В статье анализируется значение понятия рациональности в науке о праве и в социальной философии. Авторы полагают, что смысловой узел проблемы рациональности в науке о праве может быть зафиксирован через соотношение категорий формальной и материальной рациональности, предложенных М. Вебером. Если формальная рациональность обеспечивает структурную упорядоченность правового корпуса и единообразие юридического толкования, то категория материальной рациональности обозначает социальные ориентиры правоприменения. В статье рассматривается концепция австрийского правоведа Г. Кельзена как пример наиболее последовательного обоснования формальной рациональности в праве. Кроме того, осмысливаются некоторые перспективы и риски «материализации» рациональности в правоприменении. Так, следование принципам материальной рациональности позволяет сделать правоприменение более гибким, расширяя возможности учета конкретных обстоятельств. Однако вероятную опасность здесь представляет использование права в узких интересах той или иной социальной группы. Используя ресурсы системно-теоретического подхода Никласа Лумана, авторы показывают, что снижению возможных рисков «материализации» рациональности способствует соотнесение локальных целей и задач правоприменения с объективными принципами организации общества. Авторы показывают, что, несмотря на общее стремление М. Вебера выстроить свою концепцию как альтернативу марксизму, эти учения оказываются совместимыми в применении к анализу рациональности в праве.