Современная модель института языка уголовного судопроизводства заимствована из советского уголовно-процессуального законодательства. Именно в советский период институту придали политическое содержание. Он рассматривался не только как средство обеспечения прав личности, не владеющей языком судопроизводства, но и как способ реализации национальной политики. Такое содержание института не соответствует международно-правовому стандарту, предусматривающему предоставление переводчика только для лица, которое не понимает или не говорит на языке суда. Двойственное понимание языка судопроизводства обусловило несколько существенных недостатков его конструкции. Наиболее значимыми дефектами являются некорректность формулировки оснований привлечения к участию в деле переводчика и допустимость осуществления судопроизводства не только на русском, но и на государственных языках республик, входящих в состав России. Эти недостатки влияют на правоприменение. Они способствуют злоупотреблению процессуальными правами уголовно преследуемыми лицами, которые в отсутствие объек- тивных предпосылок ходатайствуют о предоставлении им переводчика и негативно влияют на определение языка процесса при расследовании и рассмотрении уголовных дел. Для верификации сформулированной гипотезы была изучена практика применения норм института языка уголовного процесса. Изучение нормативной модели и судебной практики позволило обосновать необходимость кор ректировки рассматриваемого института. Прежде всего следует уточнить юридические факты возникновения права пользоваться не языком суда, сделав формулировки более определенными, исключающими усмотрение правоприменителя; отказаться от полиязычности уголовного судопроизводства и конкретизировать требования, которым должен соответствовать переводчик.
Scopus
Crossref
Высшая аттестационная комиссия
При Министерстве образования и науки Российской Федерации
Научная электронная библиотека