Права человека стали объектом международного регулирования сравнительно недавно, в связи с принятием Устава ООН и созданием Организации Объединенных Наций. Сегодня права и свободы личности находятся в фокусе внимания как отдельных государств, так и международного сообщества в целом, в том числе и представителей мирового научного и экспертного сообщества, прежде всего юристов-международников. В этой связи целесообразно особо отметить, что среди специалистов в области международного права, исследования которых посвящены правозащитной проблематике, отсутствует единство во взглядах на современное состояние, а также (что, на наш взгляд, представляется весьма важным) на дальнейшие перспективы процесса соблюдения и защиты прав человека и основных свобод.

В частности, среди российских исследователей справедливо доминирует точка зрения, согласно которой существующие на данный момент международные стандарты прав человека представляют собой результат «правовой глобализации»¹, тем самым подтверждая жизненность и перспективы дальнейшего развития института прав человека.

В то же время некоторые зарубежные ученые говорят о том, что сейчас права человека находятся «на распутье»², другие пишут о «сумерках прав человека»³, третьи вообще предрекают «конец времен прав человека»⁴.

Естественно, кризис и девальвация международного права, происходящие в период обострения отношений между государствами, не могут не повлиять на соблюдение прав и свобод личности, разработку международных соглашений в этой сфере. Но каждый раз (после преодоления очередного кризиса) происходит прогрессивного развитие международного права. В данном отношении особенно показательно развитие принципов и норм по правам человека, которые начали развиваться уже в период холодной войны. Представляется, что опыт разработки этих соглашений поможет лучше понять не только ключевую причину современного кризиса международных отношений, но и возможности его преодоления.

Дело в том, что в Уставе ООН не были зафиксированы основные права и свободы личности. Более того, в предварительных предложениях о создании всеобщей международной организации, направленной на поддержание международного мира и безопасности, принятых на конференции в Думбартон-Оксе в сентябре 1944 г., не содержалось указания на поощрение и развитие уважения к правам человека и основным свободам как на одну из главных целей создаваемой Организации. Отсутствовали в указанных предложениях и упоминания о правах человека в качестве одного из принципов, согласно которому должна действовать будущая Организация. В п. 3 гл. 1 предварительных соглашений, являвшихся основой для принятия конференцией в Сан-Франциско в 1945 г. Устава ООН, в качестве цели Организации указывалось на «осуществление международного сотрудничества в разрешении международных экономических, социальных и других гуманитарных проблем...»⁵.

И только на конференции в Сан-Франциско – от имени четырех великих держав (СССР, США, Великобритания, Китай) – была предложена поправка к п. 3 ст. 1 Устава, согласно которой перед Организацией ставилась цель «осуществлять международное сотрудничество в разрешении международных проблем экономического, социального, культурного и гуманитарного характера и в поощрении и развитии уважения к правам человека и основным свободам для всех, без различия расы, пола, языка и религии»⁶.

Однако сразу после принятия Устава ООН и создания Организации стал разрабатываться Договор (Декларация) о правах человека. Это решение было принято в 1946 г. и одобрено в период потепления межгосударственных отношений. Но вскоре началась холодная война, которая, тем не менее, не помешала разработке Всеобщей декларации и Пактов о правах человека.

Говоря о формировании основополагающих международных механизмов, которое осуществлялось главным образом в период различных кризисов межгосударственных отношений, следует принять во внимание, что на разработку таких механизмов оказывала серьезное воздействие и острая идеологическая борьба, происходившая между капиталистическими и социалистическими странами.

Но постепенно участники международных отношений приходили к убеждению, что с учетом всех разногласий между ними, в их интересах и в целях сохранения мира и развития взаимовыгодных отношений последние должны базироваться на принципах международного права. Несмотря на все трудности и противоречия между позициями различных государств, в годы холодной войны были приняты многочисленные соглашения, заложившие добротный фундамент современного международного права.

