всю последующую судьбу бразильской культуры, а в прошлом, 2018-м, страна на протяжении всего года отмечала 60-летие босса-новы — музыкального стиля, рожденного в Бразилии и впоследствии распространившегося по всему миру Оба эти феномена, как и бесчисленное количество других, в числе которых такие, как самба, карнавал или футбол, оказали влияние на формирование бразильской идентичности. Иными словами, множество ярких явлений бразильской культуры разных эпох, будь то в сфере литературы, музыки, архитектуры, изобразительного искусства, театра или кинематографии (не говоря уже о фольклоре), сыграли свою роль в формировании этой идентичности, того, что принято называть бразилидади*.