Тема определенности и неопределенности права является одной из ключевых для юридической науки и практики. Она имеет существенное значение как для правотворческой, так и для правоприменительной деятельности. В отечественной и зарубежной теории права можно найти различное понимание и несовпадающие методологические подходы к исследованию данной проблематики. Цель настоящей статьи состоит в том, чтобы в контексте основных положений гегелевской “Науки логики” и “Философии права”, трудов зарубежных и отечественных ученых-юристов, составлявших методологическую основу исследования, проанализировать диалектический процесс перехода определенности права in abstraсto в неопределенность и становление определенности права in concreto. В процессе исследования выявлена односторонность выводов отдельных ученых о том, что состояние определенности и неопределенности права проявляется исключительно в области словесных формулировок статей законов и иных нормативных правовых актов. В статье формулируется суждение, состоящее в том, что с философско-правовой точки зрения право как сложное социально-психологическое явление обладает набором (системой) неизменных качественных свойств, присущих только ему как одному из важнейших социальных регуляторов поведения людей. Право по своей природе абстрактно и в то же время конкретно, поскольку его правила и принципы обращены ко всем и к каждому. Следовательно, право в-себе-самом представляет диалектическое единство неопределенности и определенности. Неопределенность права inconcrete обнаруживается в том случае, когда появляются юридические факты, требующие правовой квалификации. Сделан вывод о том, что принятие решения судом или иным правоприменительным органом относительно разрешения конкретной юридической ситуации рассматривается в качестве момента прекращения и снятия противоречия, возникшего между свойствами неопределенности нормы права и фактическими обстоятельствами, т.е. как достижение определенности права in concreto.
Авторы предлагают перевод работы известного современного философа права Германии Артура Кауфмана «Философия права, теория права, правовая догматика», которая на русский язык еще не переводилась. Выбор переводчиков обусловлен актуальностью для отечественной теории и философии права проблем методологии юридической науки, соотношения философии права, теории права, правовой догматики, развития практической направленности теории и философии права.
В статье рассматриваются философско-правовые аспекты природы судебного (юридического) решения с позиций феноменологии и философии языка. За основу рассуждений прежде всего взята идея философа Х. Аренд о том, что умственная деятельность в мире явлений представляет собой такие феномены человеческого сознания, как мышление, воление и суждение. Это три базовых вида умственной деятельности: один и тот же ум человека мыслит, волит и судит, что напрямую относится к предмету нашего исследования, поскольку судебное (юридическое) решение непосредственно основывается на таких феноменах сознания судьи. С привлечением работ И. Канта, Э. Гуссерля, Г. Гегеля, Х. Арендт, М. Хайдеггера, Л. Витгенштейна, П. Рикера предпринята попытка философско-правового осмысления феномена (судебного) юридического решения.
Тема “право и язык” является одной из ключевых для юридической науки и практики. Именно в языке право находит свое выражение и объективное существование. Совершенствование языка нормативных и индивидуальных правовых актов с точки зрения юридической техники - это одна из важнейших задач современной юридической науки. Однако только такой подход не решает других, очень важных проблем соотношения права и языка. Автор исследует заявленную тему в контексте теории и философии языка, что составляет предпосылку для обоснования концепции права как языкового феномена. На основе такого методологического подхода автор приходит к обоснованию вывода о том, что право именно как языковой феномен способно осуществлять свои специфические функции. К числу их автор относит прежде всего коммуникативную функцию, которая присуща как текстам нормативных правовых актов, так и правовым актам индивидуального характера. Для выполнения нормативно-регулятивной функции право должно быть при помощи языка доведено до сведения неопределенного круга лиц...
В статье рассматриваются вопросы, связанные с критериями научности юридической науки вообще и теории государства и права, в частности. Доказывается, что составляющими юридической науки являются догматические и недогматические ее элементы. В целом автор приходит к выводу, что комплексная, интегративная природа права как объекта юридической науки и определяет необходимость существования и оправдания интегративного подхода к его исследованию.
Право находит свое выражение и существование в языке. Взаимосвязь между правом и языком определяет его интерпретативную природу. В процессе применения нормативных правовых актов они всегда нуждаются в интерпретации правоприменителем с целью выяснения смысла и выраженной в них воли правотворца, интенционально направленной на установление определенного поведения и регулирование значимых общественных отношений. Проблема понимания нормативных правовых актов, достигаемая в процессе их толкования (интерпретации), составляет одну из важнейших задач субъектов, управомоченных применять право. В статье с привлечением примеров из судебной практики рассматривается проблемы толкования, понимания и применения права как единого процесса. Исследуются сущность и содержание основных направлений в герменевтике как теории интерпретационной практики и философии понимания, ее основные каноны. В этой связи предметом анализа стали труды Г. Гадамера, Э. Бетти, Л. Виттгенштейна, М. Хайдеггера, А. Кауфмана, А. Аарньо, П. Рикера по философии и теории языка и юридической герменевтике. В статье дается определение категорий герменевтики «понимание», «предпонимание» («предрешение») и в этом контексте показывается значение разъяснений Пленума Верховного Суда РФ для правоприменительной и интерпретационной практики судов. На примерах из судебной практики приводятся случаи отмены судебных решений по причине неправильного толкования законов, а также, когда под видом толкования фактически осуществляется правотворчество
История становления советской судебной системы непроста. В первые годы после октябрьских событий 1917 г. формирование судебной системы не шло по заранее апробированным и согласованным между собой принципам. Судебное строительство скорее было спонтанным, а судебные учреждения неоднократно создавались и перестраивались под политические задачи. В первые пять лет новой власти судебные учреждения действовали, подчиняясь разным органам власти и опираясь на принципы, противоречащие основам рациональной судебной организации. С принятием Положения о судоустройстве РСФСР 1922 г. на практике была реализована теоретическая концепция единства судов, создана система народных судов, показавшая свою жизнеспособность на протяжении вековой истории. Организация судов на принципах их единства, доступности и простоты построения, единства судебной практики предопределила многие основополагающие аспекты национального судоустройства, а также повлияла на модели судебных систем зарубежных стран.
Scopus
Crossref
Высшая аттестационная комиссия
При Министерстве образования и науки Российской Федерации
Научная электронная библиотека