Особенно разительные изменения в годы холодной войны происходили в области прав человека, относящихся к сфере международного права. Каким же образом государствам удавалось принимать соглашения, тесно связанные с идеологией, которые действуют и сегодня, хотя и с серьезными перебоями, на протяжении многих десятилетий?

Первоначально – в послевоенный период – советские дипломаты и ученые исходили из того, что социалистическая и буржуазная идеологии непримиримы, между ними не может быть компромиссов и соглашений. Более того, преобладала точка зрения, что наряду с Уставом ООН действуют принципы социалистического интернационализма, которые применяются в отношениях между социалистическими странами⁷.

Не следует забывать, как пишут зарубежные ученые, и об активной борьбе за деколонизацию, которая сделала соперничество великих держав в период холодной войны глобальным, даже если некоторые новые государства стремились найти какой-то выход из соперничества времен холодной войны, чтобы проложить собственный курс. И Советский Союз, и антиколониальные силы были более привержены коллективным идеалам эмансипации — коммунизма и национализма — как пути в будущее, а не индивидуальным правам напрямую или их закреплению в международном праве⁸.

Однако постепенно международное право стало исключаться из сферы идеологической борьбы, пришло понимание того, что оно занимается не только теоретическими, но и практическими проблемами. Как, например, правовой режим открытого моря и континентального шельфа; проблемами, относящимися к денонсации и прекращению действия международных договоров и многими другими.

Все эти и другие многочисленные вопросы носят не идеологический, а сугубо практический характер. Постепенно получает всеобщее признание существование общего международного права, которое применяется между всеми государствами мира.

Совершенно очевидно, что межгосударственное общение приводит к активизации контактов и сближению позиций различных государств. Это обусловливает усиление их взаимодействия и взаимозависимости, побуждает к поиску компромиссов и согласования национальных интересов, что в отдельных случаях может предусматривать определенные уступки ради достижения мира и социального прогресса. Кроме того, следует учитывать, что не только небольшие, но и крупные государства вынуждены придерживаться выработанных при их участии норм и принципов международного права, а также заключенных межгосударственных договоров⁹.

Идеологическая двойственность не препятствовала Советскому Союзу занимать активную позицию на внешнеполитической арене и заключать многочисленные соглашения с западными странами, несмотря на все трудности и противоречия между ними. Каким же образом проходил процесс создания обязательных принципов и норм между государствами с противоположными общественными системами в контексте не только идеологических, но и политических, военных, экономических и иных разногласий? Во-первых, при разработке и принятии соглашений государства с различными общественно-политическими системами сознательно не уточняли содержание многих принимаемых понятий и категорий: «свобода», «равенство», «демократия», «социальный прогресс», вкладывая в них различное содержание. Но в то же время государства исходили из того, что у них имеется общедемократический, общеприемлемый смысл для всех.

Так, например, по мнению западных государств, реальное обеспечение социального прогресса, а также прав и основных свобод индивида возможно исключительно в условиях рыночной экономики, устойчивого развития и укрепления последней. В свою очередь, СССР в данном вопросе однозначно руководствовался необходимостью полного слома капиталистического строя и построения социализма и коммунизма. Однако страны с различными общественными системами признавали, что права и основные свободы человека могут быть обеспечены при помощи развития социального прогресса в реалиях существующего строя. Во многих ситуациях договаривающиеся стороны исходили из возможности различной трактовки конкретного содержания и способов реализации ряда прав и свобод человека¹⁰.

Все это способствовало тому, что многие статьи международных соглашений в области прав человека носят общий характер и не имеют точных и конкретных границ.

Во-вторых, по многим обсуждаемым вопросам стороны не находили общей позиции, поэтому такие вопросы не включались в текст соглашений. Например, положение о праве собственности не было включено (из-за позиции Советского Союза) в Пакт об экономических, социальных и культурных правах.

В то же время нужно признать, что зачастую (под давлением большинства государств и общественного мнения) стороны соглашались на включение в международные соглашения в сфере прав человека ранее неприемлемых для них положений.

В частности, в процессе разработки Всеобщей декларации прав человека СССР был противником признания естественного, прирожденного характера прав человека, категорически отрицая обязанность государств обеспечивать и защищать такие естественные права. Следует заметить, что советский подход к данному (весьма существенному и принципиальному) моменту имел позитивистский характер. В соответствии с таким подходом каждому человеку его права предоставляются только государством, которое по собственному усмотрению закрепляет их во внутреннем законодательстве. Однако в окончательной редакции текста принятой Декларации содержится формулировка, согласно которой «все люди рождаются свободными и равными в своем достоинстве и правах» (ст. 1).

США выступали, например, против распространения положений Пактов «на все части федеративного государства», затем они согласились с этим предложением, учитывая мнения подавляющего числа государств.

Особенно сложно разрабатывались соглашения, устанавливающие контроль над соблюдением прав и свобод человека. В соответствии с положениями Пакта о гражданских и политических правах был учрежден Комитет по правам человека, состоящий из экспертов, авторитетных ученых и специалистов в данной области. Этот Комитет имеет три функции: рассмотрение докладов государств; анализ межгосударственных жалоб и обсуждение индивидуальных жалоб. Согласно Пакту государство – его участник должно направлять (через определенный промежуток времени) доклад о том, каким образом оно выполняет свои обязательства в правозащитной сфере. Западные страны настаивали на том, чтобы указанный Комитет мог рассматривать не только доклады государств, но и индивидуальные жалобы, а также одноименные доклады неправительственных организаций (НПО). Однако социалистические и развивающиеся страны отвергли данное предложение. В итоге они все-таки добились своего: спорный вопрос, непосредственно связанный с индивидуальными жалобами, был закреплен в отдельном факультативном Протоколе¹¹.

Кроме того, были многочисленные споры о компетенции Комитетов выносить общие или конкретные рекомендации. В конце концов было согласовано их право выносить только общие рекомендации, в которых не назывались конкретные государства, нарушавшие Пакты. Впоследствии (без изменения Пакта) Комитет принял иное решение и стал выносить конкретные рекомендации.

В современной зарубежной научной литературе, посвященной тематике прав человека, доминирует точка зрения, согласно которой после окончания холодной войны произошло стремительное расширение международной системы прав человека, а также транснациональных сетей активистов, организаций по развитию и мониторинговых агентств, которые якобы частично укрепляют данную систему. Тем не менее, несмотря на этот взрывной рост или, возможно, благодаря ему, многочисленные проблемы прав человека остаются такими же неурегулированными, как и прежде¹².

Нормы Всеобщей декларации прав человека и других глобальных и региональных актов после холодной войны стали учитываться государствами в национальном праве и законотворчестве, касающемся прав человека. Такого рода нормы стали трактоваться как общепризнанные демократические стандарты в сфере прав человека. В связи с тем, что юридические, социальные, экономические и географические условия в мире различны, не все стандарты можно применять повсеместно и одновременно. Однако они должны вызывать к жизни постоянное стремление государств к преодолению практических трудностей, стоящих на пути их осуществления, поскольку в целом отражают те минимальные условия, которые Организация Объединенных Наций считает приемлемыми¹³.

В период ослабления международной напряженности, в конце ХХ – начале ХХI в., принимается целый ряд принципиальных актов универсального характера в области прав человека. Так, в 1996 г. – после многолетних дискуссий – было принято решение о создании Универсального периодического обзора (УПО), в котором (в отличие от Пактов) принимают участие все государства. В настоящее время они регулярно проходят Обзор в Совете по правам человека, который де-факто контролирует выполнение государствами своих обязанностей в области прав человека, исходя из Устава ООН и Всеобщей декларации. Значение данного факта и его позитивное воздействие на соблюдение прав человека признают многие зарубежные ученые¹⁴.

Следует особо отметить, что если Пакты разрабатывались 20 лет, то ключевые конвенции в сфере прав человека были выработаны и приняты в течение нескольких лет. Были созданы также контрольные органы ко всем указанным конвенциям, получившие название «договорных» или «конвенционных». Этому способствовали благоприятная международная обстановка и нормальные отношения между государствами.

В данной связи целесообразно подчеркнуть, что некоторые иностранные авторы делают специальный акцент на одном важном обстоятельстве: определенные особенности процесса рассмотрения докладов государств в договорных органах по правам человека могут объяснить позитивную связь между рассмотрением этих докладов и положительными результатами в правозащитной сфере. В частности, К. Кример (C. Creamer) и Б. Симмонс (B. Simmons) выделяют четыре механизма, которые, как они утверждают, согласно теории и фактическим данным, содействуют оптимизации защиты прав человека: • социализация элиты (под которой понимается процесс активного воспроизводства представителями национальной элиты социального опыта, полученного в результате их международной деятельности, прежде всего в ходе общения с представителями международных правозащитных организаций универсального и регионального уровней); • обучение и наращивание потенциала (речь идет о реализации международных и национальных программ, направленных на повышение образовательного уровня активистов-правозащитников на местах); • внутренняя мобилизация (под которой подразумевается консолидация усилий национальных правозащитных структур, в первую очередь институтов гражданского общества); • развитие национального законодательства¹⁵.

Названные авторы констатируют, что отчеты (доклады) государств-участников становятся все более тщательными, все более откровенными и более актуальными для выполнения их договорных обязательств. Все больше государств развивают возможности для сбора, систематизации и анализа информации и больше готовы включать такую информацию в свои отчеты (доклады). Более того, отчетно-обзорный процесс «просачивается» во внутреннюю политику: это, в свою очередь, отражается в росте и локализации участия гражданского общества, а также во все более широкой огласке нарушений прав человека в местных средствах массовой информации. Такая ситуация побуждает государства к выполнению реализации тех или иных прав человека. Помимо этого К. Кример и Б. Симмонс считают, что деятельность договорных органов также становится все более актуальной для разработки правозащитного законодательства на региональном уровне¹⁶.

В качестве одного из наглядных показателей кардинальных позитивных изменений, происходивших после холодной войны, и ослабления международной напряженности можно привести такое важное событие в правозащитной сфере, как принятие в 1998 г. Римского статута Международного уголовного суда (МУС)¹⁷.

Следует констатировать, что в целом принятые соглашения действовали в интересах Советского Союза и России, и поэтому совершенно не случайно Конституция РФ 1993 г. признала естественный характер прав человека, основные права и свободы личности, верховенство международного права в целом.

Резкое обострение международной напряженности после 2014 г. (особенно после февраля 2022 г.) привело к тому, что за последние 10 лет не разработано практически ни одного международного соглашения в области прав человека. Более того, прискорбно, что интерпретация многих существующих соглашений сводится, по сути, к их отрицанию. Кардинальным образом расширилось в данном отношении толкование ряда принципов международного права. Особенно показательна трактовка принципа невмешательства во внутренние дела государств. Любое упоминание о нарушении прав человека в том или ином государстве это государство квалифицирует как вмешательство в его внутренние дела.

Особым нападкам подвергаются Пакты о правах человека и другие ключевые соглашения в данной области. На Западе прямо стали заявлять, что, например, Пакты о правах человека можно выполнять в любом объеме, который заблагорассудится государству. Якобы Пакты и другие международные соглашения в правозащитной сфере разрешают оговорки, и государство может заявлять оговорки в отношении выполнения любых положений договора.

В частности, профессор международного права Лондонского университета М. Фицморис (M. Fitzmaurice) пишет о том, что оговорки к договорам в целом и в частности к договорам по правам человека являются одним из важных аспектов права международных договоров, которые вызвали интенсивные дискуссии, часто отражающие весьма противоречивые взгляды как в доктрине, так и в практике международного права. По мнению названного автора, оговорки были предметом многочисленных публикаций и часто упоминаются в качестве необходимости, хотя и обременительной¹⁸.

К сожалению, целый ряд российских ученых в последние годы стали разделять точку зрения, согласно которой государства – участники тех или иных международных соглашений в сфере прав человека правомерно используют механизм оговорок, поскольку это якобы предусмотрено в таких соглашениях.

Так, например, проф. А.С. Исполинов пишет, что «при принятии решения о ратификации таких договоров государства зачастую руководствуются репутационными и иными соображениями, а не искренним желанием повысить уровень защиты прав человека. Этому помогает и специфика универсальных договоров, разрешающих любые оговорки, и особенности созданных в рамках договоров контрольных механизмов. Почти поголовное участие государств в этих договорах объясняется, в том числе, самостоятельным определением государствами того объема обязательств, которые они готовы на себя взять. Делается это посредством заявления многочисленных и самых разнообразных оговорок. Государства видят в них весьма удобный механизм для регулирования степени своего участия в договорах о правах человека и научились использовать его для минимизации нежелательного для них воздействия этих договоров»¹⁹.

В связи с изложенным необходимо сделать специальный акцент на том важном обстоятельстве, что на позицию указанных ученых в рассматриваемом вопросе, на наш взгляд, оказали существенное воздействие взгляды современных зарубежных исследователей, объектом научных изысканий которых является непосредственно институт оговорок к международным договорам, в том числе к соглашениям в сфере прав человека (и на работы которых они ссылаются в своих статьях)²⁰.

Следует особо подчеркнуть, что, например, в Пактах о правах человека нет ни одной статьи, посвященной оговоркам. Создатели Пактов исходили из того, что последние определяют естественные права человека, отказ о соблюдении которых неправомерен. Поэтому оговорки не были приняты в Пактах. Более того, Венская конвенция о праве международных договоров (1969 г.) в п. «c» ст. 19 прямо заявляет о том, что нельзя делать оговорку в случаях, когда «оговорка несовместима с объектом и целями договора»²¹.

Совершенно очевидно, что объектом Пактов (а также иных международных соглашений по правам человека) являются правоотношения их участников по поводу соблюдения закрепленных в них (таких соглашениях) прав и свобод, а в качестве целей как раз и выступают права и свободы человека.

Согласно Венской конвенции «О праве международных договоров» (1969 г.) выход из соглашения правомерен только по двум основаниям:

1. если в договоре есть статья о выходе;
2. или в «любое время с согласия всех участников» (ст. 54).

Пакты не имеют статьи о выходе, и трудно себе представить ситуацию, когда все государства-участники согласятся на это.

Следует особо отметить, что в последнее время интенсивным нападкам стал подвергаться контрольный механизм в правозащитной сфере. Если раньше призывы к его реформированию сопровождались предложениями об укреплении контрольного механизма и даже предлагалось создать единый орган по правам человека вместо существующих комитетов и наделить этот орган правом выносить обязательные рекомендации²², то сейчас предложения по реформированию контрольного механизма направлены на ослабление контроля и зачастую сопровождаются попытками исключить его из Пактов о правах человека и других международных соглашений.

Помимо этого стороны стали отказываться от ряда своих международных обязательств в области прав человека. Так, в сентябре 2022 г. Российская Федерация вышла из состава участников Европейской конвенции по правам человека. В июне 2018 г. США вышли из состава Совета ООН по правам человека. Данный перечень можно продолжить, но самое главное отличие современной ситуации от периода холодной войны состоит в том, что стороны занимают по многим вопросам межгосударственных отношений и международного права противоречивую (порой непримиримую) позицию, не соглашаясь идти ни на какие уступки, а только нагнетая напряженность.

На современное международное право постоянно оказывает серьезное воздействие геополитическая ситуация в мире. Сегодня оно находится на изломе. В какую сторону будет идти его движение, станет ясно в ближайшее время.